Хиджаз (королевство)
| Хиджаз | |||||||||
| араб. مملكة الحجاز | |||||||||
| королевство | |||||||||
| |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |||||||||
| |||||||||
| Столица | Мекка | ||||||||
| Язык(и) | арабский, османский | ||||||||
| Денежная единица | Риал Хиджаза | ||||||||
| Население | 850,000 (1920) | ||||||||
| Династия | Хашимиты | ||||||||
| - 1916-1924 | Хусейн бен Али | ||||||||
| - 1924-1925 | Али ибн Хусейн | ||||||||
Короле́вство Хиджа́з (араб. مملكة الحجاز, Mamlakat al-Ḥijāz) — государство в Хиджазе, провозгласившее независимость от Османской империи в 1916 году. Управлялось хашимитской династией. В середине 1920-х было завоёвано Недждом, после чего было создано объединённое Королевство Неджд и Хиджаз.
История
Во время Первой мировой войны британцы начали переговоры с шерифом Мекки Хусейном бен Али. Верховный британский комиссар в Египте Мак-Магон пообещал в октябре 1915 года Хусейну признать его королём будущего государства, которое должно было охватывать все арабские страны Азии, за исключением Ливана, запада Сирии, юга и востока Аравии. Положившись на это обещание, шериф Хусейн поднял в июне 1916 года антиосманское восстание.
После войны, ожидая, когда Великобритания выполнит свои обещания, Хусейн ибн Али объявил себя королём, претендуя на объединение под своей властью всех бывших арабских провинций Османской империи. Однако у Великобритании и Франции были свои планы, и Великобритания признала его лишь королём Хиджаза. В 1919 году Хусейн решил объединить арабов сам, и двинул свои войска в пограничные районы Неджда, но был разбит. Великобритания считала полезным умерить амбиции своего союзника, но не допустила его разгрома.
Хусейн не отказывался от своих амбициозных планов, и увеличивал налоги и расходы на армию. Это вызвало рост недовольства им внутри страны. В марте 1924 года он, воспользовавшись ликвидацией халифата после краха династии Османов, провозгласил себя новым халифом. Это вызвало недовольство в различных частях исламского мира, но особенно — в Неджде. В сентябре 1924 года Неджд начал войну против Хиджаза. На этот раз британцы, недовольные претензиями Хусейна и открытием генконсульства СССР в Джидде летом 1924 года, не поддержали короля, и в октябре 1924 года Хусейн был низложен и выслан из страны собранием знати. Сменивший его сын Али, оставив в руках Ибн Сауда Мекку и Медину, отступил к Джидде, и оборонялся там около года. В октябре 1925 года эмир Неджда Ибн Сауд заключил с британским представителем соглашение, по которому британское правительство в обмен на некоторые уступки фактически признало аннексию Хиджаза Недждом. 22 декабря 1925 года Джидда сдалась, а король Али покинул Хиджаз; местная знать ещё раньше присягнула Ибн Сауду.
Источники
- «История Востока» в 6 томах. Т. V «Восток в новейшее время (1914—1945 гг.)» — М.: издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2006. ISBN 5-02-018102-1
| ||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Хиджаз (королевство)"
Отрывок, характеризующий Хиджаз (королевство)
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
