Корнилов, Александр Александрович (старший)

Александр Александрович Корнилов
Дата рождения	7 октября 1834(1834-10-07)
Дата смерти	10 февраля 1891(1891-02-10) (56 лет)
Место смерти	Варшава
Принадлежность	Россия Россия
Род войск
Звание	действительный тайный советник
Сражения/войны	Крымская война
Связи	двоюродный дядя: адмирал В. А. Корнилов; брат: вице-адмирал А. А. Корнилов; сестра: Е. А. Корнилова (Кудрина); старший сын: А. А. Корнилов-младший, историк и политический деятель партии кадетов.

Александр Александрович Корнилов (1834 — 1891, Варшава) — русский военный журналист, участник Крымской войны, действительный тайный советник.

Биография

Родился 7 октября 1834 году. Отец — Александр Петрович Корнилов, отставной капитан 2-го ранга, дворянин Тверской губернии (с. Рясня и др.). Мать — Татьяна Алексеевна Зайцева, дочь А.Д. Зайцева, русского генерала, сподвижника А. В. Суворова.

Поступив в Московский университет перед началом Крымской войны, 31 июня 1854 года он оставил университет и поступил на службу юнкером в 38-й флотский экипаж. В Севастополе А. А. Корнилов служил под начальством своего двоюродного дяди адмирала В. А. Корнилова. С 13 сентября 1854 года по 28 августа 1855 года находился в составе Черноморского флота и Севастопольского гарнизона. Он принимал участие в сражении против англо-французских войск при защите Севастополя на линейном корабле «Двенадцать апостолов», а с 2 февраля по 1 сентября 1855 года служил на пароходе «Владимир».

1857, 1858 и 1859 годы Корнилов провёл в кругосветном плавании на клипере «Пластун» и по возвращении из плавания был назначен флаг-офицером при командующем Черноморским флотом. В 1860 году назначен в число чинов для усиления Морского учёного комитета. К этому времени относится его участие в редакционных работах по «Морскому сборнику»; он несколько лет был помощником редактора этого журнала и заведовал его неофициальной частью. В этом журнале им было помещено множество статей и заметок на самые разные темы морского дела. 19 апреля 1864 года произведён в лейтенанты и некоторое время занимал должность вахтенного начальника на корвете «Витязь».

В начале 1866 года Корнилов перешёл в гражданскую службу и причислен к Государственному контролю. С конца 1871 года он служил в Привислянском крае, в 1876 году назначен управляющим Варшавской контрольной палатой. Затем недолгое время был управляющим канцелярией Одесского градоначальника и в 1883 году откомандирован в распоряжение Варшавского генерал-губернатора, в июле того же года назначен управляющим канцелярией Варшавского генерал-губернатора и оставался в той же должности до самой своей смерти, последовавшей 10 февраля 1891 года.

Семья

Жена: Елизавета Супонёва (1840 — после 1917), дочь Николая Авдеевича Супонёва, который был правнуком императрицы Елизаветы Петровны.

Брат, Алексей Александрович Корнилов, также служил в Черноморском флоте и принимал участие в Синопском морском бою и Севастопольской обороне, в 1888 году был произведён в вице-адмиралы. Сестра Екатерина — жена В. С. Кудрина.

Сыновья:

1. Александр Корнилов (младший) — учёный, известный историк, член Центрального комитета, идеолог и один из лидеров партии кадетов.
2. Николай Александрович Корнилов — контр-адмирал.

Дочери:

1. Варвара Корнилова (1864—1900), жена Евгения Михайловича Васильева;
2. Татьяна Корнилова, жена Николая Васильевича Харламова;
3. Екатерина Корнилова, жена Н. В. Насонова;
4. Елизавета Корнилова.

Источники

• Волнухин А. Я. Род Корниловых на службе Отечеству. — Старица, 2009.
• Некролог // «Исторический вестник», 1891, т. 44, апрель
• Скрицкий Н. В. Русские адмиралы — герои Синопа. — М., 2006.

Отрывок, характеризующий Корнилов, Александр Александрович (старший)

– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.