Корнелюк, Игорь Владимирович

Игорь Корнелюк
Имя при рождении:	Игорь Владимирович Корнелюк
Род деятельности:	журналист ВГТРК, репортёр программы «Вести».
Место рождения:	Запорожье, Украинская ССР, СССР
Место смерти:	Луганск, Украина
Отец:	Владимир Корнелюк
Супруга:	Екатерина Сергеевна Корнелюк
Дети:	Дарья Игоревна Корнелюк
Награды и премии:

И́горь Влади́мирович Корнелю́к (9 мая 1977, Запорожье — 17 июня 2014, Луганск) — российский журналист, специальный корреспондент ВГТРК, репортёр программы «Вести». Погиб 17 июня 2014 года в результате миномётного обстрела во время съемок вооружённого конфликта на востоке Украины.

Биография

Игорь Владимирович Корнелюк родился 9 мая 1977 года в Запорожье, УССР.

Учился в средней школе № 1 городе Муравленко Ямало-Ненецкого автономного округа.

В 1995 году начал свою профессиональную деятельность на телевидении в городе Муравленко, в должности техника-специалиста по выпуску программ в эфир информационного телевизионного агентства «Аспект». Затем стал режиссёром.

С апреля 1997 года — корреспондентом.

С 1998 года работал в ОГТРК «Ямал-Регион» (г. Салехард), затем в ГТРК «Ямал», где прошел путь от специального корреспондента до заместителя начальника службы информационных программ.

В октябре 2013 года возглавил корпункт ВГТРК в Мурманске.

Временный исполняющий обязанности губернатора Мурманской области Марина Ковтун отметила:

Около года Игорь работал в должности заведующего корпунктом телеканала «Россия» в Мурманске. За это недолгое время он успел зарекомендовать себя как честный и высокопрофессиональный журналист, тактичный, открытый и исключительно порядочный человек.

— Мурманский вестник

1 июня 2014 года был направлен в командировку на территорию, не контролируемую правительством Украины.

16 июня 2014 года ВГТРК показала репортаж Игоря Корнелюка, в котором боец самопровозглашённых республик по прозвищу Варан утверждал, в частности, что «В посёлке Счастье сейчас проходит массовая чистка. Уничтожают мирное население, вырезают женщин и детей, всех — от 16 до 50 лет — вырезают полностью». Подтверждения этим утверждениям впоследствии не появилось^{[неавторитетный источник? 2956 дней]}.

Гибель

См. также: Обвинения Надежды Савченко в гибели журналистов

17 июня 2014 года съёмочная группа ВГТРК, снимавшая репортаж о беженцах вооружённого конфликта на востоке Украины, попала под миномётный обстрел вблизи посёлка Металлист под Луганском. Звукорежиссёр Антон Волошин погиб на месте, а корреспондент Игорь Корнелюк получил тяжёлое ранение и позже скончался в больнице через 35 минут после того, как его перевели из операционной в стационар. По словам очевидца, при обстреле под Луганском мина разорвалась рядом с группой журналистов, один из которых держал микрофон с логотипом телеканала «Россия». Журналисту успели сделать операцию, но через полчаса он скончался в реанимации.

Глава отдела Восточной Европы и Средней Азии организации «Репортёры без границ» Йоханн Бир отметил: «Мы шокированы известием о гибели Игоря Корнелюка, подтверждение которой мы уже получили». Йоханн Бир отметил, что аресты и похищения журналистов становятся всё более распространенным явлением на Украине: «Уровень насилия в отношении журналистов в этой стране уже достиг беспрецедентных масштабов. Общее число нападений и случаев проявления агрессии в адрес журналистов уже перевалило за две сотни».

9 июля 2014 года представитель Следственного комитета РФ Владимир Маркин сообщил, что Управление по расследованию преступлений, связанных с применением запрещенных средств и методов ведения войны СК РФ предъявило Надежде Савченко обвинение в пособничестве в убийстве журналистов Всероссийской гостелерадиокомпании Игоря Корнелюка и Антона Волошина. По версии следствия, участвуя в боевых действиях на востоке Украины в составе батальона «Айдар», она определила координаты группы журналистов и передала их украинским силовикам. По озвученной следствием версии, именно с использованием этих координат был произведён миномётный обстрел, вследствие которого погибли журналисты.

25 мая 2016 президент РФ Владимир Путин подписал указ о помиловании Надежды Савченко, о чём, по его словам, обратились семьи погибших. Гражданка Украины была обменена на осуждённых на Украине граждан РФ Александра Александрова и Евгения Ерофеева. По словам отца Корнелюка, члены семьи посоветовались и решили, что нужно поддержать руководство страны, и решили, что даем добро на это дело/

Память

• 20 июня Владимир Путин подписал указ о награждении Игоря Корнелюка и Антона Волошина орденом Мужества (посмертно).
• Похоронен с воинскими почестями на Троекуровском кладбище Москвы.
• 17 июня 2015 года на здании ВГТРК в Москве (5-я улица Ямского Поля, дом 19/21) торжественно открыта мемориальная доска памяти Игоря Корнелюка и Антона Волошина. В этот же день на месте гибели возле посёлка Металлист установлен поминальный крест.
• 1 октября 2015 года в Салехарде состоялось открытие заложенного 17 июня 2015 года памятного знака «Исполнившему журналистский долг», который посвящён памяти Игоря Корнелюка.
• 15 декабря 2015 года общеобразовательной школе посёлка Металлист присвоено имя Игоря Корнелюка и Антона Волошина.

Семья

• Супруга — Екатерина Сергеевна Корнелюк окончила Уральскую государственную юридическую академию по специальности «юриспруденция», затем работала помощником судьи в Арбитражном суде ЯНАО. В 2010 году стала судьёй арбитражного суда ЯНАО, вошла в состав квалификационной коллегии судей округа, имела третий квалификационный статус.. С 29 июня 2016 года стала одним из 170 судей Верховного Суда Российской Федерации,
• дочь — Дарья Игоревна Корнелюк.

Родители и брат Игоря Корнелюка переехали из Запорожья в Белгород в 2014 году, опасаясь травли со стороны националистов.

В искусстве

• Игорю Корнелюку и Антону Волошину посвящено стихотворение Натальи Цебренко «А мир играл неистово в футбол…» (19 июня 2014 года).

См. также

• Список журналистов, убитых на Украине

Ссылки

• [radiovesti.ru/person/show/person_id/6004 Игорь Корнелюк] на сайте Вести ФМ

Отрывок, характеризующий Корнелюк, Игорь Владимирович

– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.