Корнехо, Фернандо

Фернандо Корнехо
Общая информация
Полное имя	Фернандо Андрес Корнехо Хименес
Родился	28 января 1969(1969-01-28) Сантьяго, Чили
Умер	24 января 2009(2009-01-24) (39 лет) Сантьяго, Чили
Гражданство	Чили
Рост	170 см
Позиция	полузащитник
Карьера
Клубная карьера*
1990—1991	О’Хиггинс	? (?)
1992—1997	Кобрелоа	82 (13)
1998—1999	Универсидад Католика	36 (1)
2000—2004	Кобрелоа	116 (21)
Национальная сборная**
1990—2001	Чили	33 (2)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ферна́ндо Андре́с Корне́хо Химе́нес (исп. Fernando Andrés Cornejo Jiménez; 28 января 1969, Сантьяго — 28 января 2009, Сантьяго, Чили) — чилийский футболист, полузащитник, известный по выступлениям за чилийские клубы «Кобрелоа», «Универсидад Католика» и сборную Чили. Участник Чемпионата мира 1998 года. В январе 2009 году умер от рака.

Клубная карьера

Корнехо начал карьеру в клубе «О’Хиггинс». По окончании сезона он покинул команду и перешёл в «Кобрелоа». С новым клубом уже в первом сезоне Фернандо выиграл чилийскую Примеру. В 1993 году он дебютировал в Кубке Либертадорес. После яркого начала Корнехо ещё несколько сезонов выступал за «Кобрелоа» без особых успехов. В 1998 году Фернандо перешёл в «Универсидад Католика», где отыграл сезон. В 2000 году он вернулся в «Кобрелоа» и и за четыре года выступлений ещё четыре раза помог команде выиграть чемпионат. В 2004 году Корнехо завершил карьеру.

Международная карьера

9 апреля 1991 года в товарищеском матче против сборной Мексики Корнехо дебютировал за сборную Чили. Он принял участие в двух розыгрышах Кубка Америки в 1993 и 1997 годов.

В 1998 году Фернандо попал в заявку сборной на участие в Чемпионате мира во Франции. На турнире он принял участие в матчах против команд Камеруна, Италии и Бразилии.

Достижения

Командные

«Универсидад Католика»

• 1 Чемпионат Чили по футболу — 1992
• 1 Чемпионат Чили по футболу — Апертура 2003
• 1 Чемпионат Чили по футболу — Клаусура 2003
• 1 Чемпионат Чили по футболу — Клаусура 2004

Ссылки

• [int.soccerway.com/players/fernando-jimenez-cornejo/104115 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.cooperativa.cl/prontus_nots/site/artic/20090114/pags/20090114171057.html Cancer Diagnosis] на сайте Cooperativa.cl
• [www.cooperativa.cl/prontus_nots/site/artic/20090120/pags/20090120163148.html Health Status] на сайте Cooperativa.cl
• [www.latercera.com/contenido/688_95635_9.shtml Death] на сайте La Tercera
• [www.national-football-teams.com/player/13682.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Корнехо, Фернандо

Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.