Корнуков, Анатолий Михайлович

Анатолий Михайлович Корнуков
генерал армии А.М. Корнуков
Место рождения	Кадиевка, Украинская ССР, СССР
Место смерти	Москва, Российская Федерация
Принадлежность	СССР СССР → Россия Россия
Род войск	Военно-воздушные силы Российской Федерации
Годы службы	1959—2002
Звание	генерал армии
Командовал	Военно-воздушные силы Российской Федерации,
Награды и премии
В отставке	с 10 января 2007 года, с 2002 г. работал заместителем Генерального директора НПО «Алмаз»

Анатолий Михайлович Корнуков (10 января 1942, г. Кадиевка (ныне Стаханов), Ворошиловградская область (ныне Луганская область) — 1 июля 2014, Москва) — советский и российский военачальник, Главнокомандующий ВВС Российской Федерации (1998—2002), генерал армии.

Биография

Родился в городе Кадиевка Ворошиловградской области Украинской ССР, ныне Стаханов Луганской области Украины. Русский. Из семьи донецкого шахтёра, участника Великой Отечественной войны.

Военная служба в СССР

В Вооружённых Силах с 1959 года. Направлен на обучение в Кременчугское военное авиационное училище первоначального обучения лётчиков. Однако в 1960 году оно было расформировано, а часть курсантов, в том числе А. Корнуков — переведены в Черниговское военное авиационное училище лётчиков имени Ленинского комсомола, которое он окончил с красным дипломом в 1964 году. После училища распределён в 54-й гвардейский Керченский Краснознаменный истребительный авиационный полк Войск противовоздушной обороны СССР, служил лётчиком, заместителем командира истребительной эскадрильи.

В 1970 году переведён в 47-й истребительный авиационный полк на Дальнем Востоке на должность заместителя командира авиационной эскадрильи по политической части. С 1971 года — командовал истребительной авиационной эскадрильей. С 1972 года — заместитель командира, а в 1974 — 1976 годах — командир 777-го истребительного авиационного полка (остров Сахалин). За период службы в Войсках противовоздушной обороны СССР совершил свыше 150 вылетов на разведку и перехват воздушных целей, предупреждение и пресечение нарушения воздушного пространства СССР.

С 1976 года — заместитель командира корпуса противовоздушной обороны на Дальнем Востоке. С 1978 года — заместитель начальника авиации 11-й армии противовоздушной обороны на Дальнем Востоке. В 1980 году — заочно окончил Военную академию противовоздушной обороны имени Маршала Советского Союза Г. К. Жукова.

В 1980 — 1985 годах — командир 40-й истребительной авиационной дивизии в Войсках ПВО страны на Дальнем Востоке. Полки дивизии дислоцировались в Советской Гавани, на Сахалине и на Курильских островах. Находясь в этой должности, 1 сентября 1983 года отдал приказ об уничтожении южнокорейского пассажирского самолёта «Боинг-747», дважды вошедшего в советское воздушное пространство над Камчаткой и Сахалином. При этом Корнуков отдал приказ самостоятельно, под личную ответственность, поскольку его вышестоящее командование не рискнуло взять ответственность на себя. Впоследствии Корнуков никогда не уклонялся от вопросов на эту тему, всегда подчеркивая, что его приказ был основан на нормах международного и советского права. Сам же полёт южнокорейского «Боинга», он полагает, был провокацией со стороны США, рассчитанной на выявление слабых мест советской противовоздушной обороны и на ухудшение советско-американских отношений. За это своё решение Корнуков не был ни награждён, ни наказан.

С 1985 года — командир 71-го истребительного авиационного корпуса, дислоцировавшегося в Группе советских войск в Германии. В состав корпуса входили две дивизии и 6 отдельных полков ПВО. В 1988 году окончил Военную академию Генерального штаба Вооруженных Сил имени К. Е. Ворошилова. С 1988 года — первый заместитель начальника авиации Войск противовоздушной обороны страны. С 1989 года — первый заместитель командующего, а с 1990 года — командующий 11-й отдельной армией противовоздушной обороны (штаб — г. Хабаровск). Армия была крупнейшей армией ПВО в СССР, прикрывала огромную территорию и включала в себя 4 корпуса ПВО, две отдельные дивизии ПВО, большое количество отдельных частей. Генерал-полковник (1991).

Военная служба в Российской Федерации

С августа 1991 года — командующий Московским округом противовоздушной обороны, прикрывавшим военные и гражданские объекты на территории 29 субъектов Российской Федерации. Когда в конце 1997 года Военно-воздушные силы Российской Федерации и Войска противовоздушной обороны Российской Федерации были объединены в единый вид ВС РФ — Военно-воздушные силы Российской Федерации, то их первым Главнокомандующим в январе 1998 года был назначен генерал-полковник А. М. Корнуков. Провёл всю практическую работу по объединению ВВС и ПВО, при этом сохранив их потенциал. Воинское звание генерал армии присвоено указом Президента Российской Федерации В. В. Путина от 21 февраля 2000 года.

С января 2002 года — в запасе, уволен по достижении предельного возраста пребывания на военной службе. В прессе того времени была широко распространена версия, что планировалось продление срока военной службы Корнукова на 2 или 3 года (такими полномочиями обладает Президент Российской Федерации), но этого не произошло и Корнуков был уволен в запас из-за упорного отрицания им факта поражения украинской ракетой класса «земля-воздух» российского пассажирского самолёта Ту-154 (см. Авиакатастрофа над Чёрным морем 4 октября 2001).

За период своей военной службы освоил 8 типов реактивных самолётов, имеет налёт свыше 3 000 часов. Кандидат военных наук.

После военной службы

Жил в Москве. С 2002 года работал заместителем Генерального директора НПО «Алмаз» по вопросам военно-технической политики (НПО «Алмаз» является головным предприятием военно-промышленного комплекса Российской Федерации, занимающееся разработкой зенитно-ракетных комплексов и иных средств противовоздушной обороны).

Скончался 1 июля 2014 года. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище. 1 июля 2015 года на могиле установлен памятник.

Семья

Был женат, супруга Людмила Васильевна (1942 г. рожд.), заслуженный учитель Российской Федерации, преподаватель математики, физики и черчения в одной из московских школ. Сын Сергей (1966 г.рожд.) — полковник ВС России, служит в Генеральном Штабе. Дочь Татьяна (1973 г.рожд.) — капитан таможенной службы.

Награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (2002)
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2000)
• Орден «За военные заслуги» (1996)
• Орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» II степени (1990)
• Орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени (1975)
• Медали
• Государственная премия Российской Федерации (1996)
• Грамота Содружества Независимых Государств (1 июня 2001 года) — за активную работу по укреплению и развитию Содружества Независимых Государств

Отрывок, характеризующий Корнуков, Анатолий Михайлович

– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.

Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.