Королевская принцесса

К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)

Королевская принцесса (англ. Princess Royal) — титул, присваиваемый британским монархом его или её старшей дочери. В течение одного периода времени обладательницей титула может быть только одна принцесса, которая сохраняет этот титул всю оставшуюся жизнь. Так, королева Елизавета II никогда не имела титула королевской принцессы, поскольку на тот момент ещё была жива предыдущая его носительница, тётка Елизаветы принцесса Мария.

Всего существовало семь королевских принцесс. Нынешней обладательницей титула является дочь Елизаветы II, принцесса Анна. Шарлотта Кембриджская, старшая дочь принца Уильяма, занимающая четвёртое место в линии наследования британского трона, является следующей принцессой, имеющей правой на такой титул в случае одновременно смерти её двоюродной бабки и восшествия на престол её отца.

История титула

Титул королевская принцесса появился, когда Генриетта Мария Французская, дочь французского короля Генриха IV и жена английского короля Карла I, хотела ввести новый титул для своей старшей дочери по французскому образцу, где старшая дочь монарха именовалась Madame Royale.

Принцесса Мария (позже королева Мария II), старшая дочь Якова II, и принцесса София Доротея, единственная дочь Георга I, имели право на титул, но не получили его, поскольку к моменту получения титула Мария уже была принцессой Оранской, а София Доротея — королевой Пруссии.

Принцесса Луиза Мария, младшая дочь короля Якова II, родившаяся уже после того, как Яков потерял трон в ходе Славной революции, была названа королевской принцессой во время ссылки Якова в Сен-Жермен-ан-Ле и была принята Якобитами, хотя не являлась старшей живущей дочерью Якова II в течение своей жизни.

Ещё до вхождения в оборот титула королевской принцессы в Англии, старшие дочери королей или королев имели по закону особый статус. Так, согласно «великой хартии вольностей», первую свадьбу старшей дочери короля должны были оплачивать бароны королевства; по закону, изданному королём Эдуардом III, спать со старшей дочерью короля до того, как она выйдет замуж, считалось государственной изменой и каралось смертной казнью.

Список королевских принцесс

Order	Имя годы жизни	Портрет	Дата титулования	Монарх	Дата заключения брака	Муж годы жизни
1	Мария 1631–1660		1642–1660	Карл I 1600–1649	1641	Вильгельм II Оранский 1626–1650
	Луиза Мария 1692-1712		1692-1712	Яков II 1633-1701	-	-
2	Анна 1709–1759		1727–1759	Георг II 1683–1760	1734	Вильгельм IV Оранский 1711–1751
3	Шарлотта 1766–1828		1789–1828	Георг III 1738–1820	1797	Король Вюртемберга Фридрих I 1754–1816
4	Виктория 1840–1901		1841–1901	Виктория 1819–1901	1858	Император Германии Фридрих III 1831–1888
5	Луиза 1867–1931		1905–1931	Эдуард VII 1841–1910	1889	Александр Дафф, 1-й герцог Файф 1849–1912
6	Мария 1897–1965		1932–1965	Георг V 1865–1936	1922	Генри Ласеллс, 6-й граф Хэрвуд 1882–1947
7	Анна 1950–		1987–наши дни	Елизавета II 1926–	1973–1992	Марк Филлипс 1948-
					1992	Сэр Тимоти Лоренс 1955–

В культуре

• В комиксах «День М» альтернативной вселенной Marvel Comics Элизабет Брэддок, сестра-близнец британского короля, носит титул королевской принцессы.
• В новелле The Lady Royal Молли Костейн Хэйкрафт, беллетризованной истории жизни принцессы Изабеллы, старшей дочери короля Эдуарда III, Изабелла носит титул королевской принцессы, а после получает более «взрослый» титул Lady Royal.

Другие использования

Princess Royal был одним из локомотивов GWR 3031 Class, который был построен для Большой западной железной дороги между 1891 и 1915 годами. LMS Princess Royal Class был типом экспресс-пассажирского локомотива, построенного между 1933 и 1935 годами London, Midland and Scottish Railway.

Princess Royal — название заброшенного города в Западной Австралии, названный в честь принцессы Виктории.

Пять кораблей королевского флота были названы HMS Princess Royal.

The Princess Royal — название фолк-мелодии с Британских островов и танца-морески, исполняемого под эту мелодию.

Отрывок, характеризующий Королевская принцесса

В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.


Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.