Коротков, Иван Иванович

Иван Иванович Коротков<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Ответственный секретарь Иваново-Вознесенского губкома РКП(б)
август 1922 — июль 1923
Предшественник:	Чернов, Михаил Александрович
Преемник:	Зорин, Сергей Семёнович
Заведующий Организационно-инструкторским отделом ЦК РКП(б)
27 июля 1923 — 10 марта 1924
Предшественник:	Каганович, Лазарь Моисеевич
Преемник:	Отдел объединён с Учётно-распределительным отделом
Рождение:	д. Турсино, Владимирская губерния

Иван Иванович Коротков (26 апреля [8 мая] 1885, д. Турсино — 14 ноября 1949, Москва) — советский партийный и государственный деятель.

Член КПСС с 1905, член ЦК РКП(б) в 1922—1924, член ЦКК в 1924—1934, член КПК в 1934—1939, кандидат в члены Оргбюро ЦК с 25.09.23 по 23.05.24.

В 1939—1944 гг. директор Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.

Биография

Родился в дер. Турсино Владимирской губернии. Русский. Окончил земское училище.

В 11 лет был отдан «в люди», к маляру-живописцу. В 16 лет перешел к опытному иконописцу, освоил иконописное мастерство. Согласно официальной биографии — с 1899 года работал маляром.

В 1905 году вступил в РСДРП, большевик. Участвовал в событиях 1905-07 в Иваново-Вознесенске. Неоднократно арестовывался. В 1913 сослан, в 1916 освобождён. В 1917 году стал членом Ярославского комитета РСДРП(б).

С 1918 года председатель Тейковского уездного комитета партии и исполкома, зам. председателя Иваново-Вознесенского губисполкома, затем зав. отделом, с 1921 г. ответственный секретарь губкома партии.

В 1918 году город Тейково получил статус города во многом благодаря И. И. Короткову.

В 1923—1924 зав. организационно-инструкторским отделом ЦК РКП(б). 25.9.1923 — 23.5.1924 кандидат в члены Оргбюро ЦК.

После 1924 года более 15 лет служил в органах партконтроля: в 1924-34 член Президиума ЦКК. В 1934-39 годах член Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б).

Избирался членом ВЦИК и ЦИК СССР.

В 1939 году на несколько месяцев был отстранен от работы.

В 1939—1944 гг. директор Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.

С 1944 на пенсии. Какое-то время жил в Новосибирске, где хранились музейные ценности эвакуированного музея. После войны вернулся в Москву, где жил на улице Серафимовича в так называемом Доме на набережной.

Умер 14 ноября 1949 в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Источники

• Состав руководящих органов Центрального Комитета Коммунистической партии — Политбюро (Президиума), Оргбюро, Секретариата ЦК. Известия ЦК КПСС, № 7, 1990 г.

Отрывок, характеризующий Коротков, Иван Иванович

– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.