Короча

Город Короча Флаг Герб Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Белгородская областьБелгородская область Муниципальный район Корочанский район Городское поселение Короча Координаты 50°48′49″ с. ш. 37°10′53″ в. д.50.81361° с. ш. 37.18139° в. д. / 50.81361; 37.18139    Глава Трифонов Александр Никитович Основан 1637 Первое упоминание 1637 Город с 1708 Площадь 5 км² Высота центра 150 м Население ↘5890 человек (2016) Плотность 1178 чел./км² Национальный состав русские Конфессиональный состав православные и другие конфессии Названия жителей корочанцы, корочанец, корочанка Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 47231 Почтовый индекс 309210 Автомобильный код 31 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=14240501 14 240 501] Официальный сайт [admkorocha.ru cha.ru] Короча Москва Белгород Короча <div style="font-size:88%;line-height:1.2em;position:absolute;z-index:2;left:%;top:%"> Такого района нет в справочнике Корочанский район Белгородской области|Корочанский район Короча </div>

К:Населённые пункты, основанные в 1637 году

Коро́ча — город (с 1708) в России, административный центр Корочанского района Белгородской области.

Население — 5890 чел. (2016).

Город расположен на реке Короче бассейна Северского Донца, в 45 км от Белгорода, в 45 км от железнодорожной станции Прохоровка Юго-Восточной железной дороги, в 48 км от Чернянки.

География

Физико-географическое положение

Город Короча расположен на южной окраине Среднерусской возвышенности, на правом холмистом берегу реки Короча. В пределах Белгородской области город имеет выгодное экономико-географическое положение, располагаясь в центре региона и являясь равноудаленным от крупнейших административных центров: расстояние до Белгорода — 54 км, Губкина — 68 км, Старого Оскола — 88 км, Нового Оскола — 52 км, Шебекино — 57 км. В пределах городского округа проходят ключевые автомагистрали региона: трасса Белгород — Старый Оскол и Белгород — Алексеевка.

В плане рельефа Короча занимает правый берег речной террасы, с перепадом высот по оси центральной улицы от 140 метров (район парка «Молодёжный») до 220 метров (район центрального стадиона и автовокзала) с востока на запад. Протяженность города с севера на юг и с запада на восток примерно одинакова и составляет чуть более двух километров.

История

Основание города

Город Короча был основан как пограничная крепость Белгородской засечной черты в 1637 году. Первоначально строительство крепости было начато в июне 1637 года на меловой горе возле реки Короча. Руководил строительными работами воевода А. В. Бутурлин. Однако, когда часть крепостных стен уже была готова, работы по строительству крепости было решено остановить в связи с безводностью данной территории.

Весной 1638 года новый воевода Д. П. Львов устроил военный совет по вопросу возобновления строительства корочанской крепости. На совете было признано, что первоначальное место на меловой горе, где уже стояли крепостные стены, было выбрано неудачно, и принято решение строить город внизу, у реки, прямо напротив сооружавшегося тогда же земляного вала Белгородской засечной черты.

Строители возвели дубовую острожную стену высотой в две сажени с обломами, пять рубленных башен, сделали 790 бойниц, выкопали ров. Длина крепостных стен составляла 264 сажени. Строительство города на новом месте закончилось 24 июня 1638 года. Первое время он назывался «Красным городом на Короче». Однако такое название просуществовало недолго, со временем оно сократилось до более короткого: Короча.

В 1674 году в город были присланы вестовой колокол и образ Архангела Михаила, подаренные царем Алексеем Михайловичем. До наших дней эти исторические объекты не сохранились.

XVIII век

В 1708 году в России прошла очередная административная реформа, согласно которой вся территория страны была разделена на 8 губерний. Короча с этого момента получает статус уездного города, и в числе других 56 городов приписана к Киевской губернии. C 20 октября (ст.ст.) 1721 года по 1 сентября (ст.ст.) 1917 года в составе Российской империи. В 1727 году образована Белгородская губерния, и в её составе Короча становится центром Корочанского уезда (просуществовавшего до 1924 года). С 23 мая 1779 года город Короча становится уездным городом Курского наместничества.

8 января 1780 года императрицей Екатериной II был утвержден герб города Корочи — отличительный знак города, состоящий из двух частей. В верхней части размещался герб губернского Курска с тремя летящими куропатками, а в нижней — три яблока на серебряном поле. Автором гербов уездных городов Курского наместничества был герольдмейстер Волков.

В 1784 году по генеральному плану Корочи население города составляло 3835 жителей, из них господ и приказных служащих 58, должностных лиц — 28, членов воинской команды — 34, духовных лиц — 108, купцов — 54, мещан — 106, однодворцев — 382, малороссов — 3009, русских крестьян — 30. Согласно этому же генплану в Короче были расположены: две торговые площади, соборная и две приходские церкви, городовая ратуша, духовные правление и училище, народное училище, городовой лазарет, богадельня, питейные дома, торговые лавки и трактиры, тюрьма и караульные. На плане нанесены запланированные строения: соляные магазины, присутственные места, почтовый двор, мясные и рыбные ряды, пивоварня, скотобойня и т. д.

В Короче в течение года проводилось 6 ярмарок: 8 сентября — Рождество-Богородицкая, 6 декабря — Николаевская, 1 января — Васильевская, 9 мая — Николаевская, 8 июля и 15 августа — Успенская. Продолжаются они не более двух дней. Купечество и мещане торговали мелким красным товаром, а обыватели — хлебом, который также вывозили на продажу в Харьковское наместничество и в Орел.

XIX век

В 1820 году в Короче открыто уездное приходское народное училище.

После отмены в России крепостного права на местах начали активно развиваться земские учреждения, призванные организовать культуру и быт населения в уездных городах. С 1865 года председателем земского собрания Корочанского уезда был избран выпускник Харьковского университета 30-летний Иоасаф Федорович Шетохин. Летом 1868 года при его непосредственном участии 3-классное Корочанское уездное училище было реорганизовано в 4-хклассную мужскую прогимназию (неполную гимназию). В 1874 году прогимназия стала 6-классной, а в 1882 году — полной 8-классной гимназией. 23 февраля 1876 года ей присвоено наименование «Александровская» в честь императора Александра III. В её появлении в Короче принимали участие министры народного просвещения, финансов и внутренних дел России. В 1871 году женское училище было преобразовано в женскую прогимназию.

В 1868 году открыта Корочанская публичная библиотека (старейшая библиотека Белгородской области), принадлежавшая Корочанскому дворянскому общественному собранию.

Главным органом городского самоуправления была Корочанская городская дума (до неё была городская ратуша), состоящая из гласных, избираемых на 4 года. Городской голова (до него — бургомистр) председательствовал в думе и городской управе. В 1873 году начинается строительство храма Рождества Пресвятой Богородицы. Он возводился на месте, где прежде располагались два предшествующих ему храма (деревянный имени Архистратига Михаила, по преданию сгоревший после удара молнии, и каменный в честь Рождества Богородицы, построенный по указу Петра I после победы в Полтавской битве). К 1883 году был построен пятипрестольный храм; пределы освящены в честь Покрова Пресвятой Богородицы, Преображения Господня, во имя Святителя Николая, Архистратига Михаила, центральный престол Рождества Пресвятой Богородицы.

В январе 1897 года состоялась первая всеобщая перепись населения. По её результатам в Короче проживало 10 235 человек, а в уезде — 159 024 чел. На Корочанский уезд приходилось 6,7 % населения Курской губернии и 6,5 % её территории. Грамотное население в Короче составляло 38 %, а в уезде — 15 %. В Короче жили 236 потомственных дворян, 193 лица купеческого сословия (с учётом семей), 158 лиц духовного звания, 9 иностранных подданных из Австро-Венгрии и Германии. Из жителей Корочи 33 юноши учились в высших учебных заведениях, 6 — в средних военных учебных заведениях, 292 мальчика и 419 девочек — в средних учебных заведениях.

К концу XIX века Короча становится ещё и центром российского садоводства. На протяжении столетий с момента своего основания город славился своими яблоневыми садами, что нашло отражение даже в гербе Корочи и уезда. Посетивший город в 1888 году Иван Владимирович Мичурин назвал Корочу «вторым Крымом» из-за обилия садов. Корочанские яблоки и черносливы были известны далеко за пределами края, их вывозили в Москву и другие города. Развитию садоводства способствовали специализированные садоводческие хозяйства (М. А. Перроте с практической школой садовых рабочих), земская сельскохозяйственная школа, деятельность садоводов-естествоиспытателей А. С. Балабанова и Н. И. Кичунова. В 1896 г. Н. И. Кичуновым была открыта (по поручению земства) школа садовых рабочих при Корочанском земском питомнике. В 1894 году, на Международной выставке плодоводства в Санкт-Петербурге, экспонаты из Корочи были отмечены Большой золотой медалью, а в 1897 году корочанские яблоки были удостоены почетного диплома I степени.

В 1896 году в Корочанском уезде были открыты две (первые в губернии) школы садовых рабочих — в Короче и селе Дмитриевском. В том же году с целью ознакомления с состоянием садоводства Корочу посетил министр земледелия и государственных имуществ Алексей Сергеевич Ермолов.

XX век

Корочанские садоводы впервые в истории России в 1903 году составили «Атлас плодов» из 109 лучших, наиболее распространенных сортов яблок, груш и косточковых. Атлас был издан в Санкт-Петербурге Императорским Российским обществом плодоводства.

В 1903 году на средства земской уездной управы началось строительство Земской больницы. Спроектировал комплекс архитектор Ричард Иванович Мюльхгаупт, обрусевший немец, житель города Короча. Больница имела несколько отделений — терапевтическое, хирургическое, отдельно стоял родильный дом. Здание больницы стало первым в городе оборудовано водяным отоплением.

В 1905 году началось строительство трехэтажного здания для женской гимназии и ремесленного училища с церковью во имя Димитрия Солунского. Строительство нового здания гимназии проходило по инициативе Кромского Дмитрия Константиновича — почетного жителя Корочи, купца первой гильдии.

В 1906 году вышел в свет печатный орган «Корочанский листок».

С 1 сентября (ст.ст.) по 25 октября (ст.ст.) 1917 года в составе Российской республики. Далее началась Гражданская война в России 1918-1923 годов.

Власть Советов в городе и уезде была провозглашена в декабре 1917 года, но весной 1918 года значительную часть уезда оккупировали германские войска, а в самой Короче 22 апреля 1918 года контрреволюционные силы подняли мятеж и свергли Советскую власть. Во время мятежа был убит один из первых военных комиссаров А. В. Дорошенко. С помощью партизанского отряда «Молния» мятеж был подавлен. 3 мая 1918 года в городе был проведен уездный съезд Советов и восстановлена Советская власть.

В первых числах июля 1919 года в Корочу вступила Добровольческая армия, установив в городе свою комендатуру во главе с комендантом подполковником Михайловым. В начале ноября 1919 года в Корочу вошли отдельные части Красной Армии.

19 августа 1920 года в Короче был открыт музей искусств и старины.

C декабря 1922 года в составе Российской Советской Федеративной Социалистической Республики Союза Советских Социалистических Республик.

12 мая 1924 года Корочанский уезд был упразднён, а его территория практически полностью вошла в состав укрупнённого Белгородского уезда. 30 июля 1928 года, после ликвидации Курской губернии и перехода на областное, окружное и районное деление, был создан Корочанский район, вошедший в Белгородский округ Центрально-Чернозёмной области. С 13 июня 1934 года район входил в состав Курской области, а с 6 января 1954 года и по сегодняшний день является составной частью Белгородской области.

В 1929 году был открыт Корочанский сельскохозяйственный техникум (на базе бывшей корочанской школы садоводства, огородничества и плодоводства).

24 октября 1941 года Короча стала прифронтовым городом, когда Белгород был оставлен Красной Армией. В годы войны Корочанским военкоматом на фронт мобилизовано около 30 000 человек. До оккупации в городе Короча располагались воинские части 21-й армии. Короча была оккупирована 1 июля 1942 года. Оккупация длилась 221 день. 7 февраля 1943 года город был освобождён от гитлеровских германских войск советскими войсками Воронежского фронта в ходе Харьковской наступательной операции 2.02.-3.03.1943 года:

В 1957 году в городе Короча вступил в строй маслозавод, а в 1961 году — новый городской Дом культуры.

В 80-х годах ХХ века прошло масштабное расширение Корочанской районной больницы, были построены новые корпуса. В 1984 году вступило в строй инфекционное отделение, в 1985 году родильное отделение, в 1989 году основной лечебный корпус, а в 1990 году открыла двери для пациентов поликлиника.

В 1999 году введено в эксплуатацию новое трехэтажное здание школы на 660 мест с актовым залом, столовой, спортивным залом, мастерской.

Население

Численность населения
1784	1856	1897	1913	1926	1931	1939
3800	↗6000	↗10 200	↗11 100	↗14 100	↗15 200	↘5400
1959	1970	1979	1989	1992	1996	1998
↘3927	↗5402	↗5640	↗5755	↗5900	↗6300	→6300
2000	2001	2002	2003	2005	2006	2007
→6300	↗6400	↘6020	↘6000	→6000	↘5900	→5900
2008	2009	2010	2011	2012	2013	2014
→5900	↗5917	↘5877	↗5900	↘5854	↘5832	↗5855
2015	2016
↗5903	↘5890

5000

10 000

15 000

20 000

1926

1979

2000

2006

2011

2016

Динамика роста численности населения Корочи прослеживалась на протяжении XVII—XIX веков. В то время город входил в число крупнейших населенных пунктов региона, ненамного отставая от соседей (например, к 1856 году население Корочи составляло 6 000 человек, близлежащего Белгорода 12,8 тысяч, Старого Оскола — 7,5 тысяч). Максимальной численности населения город достиг к 30-м годам ХХ века — тогда в Короче проживало более 15 тысяч жителей. С этого момента начинается значительный спад населения, на который оказали влияние процессы коллективизации и последовавшего за ней голода, сильно отразившегося на аграрно ориентированной Короче. Усугубила ситуацию и Великая Отечественная война. К концу 50-х годов XX века число жителей города составляло 3,9 тысяч человек.

В советский период Короча не показывала значительного динамического роста, не получив на своей территории развития крупных промышленных предприятий в отличие от Белгорода, Губкина, Старого Оскола и Шебекино. К моменту распада Советского Союза численность населения города составляла чуть менее 6 тысяч человек. Достигнув максимального за постсоветское время показателя в 6 400 жителей в 2004-м году, последние десять лет Короча показывает отрицательную динамику по показателям численности населения. Согласно прогнозам, составленным в ходе разработки генерального плана развития Корочи до 2025 года, существенного изменения численности населения в ближайшее десятилетие не предвидится.

Административное деление

В соответствии с законом Белгородской области от 20 декабря 2004 года № 159 «Об установлении границ муниципальных образований и наделении их статусом городского, сельского поселения, городского округа, муниципального района» город Короча имеет статус городского поселения и включает в себя три населенных пункта: город Корочу, села Пушкарное и Белогорье. Городское поселение «Город Короча» — это 27 улиц, 10 переулков, 1 площадь. Короча насчитывает 52 многоквартирных дома и 1519 частных домовладений: в городе Короча −1178 домовладений, в селах Белогорье — 69 и Пушкарном — 272 домовладения.

Экономика

Основой экономики города Короча является пищевая промышленность. На территории городского поселения осуществляют свою деятельность промышленные, транспортные, строительные организации, предприятия малого бизнеса и индивидуальные предприниматели. Действуют 4 крупных предприятия:

• ООО «Русь — Молоко»
• Пищевой комбинат «Белогорье и К» (пиво, минеральная вода, печенье).
• ОАО «Корочанское ПАТП»
• ООО «Корочанский автомобилист»

В начале 2009 года в Короче агропромышленным холдингом «Мираторг» введено в эксплуатацию крупнейшее в России предприятие по убою и первичной переработке мяса — ЗАО «Свинокомплекс Короча». Открывшееся предприятие с рабочим визитом посетил Владимир Путин. Проектная мощность завода — 2 млн голов (или 165 тысяч тонн свинины в убойном весе) в год. Предприятие является одним из самых высокотехнологичных комплексов в России, оснащено немецким, итальянским и японским роботизированным оборудованием. Благодаря этому предприятию Короча в течение последних лет входит в рейтинг 250 крупнейших промышленных центров России.

Известные уроженцы и жители

В Короче родился известный французский энтомолог русского происхождения Альфред Балаховски.

• Двигубский, Иван Алексеевич (1771 (или 1772)—1839/1840) — российский естествоиспытатель, ректор Московского университета (1826—1833).
• Кононенко, Виктор Олимпанович (1918—1975)— учёный в области механики, академик Академии наук Украинской СССР.
• Погорелов, Алексей Васильевич (1919—2002) — советский математик, автор учебников по геометрии. Академик АН СССР.
• Сафонов, Яков Васильевич (1877—1918) — генерал-майор Украинской народной республики.

Радио

• 69,44 Радио России
• 101,4 Радио 7
• 100,2 Мир Белогорья (Радио 31)
• 105,6 Поместное радио
• 107,0 Моё радио

См. также

• Корочанские сады
• Корочанский уезд

Литература

• [ru.wikisource.org/wiki/ЭСБЕ/Короча Короча]// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины, 1979.
• Военный энциклопедический словарь. М., Военное издательство, 1984.
• Справочник «Освобождение городов: Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941—1945». М. Л. Дударенко, Ю. Г. Перечнев, В. Т. Елисеев и др. М.: Воениздат, 1985. 598 с.
• Исаев А. В. От Дубно до Ростова. — М.: АСТ; Транзиткнига, 2004.

Ссылки

• [maps.yandex.ru/?um=ibYlKihim_pEtgMj90IvIkU0aboWqyU8&ll=37.193038%2C50.818503&spn=0.090119%2C0.027025&l=sat%2Cskl На карте Яндекс, отметил наиболее важные места города]
• [www.mojgorod.ru/belgorod_obl/korocha/index.html Короча в энциклопедии «Мой город»]
• [n.maps.yandex.ru/?ll=37.18036%2C50.818215&spn=0.06978%2C0.02512&z=14&l=wskl Короча на Народной Карте от Яндекса]
• [gigabaza.ru/doc/76524-pall.html Справочник «Освобождение городов: Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941—1945» / М. Л. Дударенко, Ю. Г. Перечнев, В. Т. Елисеев и др. М.: Воениздат, 1985. 598 с.]
• [rkka.ru. Сайт РККА.]
• [rkka.ru/cavalry Сайт Кавалерийские корпуса РККА.]
• [minchanin.esmasoft.com/maps/ussr1939/index.html Карманный атлас СССР 1939 года. Главное управление геодезии и картографии при СНК СССР. ЛЕНИНГРАД 1939.]
• Сайт Soldat.ru.

Отрывок, характеризующий Короча

– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.