Королевство Далмация

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Королевство Далмация
Kraljevina Dalmacija
Вассалитет

1815 — 1918



 

Флаг Далмации Герб Далмации

Далмация выделена красным
Столица Задар
Язык(и) хорватский, итальянский
Площадь 12 831 км² (к 1910 году)
Население 645 666 человек
История
 - 22 июня 1815 Основано
 - 29 декабря 1918 Ликвидировано
К:Появились в 1815 годуК:Исчезли в 1918 году
 История Хорватии

Ранняя история

Дославянская Хорватия

Белые хорваты

Иллирия • Паннония • Далмация

Средние века

Средневековая Хорватия

Приморская Хорватия
(Красная Хорватия)

Паннонская Хорватия
(Славонская бановина)

Далматинские княжества

Захумье • Травуния • Пагания

Королевство Хорватия

Уния с Венгрией

Дубровницкая республика

Габсбургская монархия

Королевство Хорватия (в составе Габсбургской империи)

Королевство Славония

Иллирийские провинции

Королевство Далмация

Австрийское Приморье

Королевство Хорватия и Славония

Государство словенцев, хорватов и сербов

Югославия

Государство словенцев, хорватов и сербов
(Создание Югославии)

Хорватия в Югославии

Королевство Югославия
(Хорватская бановина)

Независимое государство Хорватия

ЗАВНОХ

СР Хорватия

Хорватская весна

Война в Хорватии

Республика Сербская Краина

Республика Герцег-Босна

Республика Хорватия


Портал «Хорватия»
История Далмации
Античность
Иллирия
Далматы
Далмация (римская провинция)
Средние века
Княжества средневековой Далмации
Дубровницкая республика
Новая история
Полицкая республика
Хварское восстание
Иллирийские провинции
Королевство Далмация
XX век
Приморская бановина
Губернаторство Далмация
Сражение в далматинских проливах

Короле́вство Далма́ция — вассальное королевство, существовавшие с 1815 по 1918 год под властью Габсбургской монархии. Столицей королевства был город Задар.





История

Королевство Далмация было сформировано из части Иллирийских провинций Французской империи, территории которых были возвращены Габсбургам по условиям Венского конгресса в 1815 году. Королевство оставалось отдельной административной единицей Австро-Венгрии до 1918 года, после чего многие территории Далмации (за исключением Задара и Ластово) стали частью Королевства сербов, хорватов и словенцев (позже Королевства Югославия).

Демография

В самом начале австро-венгерского периода культурную жизнь Далмации, особенно в сфере городского хозяйства, определяли представители местной итальянской общины, которая сформировалась ещё в бытность региона частью Венецианского государства в средние века[1][неавторитетный источник? 3316 дней]. Итальянизации, по-видимому подверглись и остатки автохтонного романского населения — носители так называемого далматинского языка (по свидетельству Антонио Удины, а также письменным памятникам диалектов далматинского языка, которые показывают сильное венецианское влияние). Несмотря на влияние Венеции, члены итальянской общины Далмации находились в состоянии долговременного упадка на протяжении всего ХIХ века. Сокращение их численности объясняется процессами постепенной хорватизации, вызванной продолжающимся притоком хорватов-селян в города, постепенной эмиграцией, а также более низким естественным приростом городских жителей.

В 1900 году перепись населения Австро-Венгрии выделила следующие этнические группы на территории королевства[2] :

Крупнейшими городами являлись (на 1900 год):

Религия

Римско-католический архиепископ находился в Заре, в то время как диоцез Котора, диоцез Хвара, диоцез Дубровника, диоцез Шибеника и архиепархия Сплита были епархиями. Во главе православной церкви находился епископ Зары.

Использование глаголического алфавита в славяно-католических обрядах было очень древней привилегией Католической церкви в Далмации и Хорватии. В первых десятилетиях XX века данный обряд вызвал много противоречий. Появилась большая опасность того, что латинские обряды будут полностью вытеснены глаголическими, особенно на северных островах и в сельских общинах, где славянские традиции были очень сильны. В 1904 году глаголический обряд был запрещён Ватиканом. Несколькими годами ранее архиепископ Зары осудил действия Рима по вытеснению глаголицы.

Государственное устройство

Представительный орган Далмации — Далматинский Сабор (хор. Dalmatinski sabor, нем. Dalmatinischer Landtag, ит. Dieta della Dalmazia) и исполнительный орган — земельный комитет (хор. Zemaljski odbor, нем. Landesausschuss, ит. Giunta provinciale), во главе с земельным губернатором (нем. Landeshauptmann, хорв. Zemaljski poglavar), центральная власть была представлена наместником (хорв. Namjesnici, нем. Statthalter), высший судебный орган — Высший Земельный Суд, суды апелляционной инстанции — земельные суды, низшее звено судебной системы — окружные суды.

Правители

  • Франьо Томашич (хорв. Franjo Tomašić) (1813—1831)
  • Венцеслав Лилинберг Ватер (нем. Wenzeslau Lilienberg Water) (1831—1841)
  • Иван Август Туршки (польск. Ivan August Turszky) (1841—1847)
  • Матия Рукавина (хорв. Matija Rukavina) (1847)
  • Йосип Елачич (1848—1859)
  • Лазарь Мамула (хорв. Lazar Mamula) (1859—1865)
  • Франьо Филипович (хорв. Franjo Filipović) (1865—1868)
  • Иван Вагнер (хорв. Ivan Wagner) (1868—1869)
  • Готфрид Ауэрсперг (нем. Gottfried Auersperg) (1869)
  • Юлиус Флук фон Лейденкрон (нем. Julius Fluk von Leidenkron) (1869—1870)
  • Гаврило Родич (хорв. Gavrilo Rodić) (1870—1881)
  • Степан Йованович (хорв. Stjepan Jovanović) (1882—1885)
  • Лудовик Цомаро (хорв. Ludovik Comaro) (1885—1886)
  • Драгутин Блажекович (хорв. Dragutin Blažeković) (1886—1890)
  • Эмиль Давид (хорв. Emil David) (1890—1902)
  • Эразмус Гендель (нем. Erasmus Handel) (1902—1905)
  • Никола Нарделли (хорв. Nikola Nardelli) (1905—1911)
  • Марио Аттемс (хорв. Mario Attems) (1911—1918)

См. также

Напишите отзыв о статье "Королевство Далмация"

Примечания

  1. [diana-travel.ru/dalmaciya-pod-vliyaniem-italii-chast-pervaya.html Далмация под влиянием Италии (часть первая) | Диана Тревел. Путешествия — это очень просто!]
  2. Sharpe M.E. [books.google.hr/books?id=jLfX1q3kJzgC&pg=RA1-PA343&lpg=RA1-PA343&dq=Dalmatia+population+1900&source=bl&ots=tdZSH8mh7C&sig=BBnuzekYf0IPA8AbT1ewTgaMtuY&hl=hr&ei=oLTNS6j4Dp-hOKLk7KgP&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=3&ved=0CBMQ6AEwAg#v=onepage&q=Dalmatia%20population%201900&f=false Ethnic Groups and Population Changes in Twentieth-Century Central-Eastern Europe]. — P. 343. — ISBN 9780765618337.

Ссылки

  • [www.deutsche-schutzgebiete.de/kuk_dalmatien.htm German protectorat]
  • [archive.is/20120918125526/www.terra.es/personal7/jqvaraderey/185915BK.GIF Map]

Отрывок, характеризующий Королевство Далмация

Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.