Королевский банк Шотландии
| The Royal Bank of Scotland Plc | |
 | |
| Тип | |
|---|---|
| Год основания | |
| Расположение | |
| Ключевые фигуры |
Филип Хэмптон (председатель) |
| Чистая прибыль |
▲ £-3,116 млрд (2014) |
| Основное общество | |
| Сайт |
[personal.rbs.co.uk/personal.html www.rbs.co.uk] |
Короле́вский банк Шотла́ндии (англ. The Royal Bank of Scotland Plc; гэльск. Banca Rìoghail na h-Alba) — один из крупнейших коммерческих банков в Шотландии. Основан в 1727 году. Входит в число трёх шотландских банков, имеющих право выпуска банкнот.
История
История Royal Bank of Scotland (Королевского банка Шотландии) начинается с Company of Scotland (Шотландской компании), компании, учреждённой парламентом Шотландии в 1695 году для осуществления торговли Шотландии с Африкой, Индией и Америкой (в том же году актом парламента Шотландии был основан также Bank of Scotland). Компания по сути так и не начала работу, и при этом её банкротство привело к большим потерям в шотландских финансах, что вынудило Шотландию в 1707 году к объединению с Англией. Правительство объединённого Королевства согласилось выплатить компенсацию инвесторам компании, собравшимся в Общество подписчиков Эквивалентного долга (Society of the Subscribed Equivalent Debt). В 1724 году это Общество было преобразовано в компанию, а в 1727 году компания получила право заниматься банковской деятельностью и стала называться Royal Bank of Scotland[1]. По замыслу британских властей этот новый банк должен был стать противовесом старому Банку Шотландии, подозреваемом в якобитских симпатиях. В 1728 году Новый банк предпринял попытку вызвать банкротство Старого, скупив его чеки и представив их к оплате. Bank of Scotland вынужден был временно прекратить платежи, однако добиться его банкротства Royal Bank of Scotland не удалось.
Первое отделение вне Эдинбурга было открыто в 1783 году в Глазго. В первой половине XIX века отделения появились и в других городах Шотландии. В 1825 году Royal Bank of Scotland приобрёл дом лорда Дандеса (Dundas House), ставший новой штаб-квартирой банка. Во второй половине банк расширялся за счёт поглощения других шотландских банков, в частности Western Bank в 1857 году, Dundee Banking Company в 1864 году[1]. К 1910 году у Royal Bank of Scotland было 158 отделений и около 900 сотрудников.
Первое отделение Royal Bank of Scotland в Лондоне было открыто в 1874 году[1]. После Первой мировой войны RBS поглотил несколько английских банков: Drummonds Bank (в 1924 году)[1], Williams Deacon’s Bank (в 1930 году), Glyn, Mills & Co. (в 1939 году). Первое зарубежное отделение было открыто в 1960 году в Нью-Йорке, за ним последовали отделения в Чикаго, Лос-Анджелесе, Хьюстоне и Гонконге.
В 1969 году экономические условия для ведения банковской деятельности ухудшились, и Royal Bank of Scotland решил объединиться с National Commercial Bank of Scotland. Первоначальное название объединённого холдинга было National and Commercial Banking Group Ltd, однако через десять лет, в 1979 году он был переименован в Royal Bank of Scotland Group plc.
Напишите отзыв о статье "Королевский банк Шотландии"
Ссылки
- [www.rbs.co.uk .co.uk] (англ.) — официальный сайт Королевского банка Шотландии
- [www.rbsbank.ru bank.ru] (рус.) — официальный сайт Королевского банка Шотландии ЗАО (англ.)
Примечания
|
Это заготовка статьи о банках. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о Шотландии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Королевский банк Шотландии
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.
Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
