Король Лир (фильм, 1970)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Король Лир
Жанр

трагедия

Режиссёр

Григорий Козинцев

Автор
сценария

Григорий Козинцев

В главных
ролях

Юри Ярвет
Эльза Радзиня
Галина Волчек
Валентина Шендрикова
Олег Даль

Оператор

Йонас Грицюс

Композитор

Дмитрий Шостакович

Кинокомпания

Киностудия «Ленфильм».
Первое творческое объединение

Длительность

139 мин.

Страна

СССР СССР

Язык

русский

Год

1970

IMDb

ID 0064553

К:Фильмы 1970 года

«Коро́ль Лир» — советский чёрно-белый двухсерийный широкоэкранный художественный фильм, поставленный на киностудии «Ленфильм» в 1970 году по одноимённой трагедии Уильяма Шекспира. Последний фильм, снятый режиссёром Григорием Козинцевым.

Перевод Бориса Пастернака. Песни шута в переводе Самуила Маршака.

Премьера фильма в СССР состоялась 8 февраля 1971 года[1].





Сюжет

Король Лир на склоне лет решает удалиться от дел и разделить своё королевство между тремя дочерьми. Для определения размеров их частей он просит каждую из них сказать, как сильно она его любит. Старшие дочери — Гонерилья и Регана — льстят королю, дабы получить большую долю от королевства, в то время как Корделия, младшая дочь Лира, отказывается льстить, говоря, что её любовь выше этого. Разгневанный отец отрекается от младшей дочери и прогоняет графа Кента, пытавшегося заступиться за Корделию. Лир делит королевство между старшей и средней дочерьми, оставив себе свиту из 100 человек и титул Короля, говоря старшим дочерям, что будет гостить у них каждый месяц. Младшую же дочь он выдаёт в жёны за французского Короля, без всякого приданого.

Сын графа Глостера Эдмонд, не желающий мириться со своим положением, оговаривает законного сына Глостера — Эдгара, который после бежит из дома и присоединяется к скитающимся бездомным. Кент, который был изгнан королём, маскируется и под предлогом верности присоединяется к Лиру.

Вскоре, после ужасного приёма, оказанного ему сначала Гонерильей, а потом и Реганой, Лир понимает, сколь лицемерно расчётливы были его старшие дочери с их «любовью». Дочери выгоняют короля Лира, который с верным шутом уходит в степь. Они встречаются с группой бездомных и находят жалкое убежище.

Эдмонд желает казнить своего отца, чтобы встать на его место. Герцог Корнуэльский, подстрекаемый дочерью Лира Реганой, ослепляет Глостера. Эдгар, притворившийся сумасшедшим, уводит отца. Гонерилья посылает своего слугу Освальда убить ослеплённого Глостера, но сопровождающий отца Эдгар в схватке убивает Освальда. Вскоре после этого Глостер умирает.

Корделия, узнав обо всём, ведёт французские войска войной на сестёр. Но её и Лира берут в плен и сажают в тюрьму. Эдмонд отдаёт приказ убить пленённых Лира и Корделию. Герцог Олбенский выводит Эдмонда на чистую воду, открывая его злодеяния, а Эдгар в поединке побеждает брата. Умирающий Эдмонд перед смертью желает сделать доброе дело — сорвать свой план по убийству Лира и Корделии. Но Корделию спасти не успевают — она уже повешена. Гонерилья и Регана погибают: Регана отравлена Гонерильей, Гонерилья закалывает себя. Король Лир, стоя над телом Корделии, умирает от горя.

Актёрский состав

В ролях

В эпизодах

В титрах не указаны:

Съёмочная группа

Награды

Напишите отзыв о статье "Король Лир (фильм, 1970)"

Примечания

Ссылки

  • [mkrf.ru/registr/detail.php?ID=110115408&ganr=&strana=&year_from=1&year_to=1&kateg=&color=&nud=&firm_z=&keywords=&q=%CA%EE%F0%EE%EB%FC+%CB%E8%F0&captcha=1 «Король Лир»]. Государственный регистр фильмов. Министерство Культуры Российской Федерации. Проверено 24 декабря 2014.
  • [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=2934 «Король Лир»]. Фильмы. Энциклопедия отечественного кино. Проверено 21 декабря 2014.
  • Зоркая, Н. М. [1001material.ru/12703.html История создания фильма «Король Лир» Григория Козинцева: [Фрагменты из съёмочного дневника кинокритика Неи Зоркой]]. Ностальгия по советскому. Проверено 23 декабря 2014.
  • Юткевич, С. И. [www.rus-shake.ru/criticism/Yutkevich/Price_of_Spada/ Цена шпаги (Фильм Григория Козинцева «Король Лир»)] // Шекспир и кино. — М.: Наука, 1973. — С. 142—161.
  • Ярослав Забалуев [www.gazeta.ru/culture/2016/04/22/a_8191673.shtml От «Макбета» до «Кориолана» 5 лучших экранизаций Шекспира] Газета.ру (22 апреля 2016)
  • [www.vokrug.tv/product/show/Korol_Lir/ Король Лир]. Вокруг ТВ. Проверено 23 декабря 2014.
  • Эткинд, А. [gefter.ru/archive/12691 Кривое горе: Прыжок через катастрофу: предельное напряжение воображения]. Гефтер (10 июля 2014). Проверено 23 декабря 2014.
  • «Король Лир» (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [www.allmovie.com/movie/v97759 Король Лир] (англ.) на сайте allmovie

Отрывок, характеризующий Король Лир (фильм, 1970)

– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.