Королевский ливерпульский филармонический оркестр

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Королевский ливерпульский филармонический оркестр (англ. Royal Liverpool Philharmonic Orchestra), часто Ливерпульский филармонический оркестр — симфонический оркестр в Ливерпуле, старейший[1] в Великобритании. Основная концертная площадка — Ливерпульская филармония (см. иллюстрацию).



Краткая характеристика

Основан в 1840 году как одна из институций вновь образованной Ливерпульской филармонии. Первоначально оркестр был любительским. Первые договоры профессионального найма оркестрантов относятся к 1853 году. Таким образом, Королевский ливерпульский филармонический оркестр является старейшим в Великобритании профессиональным симфоническим оркестром[2].

Оркестр осуществил мировые премьеры многих (преимущественно английских) сочинений, среди них первый (самый известный) марш из серии «Торжественые и церемониальные марши» Э. Элгара (1901), «Вариации и фуга на тему Пёрселла» Б. Бриттена (концертная премьера, 1946), «Gloria» У. Уолтона (1961), 10-я (неоконченная) симфония Л. ван Бетховена (реконструкция Б. Купера, 1988), Реквием Дж. Тавенера (2008).

Главные дирижёры


Напишите отзыв о статье "Королевский ливерпульский филармонический оркестр"

Примечания

  1. [www.asa.org.uk/Rulings/Adjudications/2012/2/Royal-Liverpool-Philharmonic-Society/SHP_ADJ_175173.aspx#.V-I7CxL4T_U ASA Ruling on Royal Liverpool Philharmonic Society]
  2. Ранее считалось, что старейшим является манчестерский Оркестр Халле (основан в 1858), но в 2011 году этот рекламный слоган был в судебном порядке оспорен. Подробней см. [www.asa.org.uk/Rulings/Adjudications/2012/2/Royal-Liverpool-Philharmonic-Society/SHP_ADJ_175173.aspx#.V-I_LhL4T_V ASA Ruling on Royal Liverpool Philharmonic Society].

Отрывок, характеризующий Королевский ливерпульский филармонический оркестр

– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.