Коробейников, Николай Абросимович

Николай Абросимович Коробейников
Дата рождения	6 декабря 1917(1917-12-06)
Место рождения	село Сатино, Сивинский район, Пермский край
Дата смерти	19 октября 1943(1943-10-19) (25 лет)
Место смерти	Вышгородский район, Киевская область
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1939—1944
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Никола́й Абро́симович Коробе́йников (1917—1943) — капитан Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Николай Коробейников родился 6 декабря 1917 года в селе Сатино (ныне — Сивинский район Пермского края). После окончания педагогического училища работал сначала учителем, затем директором школы. В 1939 году Коробейников был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. В 1941 году он окончил Тюменское пехотное училище, в 1942 году — курсы «Выстрел». С мая 1942 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Принимал участие в боях на Западном и Воронежском фронтах.

К октябрю 1943 года капитан Николай Коробейников командовал 1-м стрелковым батальоном 86-го стрелкового полка 180-й стрелковой дивизии 38-й армии Воронежского фронта. Отличился во время битвы за Днепр. В ночь с 1 на 2 октября 1943 года батальон Коробейникова переправился через Днепр в районе села Старые Петровцы Вышгородского района Киевской области Украинской ССР и принял участие в боях за захват и удержание плацдарма на его западном берегу. Батальон успешно выбил противника с господствующей высоты и закрепился на ней. 2-14 октября Коробейников со своим батальоном отражал ожесточённые контратаки противника. В тех боях бойцы батальона уничтожили около 400 солдат и офицеров противника, 14 пулемётов, блокировал 3 дзота, взяв в плен 12 солдат и офицеров. В одном из боёв Коробейников получил тяжёлое ранение, от которого скончался 19 октября 1943 года, похоронен в братской могиле в селе Низшая Дубечня Вышгородского района Киевской области Украины.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1944 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» капитан Николай Коробейников посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Также был награждён орденами Ленина, Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды.

В честь Коробейникова названы улицы в Нижней Дубечне и п/ст.Чайковская Нытвенского района Пермского края.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Герои-освободители Черкасщины. — Днепропетровск: Промiнь, 1980.
• Золотые Звёзды Прикамья. 3-е изд. Пермь, 1974.

Отрывок, характеризующий Коробейников, Николай Абросимович

– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.