Король-Солнце (мюзикл)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

«Король Солнце» (фр. Le Roi Soleil) — французский мюзикл, рассказывающий о жизни и страстях короля Франции Людовика XIV. Впервые спектакль был показан 22 сентября 2005 года в Парижском дворце спорта. Процесс постановки спектакля длился два года, а общий бюджет проекта составил 6 миллионов евро.





Сюжет

Мольер, современник Людовика XIV, повествует о бедственном положении народа, о духе и нравах эпохи. На сцену устремляются участники восстания во главе с герцогом Бофором и его подругой Изабель. Толпу расстреливают из пушек, утопив восстание в крови.

Фрондирующая знать распевает куплеты о кардинале Мазарини и флиртует. Среди гостей — Франсуаза Д’Обинье, которой в шутливом разговоре предсказывают, что она станет женой короля.

Королева Анна Австрийская и Мазарини обеспокоены ситуацией в стране и за её пределами. По мнению матери, Людовик не созрел для правления. Мазарини, однако, верит в будущего короля.

Двор с восторгом приветствует восходящее солнце абсолютной монархии. В числе первых, по праву и по желанию — брат короля, Месье. В праздничной суете двора Людовик обращает внимание на Марию Манчини, незнатную племянницу кардинала Мазарини. Она дарит королю сначала один, а потом ещё и ещё один танец. Молодые люди открывают свои чувства друг другу с робостью, присущей первой любви. Людовик обещает возлюбленной свою защиту и покровительство.

Страна находится в состоянии непрекращающейся войны, и Людовик решает возглавить действующую армию. На войну его провожает не только Мария, но ещё многие и многие француженки. Французская армия переходит в наступление. Людовик разделяет со своими солдатами все опасности боя, и это заканчивается плохо — в бессознательном состоянии короля доставляют в Париж. Месье в ужасе от перспективы занять место брата и возглавить государство. Неожиданно для всех Людовик выздоравливает, и снова Месье первым свидетельствует своё почтение венценосному брату, получая взамен безграничное расположение короля.

Людовик собирается жениться на Марии. Этому браку решительно противятся. Долг берёт верх над любовью, и Людовик берёт в жены испанскую инфанту. Марию отсылают в Италию.

Умирающий кардинал Мазарини клянётся в вечной преданности своему воспитаннику, советует молодому королю не делиться властью и не заводить министров и фаворитов. Людовик тактично отстраняет мать от участия в государственных делах, отправляет в отставку министров и изрекает сакраментальное «Государство — это я».

Месье представляет ко двору маркизу де Монтеспан. Мадам де Монтеспан становится официальной фавориткой и единственной женщиной, которая после смерти Анны Австрийской имеет влияние на Короля-Солнце. Отличающаяся ревнивым характером она обращается за приворотным зельем к знаменитой колдунье Вуазан. Вуазан требует, чтобы мадам де Монтеспан отслужила чёрную мессу. Любовница короля в ужасе отказывается, однако берёт у колдуньи приворотное зелье.

Франсуазу Д’Обинье рекомендуют в качестве гувернантки для сына короля. Людовик приказывает устроить в Версале празднество. Он не желает слушать протесты своего министра Кольбера. Кольбер обвиняет герцога де Бофора в подстрекательстве к бунту. Людовик приказывает арестовать герцога. Изабель понимает, что навсегда теряет любимого.

Мадам де Монтеспан боится потерять расположение короля и притворно завидует спокойной и тихой жизни, выпавшей на долю Франсуазы.

На вечер запланирован званый ужин, на котором должен присутствовать сам король. Мадам де Монтеспан желает, чтобы их сын вышел поприветствовать отца и повелителя. Франсуаза пытается возразить, но Монтеспан упорствует в своём желании. Франсуаза вынуждена подчиниться. Свидетелем ссоры становится Людовик, который неожиданно выказывает особое уважение Франсуазе, что приводит фаворитку в ярость. Подбадриваемый воспитательницей, мальчик учтиво и с должным почтением приветствует короля, не утаив от него, что хорошими манерами и складной речью он обязан Франсуазе. Идиллическая сцена прерывается падением нетвёрдо стоящего на ногах ребёнка и взрывом ярости де Монтеспан. В притворной заботе она уводит мальчика из комнаты. Людовик замечает, что мальчик очень привязан к своей воспитательнице, и ласковыми словами утешает растерявшуюся от несправедливых упреков Франсуазу.

Мадам де Монтеспан посещает колдунью Вуазан. Фаворитка призывает тёмные силы, обращаясь за помощью к самому Дьяволу. Обряд неожиданно прерывают вооружённые люди во главе с Кольбером. Людовик обвиняет де Монтеспан в предательстве и попытке отравления. Де Монтеспан с жаром отрицает обвинения, но гнев короля слишком велик. Во имя детей он позволяет рыдающей женщине остаться при дворе, но навсегда изгоняет её из своей спальни.

Между тем, пришло время грандиозного версальского праздника. Признанным законодателем мод на увеселения при дворе является Месье. За весёлый нрав, готовность признать собственные грешки и простить чужие, Людовик провозглашает брата Министром развлечений.

Людовик пишет Франсуазе письмо. Она отвечает ему признанием в собственной любви. Людовик предлагает Франсуазе разделить с ним трон и обещает «уладить разногласия с Богом», но Франсуаза отказывает королю, напоминая ему о необходимости выбрать королеву, которая займёт место покойной первой супруги Людовика. Оглядываясь на прожитые годы, Людовик понимает, что именно такой нежной и чистой девушки ему не хватало рядом все эти годы. Отвергнув морганатические партии, король берёт Франсуазу в жены перед богом и людьми, обретая, наконец, семейное счастье.

Подводя итоги, Мольер в очередной раз напоминает о величии Короля-солнца, которое было создано, в том числе, и людьми, которые жили во времена его царствования. На один волшебный вечер он готов воскресить этих блистательных персонажей — Людовика и его окружение — с тем, чтобы они ещё раз спели для уважаемых зрителей на фоне инсталляции, символизирующей знаменитый версальский фонтан.

Актёры

Дублёры

Эммануэль Даль  — Людовик XIV

Лидия Дожканс — Мадам де Монтеспан

Вирджил Ледрефф  — Франсуа де Бофор

Блондин Аггери — Мария Манчини, Франсуза д'Обинье и Изабель

Песни

Название песни Исполнитель
Acte I
1 Prélude versaillais (instrumental)
2 Contre ceux d’en haut M. Rim feat. V. Petrosillo
3 Qu’avons-nous fait de vous? V. Petrosillo feat. M. Rim
4 Je serai lui C. Andria
5 Être à la hauteur E. Moire
6 Ça marche C. Maé
7 Où ça mène quand on s’aime A.-L. Girbal, E. Moire
8 Encore du temps V. Petrosillo, A.-L. Girbal
9 Requien Aeternam V. Petrosillo, M. Rim, A.-L. Girbal
10 A qui la faute C. Maé
11 Je fais de toi mon essentiel E. Moire feat. A.-L. Girbal
12 S’aimer est interdit A.-L. Girbal, E. Moire
Acte II
1 Repartir M. Rim, V. Petrosillo, C. Andria
2 Le ballet des planètes (instrumental)
3 Pour arriver à moi E. Moire
4 Un geste de vous L. Ansaldi, C. Maé feat. E.Moire
5 Le bal des monstres (instrumental)
6 Entre ciel et terre M. Rim, V. Petrosillo
7 Alors d’accord C. Andria
8 J’en appelle L. Ansaldi
9 L’arrestation (instrumental)
10 Personne n’est personne V. Petrosillo, C. Andria
11 Et vice Versailles C. Maé feat. E. Moire
12 La vie passe E. Moire, C. Andria
13 Tant qu’on rêve encore вся труппа

Напишите отзыв о статье "Король-Солнце (мюзикл)"

Ссылки

  • [www.musicals.ru/index.php?item=1665 Le Roi Soleil | Король-солнце (2005)]

Отрывок, характеризующий Король-Солнце (мюзикл)



Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.