Корнилиево-Комельский монастырь
Поделись знанием:
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
| Монастырь | |
Корнилиево-Комельский монастырь
| |
 Общий вид монастыря | |
| Страна | Россия |
| Область | Вологодская |
| Координаты | 58°53′00″ с. ш. 40°15′00″ в. д. / 58.88333° с. ш. 40.25000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.88333&mlon=40.25000&zoom=14 (O)] (Я) |
| Конфессия | православие |
| Тип | мужской |
| Основатель | Корнилий Комельский |
| Первое упоминание | 1497 год |
| Основные даты: 15 апреля 1924 — Монастырь закрыт
| |
| Известные насельники | Нафанаил |
| Состояние | разрушен |
Корнилиево-Комельский монастырь — недействующий православный монастырь Вологодской епархии, расположенный на реке Нуроме в 50 километрах от Вологды и в 5 километрах от Грязовца.
История монастыря
Основан в 1497 году преподобным Корнилием Комельским.
Основателем монастыря в 1501 году был построен первый деревянный храм в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы, а в 1512 году, когда число насельников возросло, был построен каменный храм. Для монастыря преподобный Корнилий между 1515—1529 годами написал монастырский устав, ставший третьим русским уставом для монашествующих.
Начиная с Василия III монастырь получал щедрые дары от московских великих князей и царей. В середине XVIII века монастырь имел около трех тысяч душ крестьян. В 1764 году был причислен к монастырям «третьего класса», начался период упадка монастыря. Доход монастырю приносил открытый в 1765 году у его стен источник минеральной воды, на основе которого в середине XIX века была устроена лечебница с холодными и теплыми ваннами.
15 апреля 1924 года монастырь закрыт, большая часть его построек была разрушена в 1930-е годы. Часть икон из монастырских соборов попала в Вологодский музей. В монастыре был устроен санаторий, в 1939 году его использовали для размещения интернированных польских военных. В годы Великой Отечественной войны в монастыре размещали немецких военнопленных. После войны монастырь стал тюрьмой, а позже психиатрической больницей.
В настоящее время монастырь находится в руинах.
Напишите отзыв о статье "Корнилиево-Комельский монастырь"
Литература
- Сойкин П. П. Корнилиев-Комельский монастырь в Грязовецком уезде // Православные русские обители: Полное иллюстрированное описание православных русских монастырей в Российской Империи и на Афоне. — СПб.: Воскресение, 1994. — С. 79-82. — 712 с. — 20 000 экз. — ISBN 5-88335-001-1.
- Сергеев А. Г. Библиотека Корнилиево-Комельского монастыря: проблемы реконструкции // Книжные центры Древней Руси. Кирилло-Белозерский монастырь / Российская Академия наук. Институт русской литературы (Пушкинский Дом); Отв. ред. С. А. Семячко. – СПб.: Дмитрий Буланин, 2008. С. 477–492.
- Наумова О.А. Библиотеки монастырей Вологодской епархии // XVI Ежегодная богословская конференция ПСТГУ: Материалы. 2006г. Том II М., Изд-во ПСТГУ, 2006. 363 стр. С. 189 – 193.
- Приходо-расходные книги Корнилиева-Комельского мон-ря, 1576-1578 гг. // ЛЗАК. 1871. Вып. 5. Отд. 2: Мат-лы. С. 14-29
- Акты Введенского Корнильева Комельского мон-ря / Публ.: Ю. С. Васильева // Городок на Московской дороге: Ист.-краевед. сб. Вологда, 1994. С. 94–107.
Ссылки
- [www.temples.ru/card.php?ID=4576 Корнилиев Комельский Введенский мужской монастырь на сайте «Храмы России»]
- [www.vologda-oblast.ru/main.asp?V=432&LNG=RUS Памятники истории и культуры Грязовецкого района]
- [www.allross.ru/vologod/kkm/index.htm Корнилиево-Комельский монастырь]
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Корнилиево-Комельский монастырь
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
