Королевский колледж музыки

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Королевский колледж музыки
Оригинальное название

Royal College of Music

Год основания

1882

Расположение

Лондон

Сайт

[www.rcm.ac.uk/ www.rcm.ac.uk]

Координаты: 51°29′58″ с. ш. 0°10′38″ з. д. / 51.49944° с. ш. 0.17722° з. д. / 51.49944; -0.17722 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.49944&mlon=-0.17722&zoom=16 (O)] (Я)К:Учебные заведения, основанные в 1882 году

Королевский колледж музыки (англ. Royal College of Music) — британское высшее музыкальное учебное заведение, расположенное в Лондоне. Учреждён в 1882 году под патронатом Принца Уэльского (будущего короля Эдуарда VII) и постоянно находится под августейшим покровительством (с 1993 года президентом колледжа является Чарльз, принц Уэльский). Занятия начались в 1883 году. Непосредственным предшественником колледжа была Национальная школа обучения музыке (англ. National Training School for Music, работавшая в 18751882 гг. Здание колледжа, построенное в 1894 году по проекту Артура Бломфилда, расположено на Принс Консорт Роуд в Южном Кенсингтоне, напротив Альберт-холла.

Помимо учебной части, колледж располагает значительной музейно-архивной составляющей, основа которой была заложена, прежде всего, одним из основателей колледжа Джорджем Гроувом. В колледже есть Музей музыкальных инструментов, включающий более 800 экспонатов от XV века до наших дней, коллекция нотных автографов, коллекция портретов (более 300 живописных оригиналов, среди которых, например, последний прижизненный портрет Карла Марии фон Вебера работы Джона Коуза, и около 10 000 литографированных портретов, фотографий и др.). Более 600 000 экспонатов насчитывает собрание концертных программок с 1730 г. до сегодняшнего дня.



Известные преподаватели

Известные студенты

Напишите отзыв о статье "Королевский колледж музыки"

Ссылки

  • [www.rcm.ac.uk/ Официальный сайт]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Королевский колледж музыки

– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.