Корниенко, Михаил Борисович

Михаил Борисович Корниенко
Страна:	Россия Россия
Специальность:	лётчик-космонавт
Экспедиции:	Союз ТМА-18, МКС-23, МКС-24 Союз ТМА-16М, МКС-43,44,45,46 (посадка на Союз ТМА-18М).
Дата рождения:	15 апреля 1960(1960-04-15) (64 года)
Место рождения:	Сызрань, Куйбышевская область, РСФСР, СССР
Награды:
Позывной:	Утёс-2, Альтаир-2, Эридан-2

Михаи́л Бори́сович Корние́нко (род. 15 апреля 1960 года, Сызрань, Куйбышевская область) — лётчик-космонавт Российской Федерации. Герой России.

Совершил два космических полёта. Первый - в качестве бортинженера корабля «Союз ТМА-18» и участника экспедиции "МКС-23/24". Второй - в качестве бортинженера корабля "Союз ТМА-16М", и участника "годовой" экспедиции "МКС-43/44/45/46". Число выходов в открытый космос — 2. Суммарная продолжительность выходов — 12 часов 17 минут.  .

Образование

В школьные годы жил в городе Южноуральске Челябинской области. Является почетным гражданином города. В 1977 году окончил среднюю школу № 15 города Челябинск, получил специальность инженер-механик ЖРД окончив в 1987 году вечернее отделение Московского авиационного института.

Профессиональная деятельность

С 1980 по 1986 год работал в московской милиции.

С 1986 по 1991 год работал инженером в Конструкторском бюро общего машиностроения (КБ ОМ) в Москве и на Байконуре.

С октября 1991 по декабрь 1992 года работал директором производственно-технического отдела ООО «Трансвосток».

С января 1993 по апрель 1995 года работал генеральным директором ТОО «ЭСТЭ».

С апреля 1995 года до зачисления в отряд космонавтов работал инженером 2-й категории РКК «Энергия» в отделе подготовки космонавтов к внекорабельной деятельности.

Воинская служба

С мая 1978 по май 1980 года проходил срочную службу в Воздушно-десантных войсках Советской армии. Служил в 104-й гвардейской воздушно-десантной дивизии в городе Кировабаде (Гянджа). Закончил службу в звании гвардии младшего сержанта. В 1987 году стал лейтенантом запаса.

Награды

• Герой Российской Федерации и Лётчик-космонавт Российской Федерации (12 апреля 2011 года) — за мужество и героизм, проявленные при осуществлении длительного космического полёта на Международной космической станции

Семейное положение

Отец — Корниенко Борис Григорьевич, (1928—1965), военный летчик, погиб в авиакатастрофе.

Мать — Корниенко Фаина Михайловна, 1931 г.р., на пенсии.

Брат — Корниенко Сергей Борисович, 1954 г.р., подполковник в отставке.

Жена — Корниенко (Савостина) Ирина Анатольевна, 1958 г.р., врач поликлиники № 102 г. Москвы.

Увлечения

Увлекается спортом. В августе 2007 года совершил восхождение на вершину Килиманджаро. Кандидат в Государственную думу от партии «Единая Россия» шестого созыва .

Участие в экспедициях к МКС

В первом полёте на корабле Союз ТМА-18 был бортинженером экспедиций МКС-23 и 24. Совершил выход в открытый космос. Продолжительность полета составила 176 сут. 01 ч 18 мин 38 с.

В 2012 году прошла информация о запланированном полёте на Международную космическую станцию (МКС), продолжительностью один год (весна 2015 — весна 2016 года). Этому полёту была посвящена пресс-конференция в Центре управления полётами в городе Королёв 5 декабря 2012 года с телемостом с Космическим центром Джонсона в городе Хьюстон в США. Дублером Михаила Корниенко назначили Сергея Волкова. Второй участник годовой экспедиции на МКС — американский астронавт Скотт Келли.

Основные цели полёта: исследование поведения организма в длительных космических полётах при использовании новейших методик адаптации при полётах к Луне, астероидам, и в конечном итоге к Марсу.

Полёт к международной космической станции корабля Союз ТМА-16М начался 27 марта 2015 года в 22 часа 42 минуты. Во время полёта три участника экспедиции МКС-43/44 были доставлены к МКС: Геннадий Падалка, Михаил Корниенко и Скотт Келли. Это первый полёт с годовой миссией на МКС. Командир Г.Падалка вернулся на Землю с другим экипажем, прибывшим позже с кратковременной миссией. Скотт Келли и Михаил Корниенко провели на орбите почти год, продолжив работу в составе МКС-45/46 (командир Келли). Келли и Корниенко садились на другом корабле - Союз ТМА-18М с другим командиром - Сергеем Волковым. Отстыковка корабля и посадка спускаемого аппарата успешно состоялись 2 марта 2016 года. Целью экспедиции Келли и Корниенко стал сбор данных о реакции человеческого организма на длительное пребывание в глубоком космосе. Ключевым отличием этой миссии от более ранних стало наличие на МКС нового инструментария, который фиксировал физиологическое состояние Келли и Корниенко. Длительность миссии - 340 сут. 08 ч 42 мин 30 с. Корниенко в этом полёте снова совершил выход в открытый космос. 10 августа 2015 года шестичасовой выход в открытый космос российских космонавтов Геннадия Падалки и Михаила Корниенко транслировали на сайте НАСА и на сайте Федерального космического агентства. Космонавты проинспектировали обшивку Международной космической станции, сняли данные с оборудования, установленного в рамках программы «Обстановка», произвели монтаж новой телекоммуникационной антенны, очистили от налета иллюминаторы служебного модуля «Звезда».

За два полёта суммарное время в космосе - 516 сут 10 ч 01 мин 08 с. За два выхода в открытый космос суммарное время работы - 12 ч 17 мин.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13531 Корниенко, Михаил Борисович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.astronaut.ru/crossroad/514.htm Михаил Борисович Корниенко в космической энциклопедии]
• [www.mai.ru/events/news/detail.php?ELEMENT_ID=22434 В открытом космосе побывало одновременно два выпускника МАИ]

Отрывок, характеризующий Корниенко, Михаил Борисович

Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз. Он притворился, что не видит господина Боссе, и подозвал к себе Фабвье. Наполеон слушал, строго нахмурившись и молча, то, что говорил Фабвье ему о храбрости и преданности его войск, дравшихся при Саламанке на другом конце Европы и имевших только одну мысль – быть достойными своего императора, и один страх – не угодить ему. Результат сражения был печальный. Наполеон делал иронические замечания во время рассказа Fabvier, как будто он не предполагал, чтобы дело могло идти иначе в его отсутствие.
– Я должен поправить это в Москве, – сказал Наполеон. – A tantot, [До свиданья.] – прибавил он и подозвал де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что то на стульях, и накрыл что то покрывалом.
Де Боссе низко поклонился тем придворным французским поклоном, которым умели кланяться только старые слуги Бурбонов, и подошел, подавая конверт.
Наполеон весело обратился к нему и подрал его за ухо.
– Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? – сказал он, вдруг изменяя свое прежде строгое выражение на самое ласковое.
– Sire, tout Paris regrette votre absence, [Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.] – как и должно, ответил де Боссе. Но хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
– Je suis fache, de vous avoir fait faire tant de chemin, [Очень сожалею, что заставил вас проехаться так далеко.] – сказал он.
– Sire! Je ne m'attendais pas a moins qu'a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.


Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.