Коронограф

Коронограф (от лат. corona — венец) — телескоп, позволяющий наблюдать солнечную корону вне затмений. Известно, что солнечная корона излучает много слабее, чем диск Солнца, поэтому невооружённым глазом её можно увидеть только при полном солнечном затмении, когда диск Луны закрывает диск Солнца.

На первый взгляд, проблему наблюдений солнечной короны можно решить просто — при наблюдениях в телескоп достаточно закрыть путь лучей, идущих от диска Солнца, «искусственной Луной», и поставить красный светофильтр, срезающий яркий фон неба. Однако, такое решение не позволит наблюдать корону. Всё дело в том, что рассеянный свет в оптике телескопа создаёт ореол, полностью забивающий слабое свечение короны. Значительная часть ореола возникает из-за дифракции света на оправе объектива. Интенсивность этого дифрагированного света составляет порядка десятых долей процента от яркости самого Солнца, однако эта ничтожная величина примерно в 300 раз ярче свечения солнечной короны.

Коронограф Лиó

В 1931 году французский оптик-экспериментатор Бернáр Лиó (1897—1952) создал внезатменный коронограф (см. схему). Для его постройки он взял простой однолинзовый объектив. После него идёт экран, затмевающий изображение Солнца в фокусе (по понятным причинам, его называют «искусственной Луной»). Часто в качестве «искусственной Луны» используют зеркало (для уменьшения перегрева), а отражённый световой поток выводят из трубы. Далее в схеме стоит линза поля, которая собирает лишь слабый рассеянный свет и строит изображение объектива на диафрагме, с отверстием, меньшим, чем изображение объектива. Часто эту диафрагму называют «Диафрагмой Лиó». Её отверстие позволяет срезать дифрагированный свет на краях объектива. И наконец, в схеме стоит второй объектив, строящий изображение солнечной короны. Далее уже может стоять какой-либо светоприемник (ПЗС-камера, спектрограф и др.)

Звёздные коронографы

Коронографы используются не только для солнечных наблюдений, но и для других звёзд. К примеру, при поиске звёзд-компаньонов, экзопланет, для поиска различных структур вокруг звёзд и др.
Конструкции таких телескопов могут быть схожи с коронографом Лио, однако существуют и иные схемы, но во всех используется «искусственная Луна».

Примеры фото

Некоторые примеры фотографий, получаемых с помощью коронографа.

См. также

• Категория:Астрономические обсерватории, оснащённые коронографами

Статьи

• arxiv.org/abs/astro-ph/0602292
• arxiv.org/PS_cache/arxiv/pdf/0706/0706.1739v1.pdf

Ссылки

• [www.gao.spb.ru/russian/staff/dsp/mas.html Горная Астрономическая Станция Главной Астрономической Обсерватории РАН (ГАС ГАО РАН), Кисловодск]
• [sso.iszf.irk.ru/ Институт Солнечно-Земной Физики Российская Академия Наук, Сибирское Отделение]
• [sohowww.nascom.nasa.gov/ Космическая обсерватория SOHO]

Отрывок, характеризующий Коронограф

– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…