Королевское общество Эдинбурга
Поделись знанием:
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
| Королевское общество Эдинбурга | |
| The Royal Society of Edinburgh | |
|
| |
| Основание | |
|---|---|
Королевское общество Эдинбурга (англ. The Royal Society of Edinburgh) — шотландская национальная академия наук и словесности.
История
В 1737 году от Медицинского общества Эдинбурга отделилось Эдинбургское общество по развитию искусств и наук и особенно знаний о природе. В следующем году громоздкое название было изменено на Эдинбургское философское общество, которое в свою очередь было преобразовано в 1783 году в Королевское общество Эдинбурга. Не путать с The Royal Society of Medicine (Королевское Медицинское Общество).
В настоящее время членами общества являются 1551 человек.
Президенты общества
- его светлость герцог Бакклейх (1783—1812)
- сэр Джеймс Холл (1812—1820)
- сэр Вальтер Скотт (1820—1832)
- сэр Томас Макдугал Брисбэйн (1832—1860)
- его светлость герцог Аргайл (1860—1864)
- сэр Дэвид Брюстер (1864—1868)
- сэр Роберт Кристисон (1869—1873)
- сэр Уильям Томсон (позже лорд Кельвин) (1873—1878)
- Филип Келланд (1878—1879)
- достопочтенный лорд Монкриф of Tullibole (1879—1884)
- Томас Стивенсон (1884—1885)
- сэр Уильям Томсон (позже лорд Кельвин) (1886—1890)
- сэр Даглас Маклэгэн (1890—1895)
- достопочтенный лорд Кельвин (1895—1907)
- сэр Уильям Тёрнер (анатом) (1908—1913)
- профессор Джеймс Гики (1913—1915)
- доктор Джон Хорн (1915—1919)
- профессор Фредерик Орпэн Боуэр (1919—1924)
- сэр Джеймс Альфред Юинг (1924—1929)
- сэр Эдвард Шарпи Шэйфер (1929—1934)
- сэр Д'Арси Уэнтворс Томпсон (1934—1939)
- профессор сэр Эдмунд Уиттакер (1939—1944)
- профессор сэр Уильям Райт Смит (1944—1949)
- профессор Джеймс Кендэлл (1949—1954)
- профессор Джеймс Ритчи (1954—1958)
- профессор Дж. Норман Дэвидсон (1958—1959)
- профессор сэр Эдмунд Хёрст (1959—1964)
- профессор Дж. Норман Дэвидсон (1964—1967)
- профессор Норман Фивер (1967—1970)
- сэр Морис Янг (1970—1973)
- почтенный лорд Кэмерон (1973—1976)
- профессор Р. А. Смит (1976—1979)
- сэр Кеннет Блэкстер (1979—1982)
- сэр Джон Этуэлл (1982—1985)
- сэр Элвин Уильямс (1985—1988)
- профессор Чарльз Кембэлл (1988—1991)
- профессор сэр Эластар Кёрри (1991—1993)
- доктор Томас Л. Джонстон (1993—1996)
- профессор Малькольм Дживс (1996—1999)
- сэр Уильям Стюарт (1999—2002)
- лорд Сазерленд of Houndwood (2002—2005)
- сэр Майкл Атия (2005—2008)
- лорд Уилсон of Tillyorn (2008-по настоящее время)
Знаменитые члены общества
- Джон Аллен
- сэр Дерек Бартон
- сэр Джеймс Блэк
- Норман Борлоуг
- сэр Сэмюель Браун
- Роджер Коули
- Кеннет Довер
- Джеймс Альфред Юинг
- Джеймс Дэвид Форбс
- сэр Александр Грей
- Джеймс Эдвард Талмедж
- Питер Хиггс
- Джеймс Хаттон
- Джон Джемисон
- Флеминг Дженкин
- Мстислав Келдыш
- Карджил Гилстон Нотт
- Джон Плейфэр
- Лайон Плейфэр, лорд Плейфэр
- Джон Рэндэлл
- сэр Вальтер Скотт
- Адам Смит
- Джон Стразерс
- Питер Гатри Тэт
- Томас Телфорд
- Уильям Томсон, лорд Кельвин
- Питер Франс
- Конрад Хэл Уоддингтон
- Джеймс Уатт
- Джон Уишарт
- Хидэки Юкава
- Эдвард Рамзи
- Космо Иннес
Напишите отзыв о статье "Королевское общество Эдинбурга"
Ссылки
- [www.royalsoced.org.uk/ The Royal Society of Edinburgh] (англ.)
Отрывок, характеризующий Королевское общество Эдинбурга
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
