Корона Петра II
Корона Петра II — российская императорская корона, созданная для коронации Петра II, которая состоялась 25 февраля 1728 года.
В литературе XIX—XX веков чаще всего встречалась информация, что собственной короны государь Петр II не имел и короновался венцом Екатерины I (1724). Позднее было установлено, что для юного императора была создана собственная корона[1].
История создания короны не известна. Специалисты предполагают, что мастером, выполнившим её мог быть Самсон Ларионов. Известно, что этот придворный ювелир изготовил коронационные венцы для императриц Екатерины I (1723—1724) и Анны Иоанновны (1730)[1]. Однако, документального подтверждения этому пока нет.
После коронации, 28 марта 1728 года корона передается на хранение в Мастерскую палату Московского Кремля. Из архивных документов, сопровождающих эту передачу, становится известно, что корона была «с разными каменьями». Помимо бриллиантов и жемчуга, её также украшали изумруды, сапфиры и «лалы», то есть красные камни (рубины и турмалины). Корону венчал «лал», стоимостью 60 000 рублей с алмазным крестом[1].
Изображение этой короны не известно. На большинстве портретах императора Петра II венец носит сочинительный характер. Специалисты считают, что известный рисунок из архива древних актов (РГАДА) изображает корону Екатерины I, а не венец её наследника, хотя каталог выставки 2013 года придерживается мнения о принадлежности рисунка именно Петру[2].
Напишите отзыв о статье "Корона Петра II"
Литература
- Быкова Ю. И. К вопросу об авторстве коронационных регалий императрицы Анны Иоанновны // Петровское время в лицах — 2013. К 400-летию Дома Романовых (1613—2013). Труды Государственного Эрмитажа. Т. LXX. — СПб., 2013. — С. 102—114.
- Венчания на царство и коронации в Московском Кремле. Ч. 2. XVIII—XIX века. Каталог выставки. — М., Музеи Московского Кремля, 2013. С. 15
- Быкова Ю. И. Коронационные венцы Екатерины I и Петра II. Сходство и различия // Петровское время в лицах — 2014. Труды Государственного Эрмитажа. Т. LXXIII. — СПб., 2014. — С. 91-104.
Примечания
- ↑ 1 2 3 Быкова Ю. И. К вопросу об авторстве коронационных регалий императрицы Анны Иоанновны // Петровское время в лицах — 2013. К 400-летию Дома Романовых (1613—2013). Труды Государственного Эрмитажа. Т. LXX. — СПб., 2013. — С. 104; Быкова Ю. И. Коронационные венцы Екатерины I и Петра II. Сходство и различия // Петровское время в лицах — 2014. Труды Государственного Эрмитажа. Т. LXXIII. — СПб., 2014. — С. 91-104
- ↑ Венчания на царство и коронации в Московском Кремле. Ч. 2. XVIII—XIX века. Каталог выставки. — М., Музеи Московского Кремля, 2013. С. 15; Быкова Ю. И.. Коронационные венцы Екатерины I и Петра II. Сходство и различия // Петровское время в лицах — 2014. Труды Государственного Эрмитажа. Т. LXXIII. — СПб., 2014. — С. 91-104
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Корона Петра II
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
