Корольков, Николай Иванович

Николай Иванович Корольков
Дата рождения	28 декабря 1837(1837-12-28)
Дата смерти	13 февраля 1906(1906-02-13) (68 лет)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Генеральный штаб
Звание	генерал от инфантерии
Командовал	3-й Западно-Сибирский линейный батальон, 4-я Туркестанская линейная бригада
Сражения/войны	Хивинский поход (1873), Кокандский поход (1875—1876)
Награды и премии	Орден Святого Станислава 3-й ст. (1865), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1870), Орден Святой Анны 2-й ст. (1873), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1873), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1877), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1883), Орден Святой Анны 1-й ст. (1885), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1889), Орден Белого орла (1895), Орден Святого Александра Невского (1905)

Николай Иванович Корольков (28 декабря 1837 — 13 февраля 1906) — российский военный деятель, генерал от инфантерии, губернатор Ферганской и Сыр-Дарьинской областей, член Военного совета Российской империи.

Биография

Родился 28 декабря 1837 года, происходил из дворян Смоленской губернии. Образование получил во 2-м кадетском корпусе, из которого выпущен 11 июня 1855 года прапорщиком в 1-ю артиллерийскую бригаду и 30 сентября того же года переведён в 3-ю артиллерийскую бригаду, где 11 сентября зачислен в 6-ю батарею. 21 декабря 1856 года произведён в подпоручики со старшинством от 23 сентября того же года. 29 сентября 1857 года прикомандирован к 5-й батареи, а 9 января следующего года переведен в 5-ю батарею.

Произведённый 1 июля 1860 года в поручики Корольков тогда же поступил в Николаевскую академию Генерального штаба. По окончании в академии курса в 1862 году за успехи в науках он 9 января 1863 года был произведён в штабс-капитаны и зачислен 19 ноября 1862 года в Главное артиллерийское управление с назначением на службу в 5-ю легкую батарею 12-й артиллерийской бригады.

17 января 1864 года переведён в Генеральный штаб и состоял сначала при штабе 6-й пехотной дивизии, а затем — при 7-й пехотной дивизии (с 4 августа). 3 февраля 1865 года назначен помощником старшего адъютанта штаба Виленского военного округа и 30 августа произведён в капитаны.

25 января 1867 года занял должность старшего адъютанта штаба 11-й пехотной дивизии, а 9 октября того же года переведён на аналогичную должность в штаб Туркестанского военного округа. 20 апреля 1869 года произведён в подполковники и 16 апреля 1872 года — в полковники. В 1872 году за отсутствием помощника начальника окружного штаба исправлял его должность.

9 мая 1873 года назначен состоящим для особых поручений при командующим войсками Туркестанского военного округа и в том же году участвовал в Хивинском походе. Был в сражениях при Уч-Учаке, осаде и занятии Хозараспа и наконец состоял при главнокомандующем генерал-адъютанте Кауфмане во время сдачи русским войскам Хивы. За отличия в этой кампании Корольков был награждён орденами св. Анны 2-й степени с императорской короной и мечами и св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. По возвращении из Хивы Корольков был председателем комиссии для выяснения вызванных ей расходов.

В 1875—1876 годах участвовал в войне против Кокандского ханства и за отличие получил орден св. Владимира 3-й степени с мечами.

С 28 июня 1876 года по 29 июня 1877 года Корольков командовал 3-м Западно-Сибирским линейным батальоном, затем, 3 августа 1877 года был назначен начальником Ташкентского военного госпиталя.

8 декабря 1877 года Корольков был назначен командиром 25-го пехотного Смоленского полка, но Туркестана не оставил, поскольку 7 января 1878 года это распоряжение был отменено и он был оставлен для особых поручений при командующем войсками округа, при котором состоял до 1884 года. За этот период Корольков неоднократно исправлял должность помощника начальника Заравшанского округа и помощника командующего войсками Ферганской области, совершал командировки из Ташкента в Кульджу и Санкт-Петербург, состоял членом нескольких комиссий. 1 января 1881 года произведён в генерал-майоры (со старшинством от 30 августа 1882 года).

24 декабря 1884 года назначен командиром 4-й Туркестанской линейной бригады. С 1885 года временно исправлял должность губернатора Ферганской области и командующего в ней войсками и 26 сентября 1887 года утверждён в этой должности.

Произведённый 30 августа 1892 года в генерал-лейтенанты Корольков 30 июня следующего года был переведён на должность губернатора Сыр-Дарьинской области, в 1898 году, после Андижанского восстания, временно исправлял должность Туркестанского генерал-губернатора и в 1902 году также являлся почётным мировым судьёй Ташкентского округа.

11 мая 1905 года Корольков был назначен членом Военного совета, а 3 января 1906 года с производством в генералы от инфантерии был уволен со службы с мундиром и пенсией.

Скончался 13 февраля 1906 года в Санкт-Петербурге, похоронен на Смоленском православном кладбище.

Награды

Среди прочих наград Корольков имел ордена:

• Орден Святого Станислава 3-й степени (1865 год)
• Орден Святого Станислава 2-й степени (1870 год)
• Орден Святой Анны 2-й степени с императорской короной и мечами (1873 год)
• Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (1873 год)
• Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (1877 год)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1883 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1885 год)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1889 год)
• Орден Белого орла (11 июля 1895 года)
• Орден Святого Александра Невского (11 июня 1905 года)

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том I. А—К. — М., 2009. — С. 695. — ISBN 978-5-9524-4166-8
• Глиноецкий Н. П. Исторический очерк Николаевской академии Генерального штаба. Списки почётных президентов, почётных членов, лиц, принадлежащих к административной и учебной части и всех офицеров, кончивших курс Императорской военной академии и Николаевской академии Генерального штаба с 1832 по 1882 год. — СПб., 1882. — С. 128
• Некролог // «Русский инвалид». — 1906 г. — № 37.
• Пономарёв В. П., Шабанов В. М. Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского, 1725—1917: биобиблиографический словарь в трёх томах. Том 2. — М., 2009 — С. 659. — ISBN 978-5-89577-145-7
• Список генералам по старшинству. Составлен по 1 сентября 1905 года. — СПб., 1905. — С. 172.
• Столетие Военного министерства. 1802—1902. Т. III, отд. IV. Затворницкий Н. М. Память о членах Военного совета. — СПб., 1907. — С. 753—755
• Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии. Т. 2—3. — СПб., 1903

Отрывок, характеризующий Корольков, Николай Иванович

– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.