Список правителей Фризии
Поделись знанием:
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
(перенаправлено с «Король фризов»)
Первые исторически засвидетельствованные правители Фризии в различных источниках назывались герцогами или королями. Сведения об этой королевской династии сохранились в хрониках времён Меровингов, правивших в это время в государстве франков. В этих хрониках они были названы латинским словом dux (вождь), от которого происходит слово duke («герцог») и родственные слова на других языках (duc, duce, doge, duque и т. д.).
Финн, сын Фолквалда, является полулегендарной фигурой. Он был убит Хенгистом, который позже отправился в Британию и основал королевство Кент. О правителях до Финна рассказывают легенды и мифы более поздних фризов, и они также перечислены здесь в хронологическом порядке.
После перехода под власть франков Фризией правили франкские графы, а также подеста, избираемые фризами.
Содержание
Список правителей
Короли
- Финн Фолквалдский (полулегендарный)
- Аудульф, ок. 600
- Альдгисл I, ? — 680
- Радбод I, 680—719
- Поппо, 719—734
- Альдгисл II, 734—748
- Гундеболд, 748—760
- Радбод II, 760—786 или 734—754 или 749—775
Графы
 |
Пожалуйста, улучшите и дополните этот раздел. Замечания о том, что нужно улучшить, могут быть на странице обсуждения статьи.
|
В 775 году франки при Карле Великом взяли под контроль остаток фризской территории и включили его в своё королевство.
- Абба (Альфбад), 777—786
- Нордалах, 786—806
- Герульф Старший, вторая половина IX века
- Герульф Младший, вторая половина IX века
В 922 году Фрисландия вошла в состав графства Голландского.
Подеста
Подеста был должностным лицом, избираемым фризами и подчинённым королевскому графу.
- Магнус Фортеман, 809 (первый получатель Карелспривилеге)
- Тако Лудигман или Фокко Лудигман, ок. 830 (защищал страну от пиратов)
- Аделбрик Аделен, ок. 830 (одержал победу над шведским герцогом при Коллуме)
- Хессел Хермана, 869—876 (успешно воевал против викингов)
- Иго Галема, 876—910
- Госсе Лудигман, 986—1000
- Сако Реиналда, 1150—1167 (много фризов были приняты в армию для крестовых походов в Святую землю)
- Сикко Сьяэрдема, 1237—1260 (граф Голландии Вильгельм II предложил ему наместническую власть в Фрисландии)
- Рейнир Каминга, 1300—1306 (убит в борьбе против «Danes Noertmannen ende»)
- Хессел Мартена, 1306—1313 (защищал Фрисландию от нападений графов Голландии)
- Юв Ювинга или Йонгхема Ю, 1396 (убит в сражении при Схотерзеил против Альберта I, герцога Баварии)
- Сейтсе Декама, 1397-?
- Гале Ханиа
- Одо Ботниа, ?-1399
- Шурд Аиарда, 1399—1410 (избран схирингерами для управления Остерго)
- Харинг Харинксма, 1399—1404 (избран схирингерами для управления Вестерго)
- Юв Декама, 1494—1498 (управлял только Остерго)
С победой схирингеров над феткоперамиом правление перешло к герцогам Саксонии:
- Альбрехт III, 1498—1500 (назначен Максимилианом I)
- Генрих V, 1500—1505
- Георг Бородатый, 1505—1515
Штатгальтеры
В 1515 Георг Бородатый продал Фрисландию Карлу V Габсбургу. Габсбурги назначали следующих губернаторов:
- Флорис ван Эгмонт, граф Бюрена и Леердама, 1515—1518
- Вильгельм вон Роггендорф, 1518—1521
- Георг Шенк ван Таутенбург, 1521—1540
- Янко Даувама, 1522
- Максимилиан ван Эгмонт, граф Бюрена, 1540—1548
- Жан де Линь, граф Аремберг, 1549—1568 (в 1556 управление Фрисландией перешло к Филипп II, сыну Карла V Габсбурга)
- Карл ван Бримё, граф Меген, 1568—1572
- Гиллес ван Берлаймо, барон Хиргеса, 1572—1574
- Каспар Роблеский, правитель Бийи, 1574—1576 или 1572—1576
- Георг ван Лалинг, граф Ренненбергa, штатгальтер-предатель, 1576—1581 (после 1580 на службе у Филиппа II)
- Франсиско Вердуго, 1581—1594 (на службе у Филиппа II)
- Вильгельм I Оранский, 1580—1584
В 1581 Фрисландия и шесть других областей восстали и образовали Республику Соединённых провинций. Правление штатгальтеров Оранской династии стала наследственной:
- Вильгельм Людвиг, 1584—1620
- Эрнст Казимир, 1620—1632
- Хендрик Казимир I, 1632—1640
- Вильгельм Фредерик, 1640—1664
- Хендрик Казимир II, 1664—1696
- Йохан Вильгельм Фризо Оранский, 1696—1711
- Вильгельм IV Оранский, 1711—1751 (с 1747 — генеральный штатгальтер Голландской республики)
- Вильгельм V Оранский, 1751—1795 (был генеральным штатгальтером Республики Соединённых провинций, пока она не была уничтожена Наполеоном)
Мифические правители
В описании одного из курсов в университете Амстердама говорится: «Одной из особенностей фризской историографии и литературы с Средневековья до XIX и XX века является существование всестороннего корпуса фантастических, недостоверных и мистических исторических работ, которые касаются происхождения и идентичности фризов. Известные примеры — средневековые мифы о происхождении фризов (такие как Gesta Frisiorum и Tractatus Alvini), книги учёных-гуманистов XVI века, таких как Suffridus Petrus, Ocko van Scarl и Martinus Hamconius, и подделки XIX века, такие как Tescklaow и Ура-Линда»[1].
В хронике XVII века Мартина Хамкония «Frisia seu de viris rebusque illustribus» перечисляются древние короли Фризии, начиная с Фризо, который будто бы прибыл из Индии во времена Александра Великого. Трактат XIX века Ура-Линда (считается мистификацией) приукрасил эти истории: в нём описана древняя и великолепная история фризов, уходящая корнями на тысячи лет назад. В течение этого времени, согласно трактату, фризов возглавляла череда правительниц, известных как матери народа; первой из них была эпонимная богиня Фрия, прародительница фризов.
Богини и Матери народа
Согласно книге Ура-Линда
- Фрия, ? — 2194 до н. э. (прародительница фризов, которые якобы населяли всю северную и западную Европу)
- Фаста, 2194 — после 2145 до н. э. (назначена Фрией, когда та вознеслась к звёздам во время ужасного наводнения)
- Медея
- Тиания
- Хелления
- неизвестна
- Минна, 2013 до н. э. (отразила нападение финнов с востока, которые обосновались на фризских землях в Скандинавии)
- неизвестна
- Росамонд, 1631 до н. э. (фризы в Западной Европе восстали и стали кельтами)
- Хеллихт, 1621 до н. э.
- неизвестна
- Франа, ? — 590 до н. э. (убита финнами во время вторжения)
- Адела (de facto), 590—559 до н. э. (предположительно, создала компиляцию текстов, позднее ставшую Ура-Линдой)
- отсутствовала
- Госа, 306 — после 264 до н. э. (избрана после долгого отсутствия матерей народа; приблизительно на всей территории современных Нидерландов правили фризы)
- отсутствовала
- Пронтлик, 60 до н. э. (марионеточная мать народа, назначенная королём Асингой Асконом)
Короли
Согласно трактатам Frisia seu de viris rebusque illustribus и Ура-Линда
- Фризо, 313—245 до н. э. (Адел I Фризо (de facto), 304—264 до н. э.) (установил военную наследственную монархию)
- Адел, 245—151 до н. э. (Адел II Атарик, 264 — ? до н. э.)
- Уббо, 151—71 до н. э. (Адел III Уббо)
- Асинга Аскон, 71 до н. э. — 11 н. э. (Адел IV Асега Аскар или Чёрный Адел) (обвиняется в том, что нанимал иноземные войска и принёс чуму)
- Диокар Сегон, 11—46
- Диббальд Сегон, 46—85 (возможно, Верритус) (был вынужден принять римскую защиту и, возможно, посетил Рим лично)
- Таббо, 85—130 (возможно, Малорикс)
Напишите отзыв о статье "Список правителей Фризии"
Примечания
- ↑ [studiegids.uva.nl/web/uva/2008_2009/en/c/6573.html Историческая фризская литература: Фальшивки и подделки, мифы и мистификации во фризской литературе] (англ.)
Ссылки
- [www.geerts.com/holland/holland-1.htm Древняя Голландия: История Нижних земель] (англ.)
- [www.keesn.nl/graven/index.html De afstamming van de Hollandse graven] (нид.)
- Petz, G. H. (редактор). MGH Scriptures. (Ганновер, 1892).
Отрывок, характеризующий Список правителей Фризии
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
