Королёв, Александр Леонидович
Александр Леонидович Королёв | ||
Май 1985 года | ||
Место смерти: | ||
---|---|---|
Жанр: |
художник-монументалист | |
Учёба: | ||
Звания: |
|
Королёв Александр Леонидович (14 июня 1922, Солигалич — 17 марта 1988, Ленинград) — советский живописец, монументалист, Заслуженный художник РСФСР, член Ленинградского Союза художников[1].
Биография
Родился в городе Солигаличе, Костромской области. До войны учился в средней художественной школе в Ленинграде при Академии художеств. Затем был принят в Академию и успешно закончил её.
В 1955 г., совместно с А. А. Мыльниковым и В. И. Сноповым, участвовал в создании монументального мозаичного панно «Изобилие» для вестибюля станции метро «Владимирская». По эскизам Королёва и его технологии был создан уникальный в Ленинграде витраж для вестибюля станции «Гостиный двор». По его эскизам и при его участии был создан ещё ряд монументальных работ в Ленинграде и других советских городах.
Уделял большое внимание преподавательской деятельности, создал собственную систему обучения «Школы рисунка по системе Королёва», в основе которой лежат принципы старых мастеров, опыт Леонардо да Винчи и Микеланджело. Вплоть до кончины преподавал в институте им. И. Е. Репина в мастерской под руководством своего большого друга А. А. Мыльникова.
Напишите отзыв о статье "Королёв, Александр Леонидович"
Примечания
- ↑ Справочник членов Ленинградской организации Союза художников РСФСР. Л., Художник РСФСР, 1987. С.62.
Это заготовка статьи о деятеле искусства. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Королёв, Александр Леонидович
– Пуста!Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.