Королевство Румыния

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Королевство Румыния
Regatul României

 

 

26 марта 1881 — 30 декабря 1947



 

 

 

Флаг Герб

Королевство Румыния в 1938 году
Столица Бухарест
Язык(и) румынский
Религия Православие
Форма правления Конституционная монархия
Династия Гогенцоллерны-Зигмарингены
Король
 - 18811914 Кароль I
 - 19141927 Фердинанд I
 - 19271930 Михай I
 - 19301940 Кароль II
 - 19401947 Михай I
Гимн Trăiască Regele
К:Появились в 1881 годуК:Исчезли в 1947 году

Короле́вство Румы́ния — государство, существовавшее на территории современных Румынии, Молдавии, частично Украины и Болгарии с 1881 года по 1947 год.





Географические и демографические данные

Территория

Королевство Румыния в разные годы своего существования охватывало различные территории. К моменту провозглашения Румынии королевством в состав государства входили Валахия, Молдова, Добруджа. Восточная граница королевства проходила по рекам Прут и Дунай, южная — по реке Дунай, западная проходила вдоль восточных пределов Баната, северная — по вершинам Карпатских гор и затем на восток до Прута. На юго-востоке королевство выходило к Чёрному морю.

В 1913 году, по результатам Второй Балканской войны, Румыния аннексировала Южную Добруджу, до этого принадлежавшую Болгарии. Масштабное изменение границ произошло в 1918 году, с распадом Австро-Венгрии и Российской империи. После распада этих государств в состав Румынии вошли Банат, Буковина, Трансильвания, Марамуреш, Бессарабия (последняя в СССР считалась оккупированной территорией). С 1918 по 1940 годы границы Румынии пролегали на юге от Кранево на берегу Чёрного моря до Туртукайской горы у Дуная. Она начинается на западе у Туртукайской горы на Дунае, затем проходит прямой линией до Чёрного моря к югу от Кранево, затем по Дунаю до Баната; в Банате граница поворачивала на север (этот регион был разделён на две части Румынией и Югославией), а затем возле границ Венгрии на северо-восток и проходила по северным районам Трансильвании до Буковины; здесь она поворачивала на восток и шла до Днестра, а затем по Днестру на юг до Днестровского лимана и Чёрного моря.

В 1940 году королевство потеряло череду регионов: Северную Трансильванию, отошедшую к Венгрии, Бессарабию и Буковину, вошедшие в состав Советского Союза, Южную Добруджу, вновь вошедшую в состав Болгарии. Теперь восточная граница королевства снова проходила по Пруту и Дунаю, а граница в Добрудже проходила по линии 1912 года. Румынская территория значительно сократилась. Во время Второй мировой войны Румыния напала на СССР, заняв Бессарабию, Буковину и междуречье Днестра и Южного Буга. Эти территории, кроме Транснистрии, были объявлены румынскими властями как составная часть Румынии. Транснистрия была оккупационной зоной. После Второй мировой войны Румынии была возвращена Северная Трансильвания, в свою очередь район Герца, остров Змеиный и несколько островов в дельте Дуная отошли к СССР.

Королевство Румыния до Первой мировой войны граничило с Болгарией, Сербией, Австро-Венгрией и Российской империей. В результате Первой мировой войны возникли новые государства, и в XX веке королевство граничило с Болгарией, Югославией, Венгрией, Чехословакией, Польшей, УНР а потом и УССР. Накануне Второй мировой войны Румыния лишилась общих границ с Чехословакией и Польшей из-за прекращения существования последних.

Административно-территориальное деление

Столицей королевства был Бухарест. Основной административно-территориальной единицей — жудец. Территория королевства Румыния за всё время его существования неоднократно менялась, поэтому в различные периоды своей истории в королевстве было различное количество жудецей. В конце XIX — начале XX века Румыния делилась на 3 провинции (Валахия, Добруджа и Молдова), каждая из которых состояла из округов. Всего в государстве было 32 округа, аналогичные позже введённым жудецам. К тому моменту в составе Румынии не было Бессарабии, Южной Добруджи и Трансильвании.

С 1938 по 1940 год королевство делилось на цинуты Арджеш, Кришурь, Дунэрий, Жиу, Мэрий, Муреш, Нистру, Прут, Сучава, Тимиш.

С 1918 по 1940 годы Румыния достигла максимального расширения своих границ за свою историю, в этот момент в ней был 71 жудец[1]: Алба (центр — Алба-Юлия), Арад (центр — Арад), Арджеш (центр — Куртя-де-Арджеш), Бакэу (центр — Бакэу), Бая (центр — Фэлтичени), Бихор (центр — Орадя), Ботошани (центр — Ботошани), Брашов (центр — Брашов), Брэила (центр — Брэила), Бузэу (центр — Бузэу), Бэлць (центр — Бельцы), Васлуй (центр — Васлуй), Влашка (центр — Джурджу), Вылча (центр — Рымнику-Вылча), Горж (центр — Тыргу-Жиу), Долж (центр — Крайова), Дорохой (центр — Дорохой), Дуростор (центр — Силистра), Дымбовица (центр — Тырговиште), Измаил (центр — Измаил), Илфов (центр — Бухарест), Калиакра (центр — Базарджик), Караш (центр — Оравица), Кагул (центр — Кагул), Клуж (центр — Клуж), Ковурлуй (центр — Галац), Констанца (центр — Констанца), Кымпулунг (центр — Кымпулунг), Лапушна (центр — Кишинёв), Марамуреш (центр — Сирет), Мехединци (центр — Турну-Северин), Муреш (центр — Тыргу-Муреш), Мусчел (центр — Кымполунг), Нэсэуд (центр — Бистрица), Нямц (центр — Пьятра-Нямц), Одорхей (центр — Одорхей), Олт (центр — Слатина), Орхей (центр — Оргеев), Прахова (центр — Плоешти), Путна (центр — Фокшаны), Роман (центр — Роман), Романаци (центр — Каракал), Рымнику-Сэрат (центр — Рымнику-Сэрат), Рэдэуць (центр — Рэдэуць), Сату-Маре (центр — Сату-Маре), Северин (центр — Лугож), Сибиу (центр — Сибиу), Сомеш (центр — Деж), Сорока (центр — Сороки), Сторожинец (центр — Сторожинец), Сучава (центр — Сучава), Сэлаж (центр — Залэу), Текуч (центр — Текуч), Телеорман (центр — Турну-Мэгуреле), Тигина (центр — Тигина, совр. Бендеры), Тимиш Торонтал (центр — Тимишоара), Трей Скауне (центр — Сфынту-Георге), Тулча (центр — Тулча), Турда (центр — Турда), Тутова (центр — Бырлад), Тырнава-Маре (центр — Сигишоара), Тырнава-Микэ (центр — Блаж), Фэгэраш (центр — Фэгэраш), Фэлчиу (центр — Хуши), Хотин (центр — Хотин), Хунедоара (центр — Дева), Чернэуць (центр — Черновцы), Четатя-Албэ (центр — Четатя-Албэ, совр. Белгород-Днестровский), Чук (центр — Меркурья-Чук), Яломица (центр — Кэлэраши), Яссы (центр — Яссы).

В 1940 году Румыния потеряла жудецы Бэлць, Измаил, Кагул, Лапушна, Орхей, Сорока, Сторожинец, Тигина, Хотин, Чернэуць, Четатя-Албэ (вошли в состав СССР), Бихор, Клуж, Марамуреш, Муреш, Нэсэуд, Одорхей, Сату-Маре, Сомеш, Сэлаж, Трей Скауне, Чук (вошли в состав Венгрии), Дуростор и Калиакра (вошли в состав Болгарии)[1].

Население

Количество жителей Румынии не было постоянным, прирост населения в конце XIX века был высоким. В 1890 году в Румынии проживало 5 300 000 человек, в 1900 — 6 000 000 человек, в 1910 — 6 900 000 человек, в 1915 — 7 800 000 человек. В 1921 году население страны резко увеличилось, в основном за счёт расширения территории в предыдущие годы, и составило 15 600 000 человек. В 1939 году в государстве уже проживало 19 900 000 человек. С потерей Северной Трансильвании, Южной Добруджи, Северной Буковины и Бессарабии численность населения государства сократилась за счёт потери части жителей, проживавших на этих территориях, и составила 13 600 000 человек. С возвращением Северной Трансильвании накануне ликвидации монархии в 1946 году число жителей Румынии вновь возросло и составляло 15 800 000 человек[2].

Основу населения государства составляли румыны, их численность в разные годы составляла от 71,9 % (1930) до 92,2 % (1899). До 1918 года второе место по численности после румын занимали евреи (около 5 %). После 1918 года вторым по численности народом королевства стали трансильванские венгры (секеи и чангоши), евреи заняли четвёртое место (после немцев). В 1930 году количество венгров в Румынии составляло 7 % или 1 400 000 человек, немцев — 4,1 %, евреев — 4 %. Согласно переписи населения 1930 года, русины и украинцы составляли 3,2 %, русские — 2,3 %, болгары — 2 %. Также в Румынии проживали турки, гагаузы, чехи, словаки, сербы, хорваты, словенцы, поляки, татары, армяне, албанцы и др.[3] В 1930 году 73 % жителей королевства назвали своим родным языком румынский, 8,6 % — венгерский, 4,2 % — русский, 3,6 % — украинский, 2,9 % — идиш, 2 % — болгарский, 1,6 % — турецкий и татарский. Согласно переписи населения, 72 % населения Румынии исповедовали православие, 7,9 % — греко-католицизм, 6,8 % — римо-католицизм, 3,9 % — кальвинизм, 2,2 % — лютеранство[3].

Политическая история

Правление Кароля I

Предыстория и провозглашение королевства

Вассальное Османской империи Объединённое княжество Валахии и Молдавии было образовано Александру Кузой в 1859 году. Александру Куза, первый правитель объединённой Румынии, после создания государства решился на проведение аграрных реформ. Они не устраивали бояр, так как предусматривали сокращение их земельных владений. В 1864 году Куза совершил государственный переворот, изгнав недовольных его правлением бояр из Национального собрания, и взяв всю полноту власти в свои руки. Боярская оппозиция в ответ сформировала «Чудовищную коалицию»[4], которая в 1866 году совместно с высокопоставленными армейскими чинами изгнали Кузу из княжества[5].

Новым домнитором был избран Кароль I. 10 мая он прибыл в Бухарест и тут же занял вакантный престол. В 1878 году руководимое им государство добилось независимости. Через три года после обретения независимости в конституцию княжества были внесены поправки, благодаря которым Кароль I мог стать королём. 10 мая 1881 года, в 3-летнюю годовщину дня прибытия Кароля I в Бухарест и провозглашения князем Объединённого княжества Валахии и Молдавии, состоялась коронация. Княжество превратилось в королевство Румыния.


Крестьянские бунты

В XIX веке наблюдалось ускоренное развитие румынского общества и экономики. Несмотря на это, положение крестьян было неудовлетворительным. Отчасти это объяснялось половинчатыми аграрными реформами 1860-х годов Александру Кузы, проведению которых препятствовали бояре. Тогда крестьяне были наделены слишком малыми участками земли, а часть крестьянства вообще не получила земельных участков. В дальнейшие десятилетия с момента отставки Кузы влияние бояр возрастало, а с ним вновь возрастало и их давление на крестьян[6].

Это привело к крестьянскому восстанию 1888 года. Однако этот крестьянский бунт не привёл к улучшению ситуации в селе. Согласно статистике, к 1907 году 23,8 % крестьян не имели земли, а 33,7 % имели лишь от 0,5 до 3 гектаров. Недовольство крестьян после 1888 года усилилось, вылившись в 1907 году в более масштабное восстание. Изначально оно охватило только северную часть Молдовы, но затем охватило жудецы Влашка, Олт, Телеорман и Дож. Восстание было жестоко подавлено армией. Крестьянские волнения заставили власти страны в 1913 году приступить к изъятию частных земель у крупных собственников и их раздаче неимущим слоям крестьянства. Однако реформа затянулась, и её реализация началась уже при короле Фердинанде I в 1917 году. Непосредственно к изъятию земли власти перешли только в 1921 году[6].

Вторая Балканская война

В 1912 году на соседних с Румынией Балканах вспыхнула Первая Балканская война, главной причиной которой послужило стремление балканских государств (Сербии, Черногории, Греции, Болгарии) включить в свой состав крупные европейские владения ослабевающей Османской империи, населённые преимущественно титульными народами стран Балканского союза. В результате войны, шедшей с октября 1912 года по май 1913, Турция уступила почти все свои владения в Европе Балканскому союзу. Во время Первой Балканской войны отношения Болгарии с Румынией ухудшились, поскольку Румыния предъявила претензии на болгарскую Южную Добруджу, часть населения которой составляли румыны. На Болгарию со стороны Румынии начало оказываться политическое давление, угрожавшее перерасти в войну[7][8][9].

Летом 1913 года на Балканах начался кризис, связанный с перераспределением бывших турецких территорий странами Балканского союза. Болгария имела противоречия со всеми своими бывшими союзниками, поэтому в новой войне те выступили против неё. 29 июня начались военные действия.

Событиями в соседней Болгарии воспользовалась Румыния. Вторжение в Болгарию с юга 12 июля турецких войск «развязало руки» Румынии, и 14 июля румынские войска под командованием генерала Александру Авереску пересекли Дунай, вступив на болгарскую территорию. Без особых усилий была занята Добруджа, румынские части не встречали сопротивления. Во многом это объяснялось тем, что почти все болгарские войска были сосредоточены на западе страны, у границ Сербии и Болгарии. Для того, чтобы ускорить развязку войны, в направлении Варны и Софии Румынией были высланы два корпуса кавалерии. Безвыходная ситуация на юго-востоке Болгарии, а также стремительное наступление румынской кавалерии на Софию вынудили болгарское руководство 29 июля капитулировать. Начались мирные переговоры в Бухаресте, в ходе которых Болгарией был подписан мирный договор на условиях противников. Согласно Бухарестскому договору, по итогам войны Румыния расширила свою территорию, получив Южную Добруджу. В ходе кампании румынские войска понесли небольшие потери, всего потеряв 2000 человек ранеными и убитыми (большинство солдат были ранены)[10].

Первая мировая война

Межвоенная Румыния

После завершения Первой мировой войны перед румынскими властями появилась новая задача — интегрировать новые территории, на которых проживало значительное число представителей национальных меньшинств (венгров, немцев, поляков, украинцев) в новое государство. Власти Румынии пошли по пути румынизации. За межвоенный период в Румынии были приняты две конституции — 1923 и 1938 годов. Обе они провозглашали равенство всех граждан вне зависимости от национальной принадлежности. В королевстве действовал целый ряд как общерумынских, так и местных партий. Однако в 1938 году многопартийность была ликвидирована. Сначала декрет от 16 февраля 1938 года предписал «государственным служащим, церковным служителям всех вероисповеданий, преподавателям средних и высших учебных заведений и вообще всем, кто получает в любой форме заработную плату от государства, уезда или общества» прекратить заниматься политической пропагандой, не участвовать в политических партиях и манифестациях политического характера[11]. 31 марта того же года все партии были ликвидированы, а 14 апреля запрещено вести пропаганду об изменении государственного строя[12]. Затем декрет от 15 декабря 1938 года учредил единственную политическую партию — Фронт национального возрождения с венгерской и немецкой секциями[12].

Вторая мировая война


Социально-экономическая история

Культура, искусство и наука

Культура и пресса

Толчок развитию румынской культуры был дан в середине XIX века. Одним из главных направлений было развитие румынской литературы. Классиками румынской литературы конца XIX века стали В. Александри, И. Крянгэ, Н. Филимон, А. Одобеску, М. Эминеску. Также широкую известность получили Г. Кожбук, М. Садовяну и др.

Румынская пресса времён королевства
Параллельно шло развитие прессы, которая оказывала значительное влияние на литературу. Во второй половине XIX века в результате демократических преобразований был снижен уровень цензуры. Благодаря этому в Румынии было основано много новых газет различной направленности, из них наибольший тираж имели «Ромыния литерарэ», «Стяуа Дунэрий», «Ромынул», «Адевэрул», «Универсул», «Диминяца». Кроме того, продолжали издаваться газеты «Ромыния виитоаре» и «Жунимя ромынэ», возникшие ещё до создания румынского государства, и возникли журналы «Пункт», «Вяца Ромыняскэ» и др. С прошествием определённого времени и формированием румынских политических партий происходила дифференциация периодических изданий по политическим принадлежностям. Так, накануне переворота 1940 года появилось множество профашистских газет и журналов («Порунка времий», «Кувынтул», «Гындиря» и др.) В начале XX века начали издаваться первые газеты для национальных меньшинств государства на их родных языках. В 1928 году в Румынии начинаются передачи радиовещания[6].

С основанием ещё во времена Объединённого княжества в 1866 году Румынской филармонии началось развитие румынской музыки. Широкое распространение в авторской музыке получило народное творчество. Композитор Ч. Порумбеску при создании своих произведений брал за основу народную музыку. Ещё одним знаменитым композитором стал Д. Энеску, создавсший в 1884 году первую румынскую оперную труппу.

Наука и образование

Коренные изменения в системе образования были проведены ещё во времена Объединённого княжества. Было основано несколько высших учебных заведений, а также введено обязательное начальное образование. Политику 1860-х1870-х годов власти продолжили и в последующие годы. С 1899 по 1914 годы наблюдались высокие темпы ликвидации безграмотности. После Первой мировой войны вновь начался прогресс в развитии системы образования. В 1920 году процесс по ликвидации безграмотности возобновился. К 1930 году около 75 % горожан и 50 % крестьян были грамотны, общий уровень грамотности по стране составлял 51,1 %. Из грамотной части населения страны 83 % имели начальное образование, 8,6 % — среднее, 3,2 % — среднее специальное и 3 % — высшее[6].

С целью повысить уровень грамотности среди населения с 1924 года в начальных школах вместо четырёхлетнего курса обучения был введён семилетний курс, посещение школы стало обязательным. Также государство выделяло деньги на стипендии студентам, обучавшимся за границей. Образование в межвоенной Румынии постоянно развивалось за счёт увеличения расходов на образование и возникновения новых школ. Вместе с тем почти сразу после 1919 года в стране началась румынизация образовательных учреждений. Уже в 1919—1921 годах из 168 начальных школ Буковины 93 были переведены на румынский язык обучения[13]. В 1925—1927 годах были ликвидированы украинские школы, существовавшие при австрийской власти, а в частных школах было предписано обязательное преподавание румынского языка и изучение на нём ряда предметов[14]. В конце 1930-х годов языковая политика была несколько смягчена — 1 мая 1938 года создан Генеральный комиссариат для национальных меньшинств, а в апреле 1940 года разрешено частичное введение украинского языка в Черновицком университете и в школах[15].

Напишите отзыв о статье "Королевство Румыния"

Примечания

  1. 1 2 [www.whp057.narod.ru/ruman.htm Румыния] (рус.). World Wide History Project(недоступная ссылка — история). Проверено 28 февраля 2009. [web.archive.org/20060623073728/www.whp057.narod.ru/ruman.htm Архивировано из первоисточника 23 июня 2006].
  2. [www.tacitus.nu/historical-atlas/population/balkans.htm Population of Eastern Balkans] (англ.). Historical Atlas. Проверено 7 марта 2009. [www.webcitation.org/65hJzY7KG Архивировано из первоисточника 24 февраля 2012].
  3. 1 2 [upload.wikimedia.org/wikipedia/ro/3/3d/Recensamant1930-II-XXIV.jpg Populaţia pe Neamuri]. — Institutul Central de Statistică. — P. XXIV.
  4. Н. Н. Морозов. Гогенцоллерны в Румынии // Новая и новейшая история. — 1995. — № 1.
  5. Очерки политической истории Румынии 1859-1944. — Кишинёв, 1985. — С. 30—35.
  6. 1 2 3 4 И. А. Ожог, И. М. Шаров. [old.ournet.md/~moldhistory/book1_3.html Краткий курс лекций по истории румын. Новая история]. — 1992.
  7. [militera.lib.ru/h/balkanwar/index.html Балканская война. 1912-1913 гг]. — М.: Издание Товарищества издательского дела и книжной торговли Н.И. Пастухова, 1914.
  8. Задохин А. Г., Низовский А. Ю. [militera.lib.ru/h/zadohin_nizovsky/index.html Пороховой погреб Европы]. — М.: Вече, 2000. — 416 с. — (Военные тайны XX века). — 10 000 экз. — ISBN 5-7838-0719-2.
  9. Влахов Т. Отношения между България и централните сили по време на войните 1912—1918 г. — София, 1957.
  10. [users.erols.com/mwhite28/warstat3.htm#Balkan Secondary Wars and Atrocities of the Twentieth Century] (англ.). Проверено 21 декабря 2008. [www.webcitation.org/615rHz02Q Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
  11. Борисенок Е. Ю. Концепции «украинизации» и их реализация в национальной политике в государствах восточноевропейского региона (1918‒1941 гг.). Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. — М., 2015. — С. 679—680. Режим доступа: www.inslav.ru/sobytiya/zashhity-dissertaczij/2181-2015-borisenok
  12. 1 2 Борисенок Е. Ю. Концепции «украинизации» и их реализация в национальной политике в государствах восточноевропейского региона (1918‒1941 гг.). Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. — М., 2015. — С. 680. Режим доступа: www.inslav.ru/sobytiya/zashhity-dissertaczij/2181-2015-borisenok
  13. Борисенок Е. Ю. Концепции «украинизации» и их реализация в национальной политике в государствах восточноевропейского региона (1918‒1941 гг.). Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. — М., 2015. — С. 382. Режим доступа: www.inslav.ru/sobytiya/zashhity-dissertaczij/2181-2015-borisenok
  14. Борисенок Е. Ю. Концепции «украинизации» и их реализация в национальной политике в государствах восточноевропейского региона (1918‒1941 гг.). Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. — М., 2015. — С. 383. Режим доступа: www.inslav.ru/sobytiya/zashhity-dissertaczij/2181-2015-borisenok
  15. Борисенок Е. Ю. Концепции «украинизации» и их реализация в национальной политике в государствах восточноевропейского региона (1918‒1941 гг.). Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. — М., 2015. — С. 680—681. Режим доступа: www.inslav.ru/sobytiya/zashhity-dissertaczij/2181-2015-borisenok

См. также

Литература

На румынском

  • Florin Constantiniu, O Istorie sinceră a poporului român, editura Univers Enciclopedic, Bucureşti 2002
  • Nicolae C. Nicolescu, Şefii de stat şi de guvern ai României (1859—2003), editura Meronia, Bucureşti 2003

На русском

  • Котов Б. С. Межсоюзническая война лета 1913 года в восприятии русского общества (по материалам прессы) // Новая и новейшая история. — 2015. — № 3.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Королевство Румыния


Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.