Король и я (фильм)
| Король и я | |
| The King and I | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Эрнест Леман (сценарий) |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
133 мин. |
| Бюджет |
$4 550 000 |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Король и я» (англ. The King and I) — музыкальный фильм режиссёра Уолтера Лэнга, выпущенный в 1956 году. Фильм основан на одноимённом мюзикле Ричарда Роджерса и Оскара Хаммерстайна II, основой для которого, в свою очередь, послужила книга Маргарет Лэндон «Анна и король Сиама».
Содержание
Сюжет
Сиам, 1862 год. На одном из пароходов в Бангкок прибывает молодая вдова Анна Леонуэнс со своим юным сыном Луи. Она согласилась на предложение короля Сиама Монгкута стать учительницей его детей в обмен на кирпичный дом, примыкающий ко дворцу, и 20 фунтов ежемесячно. Её встречает премьер-министр страны, правая рука короля Кралахом. После небольшой перепалки они отправляются во дворец короля. Войдя в зал для аудиенций, Анна видит, как посланник принца Бирмы Лун Тха приносит в дар королю молодую красавицу Туптим, после чего Кралахом объявляет ей, что приём окончен и пора уходить. Однако героиня отказывается подчиняться и бросается вслед за Монгкутом, который после знакомства с нею отводит её в женскую половину дворца. Здесь он представляет Анну своим жёнам и знакомит с главной женой по имени Тианг. Услышав, как король в своей речи обмолвился о её проживании во дворце, героиня приходит в негодование и требует исполнения данного обещания об отдельном доме. Невзирая на её слова, Монгкут приказывает привести своих многочисленных детей и представляет их учительнице. Когда дети окружают героиню, та в радости соглашается временно пожить и во дворце.
Анну, занимающуюся разборкой своего багажа, в её покоях навещают жёны короля, и из разговора с бирманкой Туптим она узнаёт о её взаимной любви к посланнику Лун Тха. На уроке географии учительница сворачивает старую примитивную карту мира, в центре которой изображён огромный Сиам, и показывает детям новую, сделанную по всем правилам. Она рассказывает ученикам о том, что такое снег, что по воде можно ходить, когда она превращается в лёд, но дети не верят ей и новой карте, где их страна выглядит маленьким пятнышком, и перестают слушаться. Однако с приходом короля дисциплина мгновенно восстанавливается. В ответ на вопрос, что за книгу держит в руках его новая жена Туптим, он узнаёт, что это «Хижина дяди Тома», написанная женщиной-американкой о феномене рабства и его отмене. Юный принц, наследник престола Чулалонгкорн, заинтересовавшись услышанным, задаёт вопрос о необходимости отмены рабства своей преподавательнице, чей ответ, однако, не понравился ни его отцу, ни премьер-министру Кралахому, который опасается, что такие идеи помешают принцу стать сильным и волевым лидером, способным спасти страну.
Ночью Анну приводят в личные покои короля, где после спора о Библии монарх диктует ей письмо Аврааму Линкольну о том, что вышлет самцов слонов для его армии и дальнейшего размножения. Утром от Кралахома король узнаёт, что некоторые страны собираются выставить его варваром, неспособным к управлению страной, перед Великобританией, что, по мнению премьер-министра, вызовет неизбежную агрессию со стороны Запада. Монгкут приходит на урок Анны, которая напоминает ему о доме, но король остаётся неприступен, и героиня заявляет о том, что покидает Сиам. Однако ночью перед отплытием к неё в покои приходит Тианг и просит зайти к королю, рассказав о нависшей над их страной угрозе протектората. Благодаря Анне король находит выход из сложившейся ситуации — ввиду необходимости доказать, что он отнюдь не варвар, Монгкут соглашается дать званый ужин, который будет устроен самым лучшим образом, в европейским стиле, и будет сопровождаться музыкой и представлениями. На ужин должны быть приглашены все самые достойные люди Бангкока, а главное — посол Джон Хэй и его спутник Эдвард Рамсей, как оказалось, знакомый Анны. От учительницы Монгкут требует сшить платья для своих жён и обучить их должным манерам. Анна уговаривает его разрешить дать представление — Туптим написала пьесу по «Хижине дяди Тома».
Наступает день званого ужина. Под видом извозчика во дворец проникает Лун Тха. Короля представляют послу и его спутнику, который узнаёт Анну. Рамсей, давно влюблённый в героиню, просит её остаться с ним, но получает отказ. Их танец прерывает король, который, взяв Анну под руку, отправляется в зал для ужина. Через некоторое время посол поднимает бокал за достойного короля Сиама, который, обрадованный, сообщает гостям, что они сейчас увидят сиамскую версию «Хижины дяди Тома». Когда после окончания постановки восторженные гости требуют автора, обнаруживается, что Туптим исчезла.
После ужина Анна приходит к королю в зал и ободряет его, рассказав о приятном впечатлении, которое произвёл ужин на гостей. Монгкут дарит её в знак благодарности перстень и просит научить европейским танцам. Во время того, как Анна пытается научить короля танцевать польку, вбегает Кралахом, который сообщает, что Туптим поймана, но её любовник нет. Девушку приводят в зал, и Монгкут собирается лично высечь её кнутом, несмотря на уговоры Анны, которая изо всех сил взывает к его доброте. Увидев, что это не останавливает короля, героиня называет его варваром, что вызывает ещё больший гнев у монарха, который замахивается кнутом, но не в силах заставить себя это сделать, убегает прочь. Туптим узнаёт о гибели Лун Тха в реке. Анна отдаёт перстень Кралахому и сообщает о своём отъезде.
Перед самым отплытием к ней в покои входят Тианг и Чулалонгкорн. Старшая из жён короля сообщает, что он смертельно болен, что он всё это время скрывал свою болезнь и не слушался указаний врачей, стремясь полностью отдать себя делу спасения страны. Героине передают письмо, в котором Монгкут просит простить его за неуважительное отношение. Расплакавшись, Анна отправляется в покои короля. Она находит короля лежащим в постели в окружении жён. Он отдаёт ей обратно перстень и просит его принять и не отплывать. Анна соглашается и отправляет сына Луи забрать вещи с парохода. Король подзывает Чулалонгкорна и спрашивает, какой указ бы тот хотел издать. Юный принц говорит, что среди прочего хотел бы отменить жалкий обычай падать ниц перед кем бы то ни было. Во время речи мальчика король умирает.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Дебора Керр | Анна Леонуэнс |
| Юл Бриннер | Монгкут |
| Рита Морено | Туптим |
| Мантин Бенсон | Кралахом |
| Терри Саундерс | Тианг |
| Рекс Томпсон | Луи |
| Патрик Адиарте | Чулалонгкорн |
| Алан Моубрей | Джон Хэй |
| Карлос Ривас | Лун Тха |
| Джеффри Тун | Джон Хэй |
Награды и номинации
| Год | Премия | Категория | Имя | Результат |
|---|---|---|---|---|
| 1957 | Оскар | Лучшая мужская роль | Юл Бриннер | Победа |
| Лучшая работа художника-постановщика (цветной фильм) | Лайл Р. Вилер, Джон ДеКуир (постановщики), Уолтер М. Скотт, Пол С. Фокс (декораторы) | Победа | ||
| Лучший дизайн костюмов (цветной фильм) | Ирен Шарафф | Победа | ||
| Лучший звук | Карлтон У. Фолкнер (20th Century-Fox SSD) | Победа | ||
| Лучшая музыка к фильму (к музыкальному) | Альфред Ньюман и Кен Дэрби | Победа | ||
| Лучшая женскую роль | Дебора Керр | Номинация | ||
| Лучшая операторская работа (цветной фильм) | Леон Шамрой | Номинация | ||
| Лучший режиссёр | Уолтер Лэнг | Номинация | ||
| Лучший фильм | Чарльз Брэкетт | Номинация | ||
| 1957 | Премия Режиссёрской гильдии США | За выдающееся режиссёрское достижение в игровом кино | Уолтер Лэнг | Номинация |
| 1957 | Золотой глобус | Лучший фильм — комедия или мюзикл | Победа | |
| Лучшая женская роль — комедия или мюзикл | Дебора Керр | Победа | ||
| Лучшая мужская роль — комедия или мюзикл | Юл Бриннер | Номинация | ||
| 1956 | Национальный совет кинокритиков США | Лучший актёр | Юл Бриннер | Победа |
| Лучшие десять фильмов | Победа | |||
| 1957 | Премия Гильдии сценаристов США | Лучший сценарий музыкального фильма | Эрнест Леман | Победа |
Напишите отзыв о статье "Король и я (фильм)"
Ссылки
- «Король и я» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v27374 Король и я] (англ.) на сайте allmovie
- [www.rottentomatoes.com/m/1011605-king_and_/ «Король и я»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Король и я (фильм)
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
