Коробчук, Александр Кондратьевич

Александр Кондратьевич Коробчук
Дата рождения	1918(1918)
Место рождения	с. Ружа, Каменец-Подольский уезд, Подольская губерния, УНР ныне Чемеровецкий район, Хмельницкая область
Дата смерти	12 апреля 1944(1944-04-12)
Место смерти	c. Ишунь Красноперекопский район, Крымская АССР, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Звание	гвардии
Часть	87-я гвардейская стрелковая дивизия 262-й гвардейский стрелковый полк
Командовал	командир отделения
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Александр Кондратьевич Коробчук (1918 год, село Ружа, Каменец-Подольский уезд, Подольская губерния, Украинская Народная Республика — 12.4.1944, река Чатырлык (южнее села Ишунь), Красноперекопский район, Крымская АССР, РСФСР, СССР) — участник Великой Отечественной войны, командир отделения пулемётной роты 262-го гвардейского стрелкового полка (87-я гвардейская стрелковая дивизия, 2-я гвардейская армия, 4-й Украинский фронт), гвардии старший сержант. Закрыл своим телом амбразуру пулемёта.

Биография

Родился в 1918 году на Западной Украине. Окончил семилетнюю школу, затем школу механизаторов, работал трактористом в колхозе. В 1937 году уехал по комсомольской путёвке в Красный Луч, где работал на строительстве шахты.

1 октября 1938 года был призван в РККА Краснолучским райвоенкоматом. С 1942 года участвовал в боях под Сталинградом, Ростовом, на Миус-фронте, в Донбассе. В августе 1943 года был ранен. В феврале 1944 года дивизия с низовьев Днепра была переброшена на Перекопский перешеек.

8 апреля 1944 года началась Крымская стратегическая наступательная операция. 87-я гвардейская стрелковая дивизия была введена в бой в ночь на 9 апреля 1944 года, к исходу 10 апреля 1944 года вышла к так называемым Ишуньским позициям, и нанесла удар в тыл в районе северо-западнее Ишуни. Развивая наступление на юг, дивизия вышла к реке Чатырлык, где была оборудована полоса обороны.

В ходе операции, гвардии старший сержант Коробчук отличился в боях. Так, 9 апреля 1944 года, установив пулемёт на насыпи, уничтожил из него 23 солдата и офицеров противника, дав возможность продвижения батальону. Когда расчёт пулемёта вышел из строя, один под огнём выдвинулся на фланг и уничтожил ещё 17 солдат и офицеров, а также подавил две огневые точки. 10 апреля 1944 года вновь во время атаки выдвинулся с пулемётом вперёд и уничтожил 4 огневые точки. В боях был трижды ранен, но отказался идти на излечение. 12 апреля 1944 года советские подразделения атаковали вражеские позиции на реке Чатырлык. Пулемёт гвардии старшего сержанта Коробчука был выведен из строя противником, и советский воин участвовал в атаке вооружившись гранатами. В числе первых он ворвался в траншеи, уничтожил там 7 солдат, и исчерпав оружие, закрыл грудью пулемётный дзот, огонь из которого мешал продвижению роты.

Был похоронен в братской могиле в селе Воронцовке.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1944 года за отвагу и героизм, проявленные при освобождении Крыма, гвардии старшему сержанту Коробчуку Александру Кондратьевичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Памятник А. К. Коробчуку установлен в селе Руже, а школе, в которой учился герой, было присвоено его имя. На месте подвига установлен обелиск.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14337 Коробчук, Александр Кондратьевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.podvignaroda.ru/?n=19001732 Наградной лист].
• [www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=3922139 Донесение о безвозвратных потерях].

Отрывок, характеризующий Коробчук, Александр Кондратьевич

– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…