Нижняя Бургундия

Королевство Прованс, Королевство Нижняя Бургундия
лат. Regnum Provinciae, фр. Basse Bourgogne
← 879 — 933 →
Бургундские государства в 925 году      Королевство Нижняя Бургундия     Королевство Верхняя Бургундия      Западнофранкское королевство     Восточнофранкское королевство     Королевство Италия Пунктиром обозначена территория Бургундии, отошедшая в 843 году к Западнофранкскому королевству (будущее герцогство Бургундия)
Столица	Вьенн, Арль (с 928 года)

К:Появились в 879 годуК:Исчезли в 933 году

Королевство Нижняя Бургундия (фр. Basse Bourgogne) — одно из государств, образовавшихся в процессе распада империи Карла Великого. Королевство включало юго-восточную часть современной Франции: Прованс, Дофинэ, Конта-Венессен, Савойю, а также некоторые территории на правом берегу Роны (Лионне и Виваре). Образованное в 879 году, государство просуществовало до 933 года, когда оно было объединено с Верхней Бургундией в единое Бургундское королевство (Арелат). Так как политический центр Нижней Бургундии находился в Провансе, государство также часто называют королевство Прованс (лат. Regnum Provinciae).

Возникновение королевства

Королевство Нижняя Бургундия возникло в процессе распада империи Карла Великого во второй половине IX века.

Раздел Срединного королевства

В 855 году Лотарь I, старший внук Карла Великого, завещал своё Срединное королевство трем своим сыновьям (Прюмский договор). Самый младший, Карл, получил Прованс и земли между долиной Роны и Альпами (Цисюранская Бургундия). Так возникло крупное территориально-политическое образование, охватившее бо́льшую часть бывшего Франкского королевства Бургундия от Юрских гор до Средиземного моря.

Раздел владений Карла Провансского

В год смерти своего отца Карл был несовершеннолетним. Его опекуном и фактическим правителем королевства стал его дядя, Жерар, герцог Лиона и Вьенна. Карл страдал эпилепсией, и окружение короля сомневалось, что у него могут родиться дети. В 859 году Жерар устроил договор, согласно которому Карл признал своим наследником брата Лотаря II, короля Лотарингии.

Однако, когда 25 января 863 года Карл умер, другой его брат, король Италии Людовик II, раньше Лотаря прибыл в Прованс. Он присоединил владения Карла к своим, и Лотарь не смог заставить Людовика выполнить соглашение 859 года. Жерар сумел сохранить за собой Лионское герцогство (районы Лиона, Вьенна, Гренобля и Узе), и оно вошло в состав королевства Лотаря II.

Когда в 869 году умер Лотарь II, его владения были разделены (Мерсенский договор) между Западнофранкским королевством (будущая Франция) и Восточнофрнкским (будущая Германия). При этом Прованс и земли вдоль нижнего течения Роны достались западнофранкскому королю Карлу II Лысому. В 871 году он передал Вьенн и Лион своему шурину Бозону.

Отложение от каролингского дома

В 879 году после смерти короля западных франков Людовика II аристократия и духовенство Прованса отказались признать власть его преемников Людовика III и Карломана II. На синоде в Мантайле они избрали графа Вьеннского Бозона своим королём. Он оказался первым за последние сто лет монархом на территории Франкской империи, не принадлежавшим династии Каролингов. Территория государства Бозона соответствовала южной части бывшего Франкского королевства Бургундия, землям бывших римских диоцезов Арля, Экса, Вьенна, Лиона, а также Савойя и Виваре.

Политическая история

Государство Бозона сразу подверглось атаке западнофранкских королей. В 880 году был захвачен Макон и ряд территорий к северу от Лиона, однако взять Вьенн не удалось, и в целом королевство Бозона сохранило свою территориальную целостность.

Правление Людовика Слепого

После смерти Бозона в 887 году император Карл III Толстый признал права его сына Людовика на Нижнюю Бургундию. В августе 890 года на собрании баронов и прелатов королевства в Валансе Людовик был официально избран королём Арля, Прованса и Нижней Бургундии. В 890-х годах Людовику пришлось отражать набеги арабских пиратов, обосновавшихся в устье Роны.

Король Нижней Бургундии Людовик, по матери был внуком императора Людовика II. В 900 году он начал борьбу за императорскую корону, предпринял поход в Италию и в 901 году был коронован в Риме. Однако вскоре войска Людовика были разбиты маркграфом Фриуля Беренгаром, и он был вынужден вернуться в Прованс. В 905 году Людовик попал в плен к Беренгару, был ослеплён и отказался от претензий на Италию.

После возвращения в Прованс Людовик передал значительную часть своих полномочий Гуго, графу Арльскому, женатому на сестре короля.

Правление Гуго Арльского

Гуго до самой смерти Людовика Слепого в 928 году был фактическим правителем Нижней Бургундии, а после стал его официальным преемником. Он перенёс столицу государства из Вьенна в свой родовой город Арль, что резко повысило значение Прованса в составе королевства. В 925 году, получив титул короля Италии, Гуго продолжил борьбу за расширение своей власти на Апеннинском полуострове. Там его главным противником был король Верхней Бургундии Рудольф II, также возложивший на себя итальянскую корону. Для борьбы с этим противником Гуго попытался привлечь на свою сторону западно-франкского короля Рауля, но тот потребовал сюзеренитета над Лионом и Вьеннским графством. Это обстоятельство стало одной из причин заключения в 933 году договора между двумя бургундскими монархами: Рудольф II отказывался в пользу Гуго от своих претензий на Италию, а Гуго уступал Рудольфу престол Нижней Бургундии.

Результатом соглашения 933 года стало объединение Верхней и Нижней Бургундии в единое Бургундское королевство, которое позднее по своей столице Арлю получило второе название Арелат.

В составе объединенной Бургундии

В Нижней Бургундии крупнейшими баронами являлись графы Вьеннские, контролировавшие северные части королевства, и графы Арльские, получившие в 973 году после изгнания арабов бо́льшую часть Прованса.

На протяжении XI века шёл процесс ослабления центральной власти в Бургундском королевстве и расширения прерогатив местных феодалов.

В 1030 году Вьеннское графство было разделено на графство д’Альбон (будущее Дофинэ) и графство де Морьенн (или Савойя).

Потеря независимости

Рудольф III оказался последним монархом независимой объединенной Бургундии. После его смерти в 1032 году королём был избран король Германии и император Конрад II, а в 1034 году обе Бургундии были включены в состав Священной Римской империи.

Сила императорской власти в Бургундии была, однако, слаба, и на всей её территории фактическая власть оказалась в руках местных правителей — на юге страны в руках графов Прованса.

Хотя императоры до XIV века продолжали носить титул короля Бургундии, в этом регионе стали усиливаться позиции Франции, которая постепенно подчинила своей власти почти все государственные образования, сложившиеся на территории бывшей Нижней Бургундии.

Список королей Нижней Бургундии

• 855—863 : Карл, король Прованса;

• 863—875 : Людовик II, император Запада;
• 875—877 : Карл II Лысый, император Запада;
• 877—879 : Людовик II Косноязычный, король Западнофранкского королевства;

• 879—887 : Бозон Вьеннский, король Нижней Бургундии;
• 887—928 : Людовик III Слепой, король Нижней Бургундии, император Запада;
• 928—933 : Гуго, король Нижней Бургундии, король Италии;

• 933—937 : Рудольф II, король Верхней и Нижней Бургундии;
• 937—993 : Конрад I, король Бургундии;
• 993—1032 : Рудольф III, король Бургундии.
• 1034 : вхождение Бургундии в состав Священной Римской империи.

Отрывок, характеризующий Нижняя Бургундия

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».