Королевство Арагон
| Королевство Арагон | |||||||||
| араг. Reino d'Aragón исп. Reino de Aragón кат. Regne d'Aragó | |||||||||
| |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |||||||||
| |||||||||
| Столица | Сарагоса | ||||||||
| Язык(и) | арагонский, сардинский, каталанский | ||||||||
| Религия | католицизм | ||||||||
| Площадь | 250 000 км² | ||||||||
| Население | 5 000 000 чел. (1300) 3 000 000 чел. (1469) | ||||||||
| Форма правления | сословно-представительная монархия | ||||||||
| История | |||||||||
| - 1035 год | Графство Арагон провозглашено королевством | ||||||||
| - 1707 год | Декреты Нуэва-Планта | ||||||||
Короле́вство Араго́н (араг. Reino d'Aragón, исп. Reino de Aragón, кат. Regne d'Aragó) — государство, существовавшее в 1035 — 1707 годах на территории современной Испании и Франции. В разное время включало в себя исторические области Арагон, Каталония, Валенсия и Руссильон. С 1707 года Арагон стал частью Испании. Столицей королевства была Сарагоса.
История
Ядро будущего королевства составляло графство Арагон (Хака), существовавшее с 802 года и находившееся в феодальной зависимости от королевства Памплоны (Наварры). После прекращения местной династии в 943 году Арагон оказался включён в состав Наварры, король которой Гарсия I Санчес женился на наследнице графства. Короли Наварры носили титул графов Арагона до 1035 года, когда владения короля Санчо III Великого были разделены. Арагон был выделен в отдельное королевство, доставшееся под управление незаконному сыну Санчо, Рамиро I.
Уже при Рамиро началось расширение Арагона. После смерти в 1045 году его брата Гонсало Санчеса его владения, графства Собрарбе и Рибагорсу унаследовал Рамиро. В 1076 году его сын Санчо Рамирес был избран также королём Наварры, которая оставалась в составе Арагона на правах личной унии до 1134 года.
В 1150 году король Рамиро II Монах выдал замуж свою дочь и наследницу Петронилу за графа Барселоны Раймона Беренгера IV. Их сын, Альфонсо II в 1164 году унаследовал арагонскую корону, в состав которой теперь вошла также большая часть Каталонии.
В 1172 году к Арагону было присоединено графство Руссильон.
В 1229—1235 годах в ходе Реконкисты были отвоёваны у мавров Балеарские острова, где в 1276 году образовалось вассальное королям Арагона королевство Мальорка, вновь завоёванное Арагоном в 1344—1349 годах.
В 1238 году была завоёвана Валенсия, после чего к титулатуре королей Арагона прибавился ещё и титул «король Валенсии».
После Сицилийской вечерни в 1282—1302 годах короли Арагона утвердились в Сицилии, где было образовано вассальное Королевство Сицилия, позже снова вошедшее в состав Арагона, в 1326 году — на Сардинии, а в 1442 году — в Неаполитанском королевстве.
После брака короля Фердинанда II Католика и Изабеллы I Кастильской Кастилия и Арагон оказались к 1516 году объединены в королевство Испания.
Титул короля Арагона входил в титулатуру королей Испании до 1707 года, когда он окончательно исчез.
Напишите отзыв о статье "Королевство Арагон"
Литература
- Корсунский А. Р. История Испании IX — XIII веков (Социально-экономические отношения и политический строй Астуро-Леонского и Леоно-Кастильского королевства). Учебное пособие. — М.: Высшая школа, 1976. — 139 с.
- Альтамира-и-Кревеа, Рафаэль. История Средневековой Испании / Перевод с испанского Е. А. Вадковской и О. М. Гармсен. — СПб.: «Евразия», 2003. — 608 с. — 1 500 экз. — ISBN 5-8071-0128-6.
См. также
|
|
Это заготовка статьи по истории Испании. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Королевство Арагон
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.
Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
