Коровин, Владимир Леонидович
Поделись знанием:
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
| Владимир Леонидович Коровин | |
| Страна: | |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
Владимир Леонидович Коровин (род. 3 апреля 1972) — российский литературовед, филолог, специалист по истории русской литературы XVIII–XIX вв., взаимосвязи светской и духовной словесности в русской культуре. Кандидат филологических наук, доцент. Автор статей в Большой Российской энциклопедии, Новой Российской энциклопедии, Православной энциклопедии и Энциклопедии Кругосвет.
Содержание
Биография
В 1996 году окончил филологический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова.[1]
В 1999 году окончил аспирантуру по кафедре истории русской литературы.[1]
В марте 2000 года под научным руководством Д. П. Ивинского в МГУ имени М. В. Ломоносова защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата филологических наук по теме «Семён Сергеевич Бобров. Жизнь и творчество». Специальность — 10.01.01 «Русская литература».[1]
С апреля 2000 года — преподаватель кафедры истории русской литературы филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.[1]
Читает лекционные курсы: «История русской литературной критики XVIII – первой половины XIX в.» (отделение русского языка и литературы, дневное), «История русской литературной критики XVIII–XIX вв.» (отделение русского языка и литераутры, вечернее), «История русской литературы XI–XVIII вв.» (романо-германское отделение), «История русской литературы XVIII в.» (Казахстанский филиал и Бакинский филиал МГУ им. М.В. Ломоносова), «История русской литературы первой трети XIX в.» (Казахстанский филиал МГУ им. М.В. Ломоносова); специальныйкурс «Библия и русская поэзия XVIII–XIX вв.».[1]
Автор биографических очерков о русских и иностранных писателях в «Антологии мировой детской литературы» (Т.1–8. М.: Аванта+, 2001–2003) и «Антологии русской детской литературы» (Т.1–8. М.: Мир энциклопедии Аванта+, 2007–2009); справочных статей о литературоведческих терминах и понятиях в «Универсальной школьной энциклопедии» (Т.1–2. М.: Аванта+, 2003) (более 70 статей); статей о русских писателях XVIII–XIX вв., литературных обществах и журналах в продолжающихся изданиях «Большая Российская энциклопедия» (В 30 т. М.: Издательство «Большая Российская энциклопедия», 2005–2012. Т.1–20, доведено до слова «Монголо-татарское нашествие») (более 50 статей) и «Новая Российская энциклопедия» (В 12 т. М.: Издательство «Энциклопедия», 2005–2012. Т.1–10 (1), доведено до слова «Марокко») (более 60 статей).[1]
Автор рецензий в журнале «Новое литературное обозрение» на книги В. П. Сквозникова (№45. 2000. С.425–427), А. П. Люсого (№47. 2001. С.410–412), М. П. Одесского (№49. 2001. С.467–469), Н. А. Хохловой (№55. 2002. С.398–400), Л. В. Тычининой (№60. 2003. С.372–373), Е. А. Погосян (№62. 2003. С.510–512)[1]
Отзывы
Культуролог А. П. Люсый касаясь вопроса связи эстетики барокко в русской литературе с масонством, называет диссертацию В. Л. Коровина «направленной на эмпирическое историко-литературное исчерпание темы».[2]
Научные труды
Диссертации
- Коровин В. Л. [www.dissland.com/catalog/s_s_bobrov_zhizn_i_tvorchestvo.html С. С. Бобров : Жизнь и творчество] : диссертация ... кандидата филологических наук : 10.01.01 / Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. — Москва, 1999. — 243 с.
Монографии
- Коровин В. Л. Семен Сергеевич Бобров. Жизнь и творчество. — М.: Academia, 2004. — 320 с.
Подготовленные издания классиков
- Бобров, Семён. Рассвет полночи. Херсонида: В 2 т. / Изд. подготовил В. Л Коровин. — М.: Наука, 2008. — 650+622 с. (серия «Литературные памятники»).
- Критика XVIII века / Авторы-составители А. М. Ранчин, В. Л. Коровин. — М., 2002. — 439 с. (серия «Библиотека русской критики»).
- Поэты пушкинской поры / Сост., вступ. статья и прим. В. Л. Коровина. — М.: Мир энциклопедий Аванта+; Астрель, 2008. — 479 с. (серия «Кастальский ключ»).
- Тютчев Ф. И. Стихотворения / Вступ. статья, [сост. и] коммент. В. Л. Коровина. — М.: Эксмо, 2012. — 606 с. (серия «Библиотека всемирной литературы»).
- Золотой век русской поэзии / Сост., предисл. и коммент. В. Л. Коровина. — М.: Эксмо, 2013. — 608 с. (серия «Библиотека всемирной литературы»).
Статьи
- научные журналы и сборники
- Коровин В. Л. Литература XVIII века // Русская литература. Ч. 1: От былин и летописей до классики XIX в. — М.: Аванта+. 1998; посл. переизд.: М., 2008
- Коровин В. Л. Новаторство лирики Жуковского // Русская литература. Ч. 1: От былин и летописей до классики XIX в. — М.: Аванта+. 1998; посл. переизд.: М., 2008
- Коровин В. Л. П. А. Вяземский // Русская литература. Ч. 1: От былин и летописей до классики XIX в. — М.: Аванта+. 1998; посл. переизд.: М., 2008
- Коровин В. Л. И. С. Тургенев // Русская литература. Ч. 1: От былин и летописей до классики XIX в. — М.: Аванта+. 1998; посл. переизд.: М., 2008
- Коровин В. Л. Венедикт Васильевич Ерофеев // Русская литература. Ч. 2: XX век. М.: Аванта+, 1999
- Коровин В. Л. Пушкин и Бобров // Филологические науки. — 1999. — № 4. — С. 3–10.
- Коровин В. Л. Поэзия С. С. Боброва в творчестве Пушкина // Пушкин и русская культура (работы молодых ученых). — Вып.2. — М., 1999. — С. 47–58.
- Коровин В. Л. Материалы к библиографии сочинений и переводов С. С. Боброва // Новое литературное обозрение. — № 42. — 2000. — С. 420–429.
- Коровин В. Л. [www.philol.msu.ru/~istlit/books/Korovin_articles/Korovin_Pushkin-Bobrov-Ovidiy.pdf Пушкин – Овидий – Бобров (О начале восьмой главы «Евгения Онегина»)] // Известия РАН. Сер. литературы и языка. — 2007. — Т. 66. — № 3. — С. 41–47.
- Коровин В. Л. Ф. И. Тютчев // Русские писатели. — М.: Мир энциклопедий Аванта+, Астрель, 2009
- Коровин В. Л. А. А. Фет // Русские писатели. — М.: Мир энциклопедий Аванта+, Астрель, 2009
- Коровин В. Л. И. С. Тургенев // Русские писатели. — М.: Мир энциклопедий Аванта+, Астрель, 2009
- Коровин В. Л. Н. А. Некрасов // Русские писатели. — М.: Мир энциклопедий Аванта+, Астрель, 2009
- Коровин В. Л. Н. С. Лесков // Русские писатели. — М.: Мир энциклопедий Аванта+, Астрель, 2009
- Коровин В. Л. [magazines.russ.ru/nlo/2009/97/ko11.html «Замечания педанта»: Поэма Ф. Н. Глинки «Таинственная капля» и её читатель М. А. Дмитриев] // Новое литературное обозрение. — 2009. — № (97). — С. 178–203.
- Коровин В. Л., Стрижев А. Н. Александр Семёнович Шишков (1754–1841): Материалы к библиографии // Литературоведческий журнал. — № 28. — 2011. — С. 150–209.
- Коровин В. Л. Ломоносов в поэме С. С. Боброва «Херсонида»: К вопросу о «научной поэзии» // Литературоведческий журнал. — № 29. — 2011. — С. 250–258.
- Коровин В. Л. Естествознание и поэзия: М. В. Ломоносов и поэма С. С. Боброва «Херсонида» // Ломоносовский сборник. — М.: Издательство Московского университета, 2011. — С. 201–211.
- “El héroe de nuestro tiempo” en las apreciaciones de la crítica rusa // Mijail Lermontov: El genio rebelde. — Universidad Nacional de Colombia, 2012
- “El espíritu infernal surgió del abismo”: “El Demonio” y el género del poema religioso // Mijail Lermontov: El genio rebelde. — Universidad Nacional de Colombia, 2012
- Коровин В. Л. [www.philol.msu.ru/~istlit/books/Korovin_articles/Korovin_Efraimsky_levit.pdf К истории русских переводов Ж.-Ж. Руссо: «Ефраимский левит» в переводах П. А. Пельского и В. А. Жуковского] // Литературоведческий журнал. — 2012. — № 31. — С. 39–53.
- Коровин В. Л. Афанасий Афанасьевич Фет // Фет А. А. Стихотворения. — М.: Эксмо, 2012 (серия «Библиотека всемирной литературы»).
- Коровин В. Л. [www.philol.msu.ru/~istlit/books/Korovin_articles/Korovin_Derzhavin_i_1812.pdf Г. Р. Державин и 1812 год: О композиции и смысле «Гимна лироэпического на прогнание французов из отчества»] // Известия РАН. Сер. литературы и языка. — 2012. — Т. 71. — № 6.
- Коровин В. Л. «Видение Макария Великого» – неопубликованная поэма Федора Глинки // АМП. Сборник памяти А. М. Пескова. — М.: РГГУ, 2013. — С. 397–439.
- энциклопедии
- Коровин В. Л. [www.pravenc.ru/text/149697.html Болотов Андрей Тимофеевич ] // Православная энциклопедия. Том V. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2002. — С. 661–663. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2
- Коровин В. Л. [www.pravenc.ru/text/161149.html Вяземский Петр Андреевич ] // Православная энциклопедия. Том X. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2005. — С. 137–139. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-016-1
- Коровин В. Л. [www.pravenc.ru/text/165141.html Глинка Фёдор Николаевич] // Православная энциклопедия. Том XI. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2006. — С. 578–580. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-017-Х
- Коровин В. Л. [www.pravenc.ru/text/171736.html Державин Гавриил Романович] // Православная энциклопедия. Том XIV. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2007. — С. 432–435. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-024-0
- Коровин В. Л. [www.pravenc.ru/text/182353.html Жуковский Василий Андреевич] // Православная энциклопедия. Том XIX. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2008. — С. 379–384. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-034-9
- Коровин В. Л. Карамзин Николай Михайлович // Православная энциклопедия. Том XXXI. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2013. — С. 10–17. — 752 с. — 33 000 экз. — ISBN 978-5-89572-031-8
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/BARKOV_IVAN_SEMENOVICH.html Барков, Иван Семёнович] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/BENEDIKTOV_VLADIMIR_GRIGOREVICH.html Бенедиктов, Владимир Григорьевич] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/BOBROV_SEMEN_SERGEEVICH.html Бобров, Семён Сергеевич] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/BOGDANOVICH_IPPOLIT_FEDOROVICH.html Богданович. Ипполит Фёдорович] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/BOLOTOV_ANDRE_TIMOFEEVICH.html Болотов, Андрей Тимофеевич] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/BUSLAEV_PETR.html Буслаев, Пётр] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/DELVIG_ANTON_ANTONOVICH.html Дельвиг, Антон Антонович] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/DMITRIEV_IVAN_IVANOVICH.html Дмитриев, Иван Иванович] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/ELAGINA_AVDOTYA_EVDOKIYA_PETROVNA.html Елагина, Авдотья (Евдокия) Петровна] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/ERSHOV_PETR_PAVLOVICH.html Ершов, Пётр Павлович] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/LESKOV_NIKOLA_SEMENOVICH.html Лесков, Николай Семёнович]// Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/LITERATURNIE_ZHURNALI_V_ROSSII.html Литературные журналы в России]// Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/SONET.html Сонет] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/TOLSTO_ALEKSE_KONSTANTINOVICH.html Толстой, Алексей Константинович] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/TURGENEV_IVAN_SERGEEVICH.html Тургенев, Иван Сергеевич] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/FONVIZIN_DENIS_IVANOVICH.html?page=0,0 Фонвизин, Денис Иванович] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/HERASKOV_MIHAIL_MATVEEVICH.html Херасков, Михаил Матвеевич] // Энциклопедия Кругосвет
- Коровин В. Л. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/YAZIKOV_NIKOLA_MIHALOVICH.html Языков, Николай Михайлович] // Энциклопедия Кругосвет
Напишите отзыв о статье "Коровин, Владимир Леонидович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.philol.msu.ru/~istlit/corovin.htm Коровин, Владимир Леонидович] // Официальный сайт филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова
- ↑ Люсый, Александр Павлович. [irbis.ppi.kz/cgi-bin/irbis64r_91/cgiirbis_64.exe?C21COM=2&I21DBN=ADIS&P21DBN=ADIS&Z21ID=&Image_file_name=Z:%5C%5CRUS%5C%5Cavt%5C%5CLusyi_dis.pdf&IMAGE_FILE_OPEN=1 Крымский текст русской культуры и проблема мифологического контекста] : диссертация ... кандидата культурол. наук : 24.00.01. — Москва, 2003. — С. 24. — 267 с.
Литература
Отрывок, характеризующий Коровин, Владимир Леонидович
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
