Коррида

Коррида
Характеристика
Категория	Бой быков
Первые соревнования
Год	Бронзовый век
Международная федерация
Связанные проекты
Категория:Бой быков

Коррида (исп. Corrida) — наиболее распространённая форма боя быков, традиционное испанское зрелище, практикующееся также и в некоторых других странах, в частности в Южной Америке Само слово corrida образовано от глагола correr, главное значение которого «бежать». У этого глагола есть и иные значения, в частности, correr una suerte — претерпеть к.-л. судьбу. Поэтому очень приблизительно смысл словосочетания corrida de toros можно перевести как «бег быков». Испанцы в обиходе называют корриду просто toros, то есть «быки».

Происхождение и историческое развитие

История корриды, скорее всего, восходит к бронзовому веку, к иберам, населявшим Пиренейский полуостров и почитавших быка священным животным. Вероятно, первоначально убийство быка было ритуальным. Подобные церемонии существовали и у других средиземноморских народов Старой Европы, в частности, у древних греков. Известно, что в Средние века к битвам с быком питали пристрастие Карл Великий, Альфонсо X Кастильский. К концу XV века, то есть времени завершения Реконкисты и объединения Испании, коррида становится развлечением благородного сословия. С быком сражается кабальеро, рыцарь на коне. Те, кто ещё недавно бились с маврами и готовились встретить смерть на поле брани, снова могли испытать себя на арене. В XVI веке без корриды не обходились уже многие крупные праздники. В Мадриде бои устраивали на центральной площади, на Пласа-Майор, где происходили важнейшие для страны события, а в дни коронационных торжеств короли выходили приветствовать народ. Коррида в этот период становится фактором культуры. Однако уже в Средние века корриду пытались запретить. В середине XVI века папа Пий V издал эдикт, запрещающий бои быков под страхом отлучения от церкви — однако отмены строгих церковных санкций добивается сам испанский монарх.

Пешая коррида появляется в начале XVIII века. Причиной изменения обычаев является, по всей видимости, неприязнь короля-француза Филиппа V — короля Испании к этой испанской традиции, вследствие чего коррида становится праздником людей низших классов, не имевших своих лошадей (или боявшихся рисковать ими). Место рождения современной корриды — Андалусия. В последующие сто лет появляются первые известные тореро, разработавшие ритуалы и приёмы современной корриды — Хоакин Родригес, Хосе Дельгадо Герра, Педро Ромеро Мартинес. Бой быков быстро развивается на протяжении XIX столетия, а его «Золотым веком» считаются 1910—1920-е годы, когда выступают Хуан Бельмонте (считается лучшим тореро всех времён и отцом современного стиля корриды, Хосе Гомес (он же «Хоселито»), Рафаэль Гонсалес. После Гражданской войны 1936—1939 г., когда появляются новые выдающиеся матадоры, популярность корриды быстро возрастает. Одновременно с этим в двадцатом веке в Испании появилось масштабное движение за отмену проведения корриды. В последние десятилетия популярность корриды падает, сейчас у неё много противников, особенно среди защитников животных. Зоозащитные организации намереваются добиться запрета корриды в Европейском парламенте. При этом король Испании Хуан Карлос заявил, что день, когда Брюссель запретит корриду, станет последним днем пребывания Испании в Европейском союзе. Защитникам прав животных уже удалось добиться замены живого быка на муляж в ритуале «Огненные быки». А 28 июля 2010 года парламент Каталонии принял решение о запрете корриды на территории Каталонии с 1 января 2012 года. 25 сентября 2011 года на последнюю корриду на стадионе Монументаль в Барселоне собрались более 20 тысяч зрителей.

Боевой бык

В корриде участвуют быки особой породы, по фенотипу близкие к туру. Различается много характеристик боевых быков, особо ценится их соответствие одному из 7 идеальных образцов («каст»). Быки выращиваются на особых фермах (ganaderías), и перед боем в загривок быка втыкается маленький цветной вымпел, по которому можно определить происхождение быка. Также об этом можно узнать по клейму и из плаката, который часто показывается перед выходом быка.

В корриде участвуют быки возрастом не менее 4 лет (и, как правило, не более 6). Иногда регламентируется масса быка (не менее 450 кг).

В символическом плане бык, часто чёрный, может быть интерпретирован как олицетворение смерти, что придаёт поединку ритуальный характер. Вместе с тем, этика корриды требует от тореро относиться к быку не как к жертве и проявлять должное уважение к его силе и храбрости.

У быка на арене очень невелики шансы остаться в живых после боя. Если это всё же произошло, бык будет использован для разведения, но никогда не будет снова выпущен на арену.

Арены для боя быков

Первоначально коррида проводилась на городских площадях, обычно прямоугольной формы (типичный пример — Пласа Майор в Мадриде). С формированием правил корриды в XVIII веке, с тем, чтобы бык не забивался в угол, стали сооружаться круглые площади, первая — в г. Ронда в 1784 году. В течение следующей сотни лет круглые арены были возведены во всех значимых городах Испании. По своему строению арена напоминает римский цирк, с расположенными амфитеатром местами для зрителей, круглой ареной с песочным покрытием, которая отделена от амфитеатра барьером высотой около 140 см, и служебными помещениям. Так как солнце в основном светит на одну сторону арены, эта сторона называется «Sol»-солнце. Сторона, находящаяся в основном в тени, называется «Sombra»-тень. Во время корриды существуют места, с которых солнце уйдёт, а также места, где оно может появиться. Самая большая арена для боя быков в мире — это Plaza Monumental в Мехико с 55 000 посадочных мест. В Испании арены делятся на 3 категории. Первая категория — в Мадриде (Лас Вентас), Севилье, Барселоне, Валенсии, Бильбаo, Сарагосе, Сан-Себастьяне и Кордове. Вторая категория — арены в столицах провинций, получившие эту категорию в силу традиции Аранхуэс. Третья — все остальные. В то время, когда не проводятся бои быков, арены могут использоваться для проведения концертов и иных зрелищ.

Порядок корриды

Коррида делится на три части (терции, tercios), две из которых включают «испытания» (suertes, буквально — удача, судьба, вариант; иногда каждую из фаз корриды тоже называют suerte). О начале каждой секции извещает звук трубы.

До выхода быка

Афиши корриды содержат стандартную формулировку: представление состоится такого-то числа, «если тому не воспрепятствует погода, с разрешения властей и под их председательством». Председатель (или президент, presidente) — мэр города или иной представитель гражданских властей (коррида в Испании находится в ведении МВД). Он подаёт сигналы к началу каждой фазы корриды и распоряжается о награждении матадора.

В день боя быков, обычно в полдень, представители матадоров или новильеро посещают загон арены, чтобы решить, кто с какими быками будет выступать. Иногда быков группируют так, чтобы самый лёгкий бык попал в пару с самым тяжёлым, а бык с самыми длинными рогами попал в пару с быком с самыми короткими. Номера быков пишутся на листках бумаги и кладутся в шляпу. Затем представители вытягивают по бумажке каждый, определяя с какими быками будут выступать их наниматели. После «sorteo» (жеребьёвки) следует разделение быков («apartado») в индивидуальные загоны, где они остаются до боя. Женщинам-тореадорам (в отличие от мужчин) представляется право выбрать быка самостоятельно.

Коррида начинается (обычно — в 5 часов вечера) с шествия участников (el paseíllo), смыслом которого является представить себя председателю корриды и публике. У шествия существует свой порядок, размещающий участников в следующей последовательности:

В первом ряду располагаются матадоры (с исп. — «убивающий»), становясь слева — старший (по опыту), справа — следующий, и в центре — самый молодой (неофит).

По обе стороны от матадоров едут альгвасили (официальные лица) на лошадях.

Во втором ряду идут трое подчинённых (помощников) самого старшего из матадоров.

В третьем — трое подчинённых среднего.

В четвёртом — самого младшего.

В пятом ряду следуют два пикадора самого старшего из матадоров.

В шестом — среднего.

В седьмом — младшего.

Закрывают шествие рабочие арены.

Первая терция

Иначе называется «терция пик» (tercio de varas). Начинается с того, что из загона выбегает бык, и его сначала встречают помощники тореро с плащами.

Испытание плаща (капоте)

Капоте — это большой плащ, розовый с одной стороны, которую показывают быку, и жёлтый — с другой. Капоте используют как матадор, так и подчинённые, для встречи быка при его выходе на арену. Используется капоте как в артистических приёмах, так и непосредственно в поединке. Из-за его веса он должен браться обеими руками. Бой с капоте, особенно ценимый в Латинской Америке, применяется матадором в первых двух терциях и его квадрильей в течение всей корриды, чтобы «бежать на быка, останавливать, фиксировать».

Выход пикадора

На арене нарисовано два белых круга. Пикадор должен оставаться за пределами внешнего круга, чтобы принять на себя атаку быка во время первой терции. В то же время тореро должны удерживать быка в пределах внутреннего круга до того, как он нападёт на пикадора. Когда пикадор встречает быка, тореро и помощники становятся слева от лошади. Бык наносит жестокие удары рогами в бок лошади. С XIX века лошадей стали защищать особыми доспехами, которые смягчают удары. В целом травмы лошадей на корриде часты. Иногда быку удаётся перевернуть коня. Бывает, что всадник при этом оказывается придавленным лошадью: большинство травм, наносимых на корриде пикадорам, происходит именно от этого. На всех аренах имеется ветеринарный пункт для лошадей.

Вторая терция

Известна как «терция бандерилий». Целью является измерение ярости быка, не отнимая у него сил. Участники стремятся «оживить» или «развеселить» быка. Поэтому бандерильи, короткие украшенные копья, также называют «увеселителями». Выполнение этой части корриды поручается помощникам, их также называют-бандерильеро, хотя иногда сам матадор исполняет этот эпизод. В каждой квадрилье есть три бандерильеро, обычно двое из них подходят к быку в общей сложности три раза с парой бандерилий. Таким образом каждый из бандерильеро к концу корриды делает два подхода.

Третья терция

Последняя терция (терция смерти) включает в себя подготовку быка к смерти при помощи мулеты и его убийство шпагой. Хотя все эпизоды боя тореро посвящает какому-нибудь человеку, именно в этом «номере» обычаи более укоренённые. Смерть первого быка каждого матадора должна, также, быть посвящена председателю корриды (остатки церемоний этикета, которые «пропитывают» бои быков). В момент получения орудий убийства тореро, держа мулету и шпагу в левой руке, а шляпу в правой, идёт к человеку, которому он собирается посвятить свою «работу». Подойдя к нему с непокрытой головой и вытянутой рукой, он произносит посвятительную речь, после чего он бросает шляпу на арену через плечо. Традиция гласит, что хорошим предзнаменованием считается, когда шляпа падает дном вниз, а плохим — дном вверх; поэтому иногда тореро переворачивают её, если она упала дном вверх. Хотя сейчас уже не провозглашаются посвящения в стихах, раньше это был очень распространённый обычай. Особенно красочными являлись те, в которых тореро отдавались собственной находчивости, произведения которой часто оказывались небрежными и неотделанными.

Испытание мулеты

Маэстро, при помощи мулеты (небольшой красный плащ, натянутый на деревянную палку длиной ок. 50 см), достигает наивысшего сближения с быком, используя самые предприимчивые и чувствительные приёмы. Основные ходы с мулетой (всего их существует достаточно много):

• El Natural — мулета берётся без шпаги в левую руку, затем тореро выискивает расстояние с быком, выбрасывает вперёд мулету, и, когда бык срывается с места, выбрасывает ногу для того, чтобы разбить прямолинейное движение быка. Даётся свободный ход руке, чтобы бык продвинулся как можно дальше, заканчивая понизу. Обычно за этой фигурой следует pase de pecho (два этих приёма — «джентльменский набор» матадора, обязательная программа с мулетой).
• El Derechazo — используется та же техника, что и в предыдущем приёме, но с мулетой вместе со шпагой в правой руке.
• Pase De Pecho — после двух предыдущих ходов бык полностью проходит под низко опущенной мулетой или остаётся рядом, причём тореро должен стоять на месте. Приём проделывается в противоположном направлении, нежели первые два, в зависимости от того, какой рукой он проводится. Эта фигура считается самой важной из всех, по ней оценивается мастерство матадора.
• Trinchera — осуществляется справа налево, сокращая атаку быка при помощи проведения мулеты понизу, с целью подчинить и сосредоточить быка.

Решающий удар

После проведения артистической работы с быком, когда он утомлён и обессилен, наступает решающий момент — смерть быка, и это является кульминацией корриды. На ранних этапах развития корриды быка убивала вся квадрилья. Сейчас это делает исключительно матадор.

Бык должен быть убит в течение 10 минут после начала третьей терции. Если этого не произошло, тореро даётся первое предупреждение. Через 3 минуты даётся второе предупреждение. Если ещё через 2 минуты бык жив, то его уводят, чтобы оставить для следующей корриды или заколоть. Такое развитие событий является позорным для любого тореро.

Убийство всегда реализуется лицом к животному и целью является ввести шпагу в промежуток между передними рёбрами, чтоб попасть в сердце и вызвать как можно более быструю смерть. Существуют различные способы его осуществления:

• Recibiendo — это самая древняя и опасная форма убийства быка. Когда у быка есть силы, чтобы сделать бросок, матадор становится на благоприятном расстоянии по прямой линии с правым рогом быка, чуть согнутой мулетой и правой рукой, в которой шпага, приставленной к груди, локоть на высоте плеча. Сам бык приходит к тореро.
• Volapié — это способ убить обессиленного и стоящего на месте быка. Тореро бежит по направлению к животному, держа мулету понизу в левой руке, заставляя быка склонить голову, в этот момент правой рукой вонзает шпагу. Один из самых распространённых способов убийства.
• Al Encuentro — с места срываются и бык, и тореро, встречаясь посредине пути. Этот момент может быть реализован двумя способами, в зависимости от того, где находится тореро после нанесения удара шпагой — Suerte Natural, когда матадор остаётся между барьером арены и быком, либо Suerte Contraria, когда бык остаётся между барьером и матадором.

Обычно матадор предпринимает 3 или 4 попытки удара шпагой, прежде чем бык упадёт. Во времена расцвета корриды не убить быка шпагой с нескольких сделанных попыток считалось позором, хоть и не являлось редкостью (отрицательный рекорд — 34 попытки). В нынешние времена такие неудачи происходят довольно часто, и в этом случае тореро использует другой меч, с крестовиной у конца лезвия (descabello), чтобы повредить спинной хребет быка. Как только бык упадёт, бандерильеро втыкает в это же место маленький нож (puntilla), чтобы не доставлять животному лишних мучений (если этого не делать, то смерть быка наступает в результате внутреннего кровотечения, которое может длиться до 6 минут). У мёртвого или ещё агонизирующего животного отрезают трофеи — уши и хвост. Далее несколько мулов вытаскивают тушу убитого быка с арены, после чего оно передаётся мясникам, которые ждут снаружи. Мясо быка потом продается в рестораны. В Андалузии мясо этого быка не едят, так как есть своя порода мясного быка-ретинто. Поэтому мясо идёт на корм животным.

Место корриды в культуре

Коррида считается одним из воплощений испанского национального духа. Другое название корриды — «национальное празднество» (la fiesta nacional). Бык вообще (в особенности — его характерное изображение в виде силуэта, известное по рекламе бренди «Осборн», установленной вдоль автодорог страны) воспринимается как один из символов страны и даже неформально помещается на флаг Испании вместо герба.

В драматургии XVI—XVII веков, в том числе у Лопе де Вега, Тирсо де Молина, Кальдерона, часто фигурирует раненый герой или герой, только что победивший быка.

Тавромахия и тесно связанная с ней тема смерти занимает большое место в творчестве испанских художников (множество работ Гойи — проводятся даже особые «корриды в стиле Гойи», Пикассо), писателей, поэтов (Гарсиа Лорка), кинематографистов (Альмодовар и другие). Сюжет корриды также встречается в произведениях французов Мериме, Бизе, Э.Мане. Американский писатель Эрнест Хемингуэй был ценителем и поклонником корриды и написал рассказ-исследование о ней «Смерть после полудня». В настоящее время коррида активно используется в образах, создаваемых в рамках поп-культуры.

Коррида (или другое зрелище с участием быков) — обязательный элемент программы любых городских и даже многих сельских праздников. В каждом городе существует несколько клубов любителей корриды (по-испански — «peña taurina»), имеющих свою униформу и любительский оркестр (который выступает на корридах, играя традиционный пасодобль — жанр, сформировавшийся благодаря корриде).

Вместе с тем, в целом зрелище постепенно теряет свои как популярность, так и рейтинги среди граждан. На родине корриды в Испании, по данным социологических опросов на 2004 год, 84,2 % жителей заявляли о том, что коррида их не интересует, 32 % выступали против неё, считая её жестоким зрелищем. По словам президента Испанской федерации ассоциации туроператоров Хесус Мартинес Мильян.

Как утверждает автор портала «Newsru.com», в данный момент популярность корриды снижается из-за активности движений за права животных. В 1998 году Европейское сообщество осудило корриду и запретило придавать ей статус культурного мероприятия. В законодательстве Испании не введено полного запрета корриды, однако, зарабатывание на ней происходит в основном за счёт туризма.

В некоторых литературных произведениях звучала недвусмысленная критика корриды:

Я не мог и не хотел видеть, как вынесли шпагу главному убийце и он втыкал её в бычье сердце. Только по бешеному грохоту толпы я понял, что дело сделано. Внизу уже ждали тушу с ножами сдиратели шкур. Единственное, о чем я жалел, это о том, что нельзя установить на бычьих рогах пулеметов и нельзя его выдрессировать стрелять. Владимир Маяковский «Моё открытие Америки»

Это зрелище вредное: оно развращает тех, кто его видит, — люди привыкают наслаждаться мучениями животного. Впятером нападать на одного глупого быка — ведь на это способны только жалкие трусы! И зрителей это учит трусости. Бык умирает, а люди остаются жить и усваивают урок. Джек Лондон «Безумие Джона Харнеда»

Правда, надо отметить, что Джек Лондон никогда не был в Испании.

Коррида в литературе и искусстве

• Влас Михайлович Дорошевич. «Гладиаторы»
• Влас Михайлович Дорошевич. «Игра жизнью»
• Джек Лондон. «Безумие Джона Харнеда»
• Иржи Ганзелка, Мирослав Зикмунд. «По Кордильерам» (Přes Kordillery); глава «Бой быков в Ла-Пасе».
• Хью Лофтинг. Путешествия доктора Дулитла.
• Эрнест Хемингуэй. Опасное лето.
• Эрнест Хемингуэй. Непобежденный.
• Эрнест Хемингуэй. Фиеста (И восходит солнце).
• Висенте Бласко Ибаньес. Кровь и песок.

Жертвы

В Испании, Франции и Португалии ежегодно проводится порядка 6 тысяч коррид и новильяд, на которых погибает около 30 тысяч быков. При этом за XIX—XX века в Испании во время боёв погибло 63 матадора (в том числе известнейшие Пепе-Ильо, Хосе Гомес Ортега по прозвищу Хоселито (1895—1920) и Манолете (Мануэль Родригес, 1917—1947, всего он получил за карьеру 30 ранений)), а также 350 бандерильеро, пикадоров, помощников и церемониймейстеров.

У мадридской арены Лас-Вентас воздвигнуты памятники погибшим матадорам, а также открывателю пенициллина Флемингу от благодарных тореро (после введения антибиотиков смертность резко сократилась). Ранения, в том числе серьёзные, весьма часты. Чаще всего ранения наносятся в бедро, пах, мошонку, брюшную полость, реже — в грудную клетку и шею.

Также велик травматизм среди лошадей пикадоров, которые ещё в начале XX века считались заранее обречёнными на смерть.

9 июля 2016 года в испанском городе Теруэль бык нанес тореадору Виктору Баррио смертельные ранения во время корриды. До того последний случай гибели тореадора был зафиксирован 30 августа 1985 года, когда погиб Хосе Куберо.

Награды быка и тореро

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Иногда, если бык проявляет особую смелость и публика просит об этом президента арены, то после того как быка убьют, его тушу провозят по арене по кругу (vuelta), и зрители ему аплодируют. Если бык проявил исключительную смелость и публика просит президента арены сохранить быку жизнь, то он может даровать быку «прощение». В этом случае убийство быка имитируется с помощью бандерильи или просто руки. Обычно бык после этого становится племенным (semental). Однако бык, убивший матадора, подлежит смерти в любом случае. Надо особо отметить, что «прощение», по сути, и является основной целью корриды. Задача матадора — это раскрыть и показать все возможности быка, чтобы зрители и президент корриды даровали быку прощение. Такие случаи редки, но каждое событие — праздник: испанцы ликуют и выходят с арены на улицы праздновать «прощение» быка и удачное выступление матадора.

Матадору, показавшему выдающееся искусство, присуждаются трофеи. Они идут в следующей очерёдности: с согласия публики матадор может сделать круг почёта по арене. Если большая часть публики просит председателя, обычно размахивая белыми платками, он присуждает одно ухо (una oreja). Если публика просит, и президент сам считает выступление отличным, он может присудить два уха (dos orejas). Если он считает представление выдающимся, он может присудить два уха и хвост (dos orejas y rabo), также называющиеся «высшими наградами» (los máximos trofeos). Трофеи срезаются с мёртвого или умирающего быка, и отдаются матадору или новильеро, который затем совершает один или несколько кругов почёта по арене. Если он получил хотя бы два уха в течение всего боя быков, он заслуживает право быть вынесенным с арены на плечах публики (salida en hombros).

С другой стороны, публика может высказать и неодобрение в форме молчания, свиста и выбрасывания на арену подушек, на которых зрители сидят на каменных или бетонных ярусах арены. Впрочем, выбрасывание на арену подушек может означать только невоспитанность некоторых зрителей.

Борьба за запрет корриды

Активисты-противники боёв быков проводят различные акции перед крупными фериями в Испании, а также противостоят (иногда удачно) организации корриды за пределами традиционного ареала её распространения (например, в России в 2001—2002 году).

В Испании коррида больше не проводится на Канарских островах (хотя петушиные бои, являющиеся частью местных традиций, там продолжаются). В 2004 году Барселона была объявлена «городом, свободным от корриды» (каталонские националисты приветствовали этот шаг, выступая одновременно за сохранение каталонских национальных забегов с участием быков), однако силы закона это заявление не приобрело (в силу того, что вопросы корриды относятся к ведению центрального правительства) и корриды в Барселоне по-прежнему проводились регулярно. 28 июля 2010 года парламентарии Каталонии проголосовали за запрет корриды с 2012 года.

В 2007 г. в Испании стартовала кампания по запрету трансляции корриды. От трансляций отказался центральный телевизионный канал TVE. Представители канала заявили, что «её политике противоречит показ сцен насилия и излишней жестокости в то время, когда телевизор смотрит малолетняя аудитория».

18 декабря 2009 года региональным парламентом Каталонии было принято решение о запрете корриды. В парламент были переданы 127 тысяч подписей противников корриды, собранных испанской Ассоциацией защиты прав животных и Всемирным обществом защиты животных и 180 тысяч подписей, собранных общественной организацией «Проу». Это позволило начать парламентские дебаты о возможности такого запрета. Уже за пять лет до запрета 30 % каталонцев высказались против корриды, 80 % заявили о своем равнодушии к зрелищу. И этот день наступил. 25 сентября 2011 года в Каталонии на барселонском "Торос Монументаль" прошли последние бои быков.

По мнению журналиста Вячеслава Козлова, к победам защитников прав животных можно отнести замену настоящих быков на деревянные муляжи в ходе народной забавы «Огненные быки». Однако это продиктовано скорее требованиями безопасности зрителей и участников действа. Также запрещены некоторые жестокие народные формы тавромахии, не относящиеся непосредственно к корриде.

Аргументы противников корриды

• Существует масса развлечений, а также востребованных профессий, дающих возможность рисковать собственными жизнью и здоровьем без применения жестокости и насилия по отношению к более слабым, и делая это не только не во вред кому-либо, но зачастую даже с практической пользой для окружающих (парашютный спорт, парапланеризм, каскадёрство, испытание новых моделей, байдарочный спорт, гонки, и т. п.). Существуют и бескровные состязания с быками, также популярные в Испании.

Аргументы сторонников корриды

• Коррида является неотъемлемой частью испанского культурного наследия и национальной идентичности
• Тореро в бою демонстрирует красивое искусство, подобное балету (словарь Королевской Академии наук Испании определяет тавромахию как искусство). Зрители приходят смотреть не на мучения быка, а на мастерство и храбрость тореро.
• Страдания быка не превосходят то, что претерпевают многие домашние животные, однако бык, в отличие от них, погибает с достоинством и в случае проявления исключительной смелости может быть «прощён» и оставлен в живых. Прощение быка (indulto) большая честь для матадора. .
• Опытный тореро, знающий повадки быка, действительно имеет над ним превосходство. Однако, это животное так опасно, что непрофессионал против него не выстоит, да и матадоры регулярно получают опасные ранения (смертельные случаи ранее были распространены, но сейчас очень редки благодаря достижениям медицины).

Другие формы корриды и подобных ей зрелищ

Кроме пешей и конной корриды со взрослыми и молодыми быками в Испании есть другие популярные зрелища с участием быков: прогон быков (во всевозможных вариантах, в том числе по городу (энсьерро)), «огненные быки» (к быку, сейчас обычно муляжу, прикрепляются фейерверки и петарды, и он преследует празднующих), «рекорте» (демонстрация приёмов, иногда акробатических, непрофессионалами без оружия, проводятся национальные конкурсы). Энсьерро часто является «предисловием» к корриде, например в Памплоне, при этом желающие могут бежать перед быками. Энсьерро регулярно сопровождается травмами людей. Также существует комическая коррида (например, «Пожарный-тореро») с участием клоунов и карликов, обычно без убийства быка.

Коррида вне Испании

Франция

На юге Франции, в Провансе и Лангедоке широко распространена коррида по испанским правилам (главные арены — Ним и Арль). Кроме этого, существуют традиционные народные формы тавромахии, подобные испанским: в Камарге после забега быков (энсьерро) проводятся конкурсы raseteurs (аналогичные испанским «рекорте»), в которых raseteurs, не причиняя травм самому животному, стараются сорвать с его рогов кокарды и ленточки специальным инструментом. Чем дольше они находятся на рогах быка, тем больше их стоимость.

Другая разновидность французской тавромахии — course landaise с коровами, где одни участники придерживают корову, а другие перепрыгивают через неё (правила разнятся в зависимости от местности).

Латинская Америка

Коррида по испанским канонам распространена в Мексике (арена в Мехико — не только самая большая в мире, но и одна из самых престижных, на одном уровне с испанскими аренами первой категории), Колумбии, Перу, Эквадоре, Венесуэле, Панаме, Боливии. На Кубе проводятся отдельные корриды иностранных мастеров, но к собственно кубинским традициям тавромахия не относится. В Бразилии проводится «торада» португальского образца.

В латиноамериканских странах расположено несколько «ганадерий» (фермы, где выращиваются боевые быки), там проходят важные ферии (главные — в Мехико (Мексика), Кито (Эквадор), Манисалесе, Кали (Колумбия), Мериде, Сан-Кристобале (Венесуэла), Лиме (Перу)). Эти страны, в особенности Мексика, являются родиной многих выдающихся тореро.

В ряде случаев обычаи корриды в Латинской Америке несколько отличаются от испанских. Например, в Мексике матадор делает «круг почёта» по арене в направлении, противоположном тому, в котором это делается в Испании. В целом тавромахия менее укоренена в Новом Свете, чем на Пиренейском полуострове, и иногда воспринимается как наследие европейских завоевателей.

Португалия

Португальская вариация боя с быком, называемая «торада» (tourada), значительно отличается от испанской. С XVII века на ней не убивают быка (однако коррида испанского типа с убийством животного может проводиться в приграничных областях). Хотя в тораде часто участвуют и пешие матадоры (которые проводят с быком те же действия, что и в Испании, за исключением его убийства), классический португальский бой быков включает в себя конную часть (главный участник — всадник-кавалейро) и часть, в которой восемь невооружённых фуркадо (слово имеет два перевода — «вилы» и «висельник») усмиряют и уводят быка.

Другие страны

Бои быков по португальскому образцу и без причинения травм животному регулярно проводятся в Калифорнии. В таких странах, как Филиппины, Китай и некоторых других (например, Армения) время от времени проводятся бои быков с участием иностранных тореро. Хотя во многих странах действуют клубы любителей корриды, большинство зрителей неспособны должным образом оценить работу матадора и его квадрильи, в связи с чем устройство коррид в странах, не имеющих традиций тавромахии, не всегда оправдано.

Коррида в России в 2001—2002 гг

Мероприятие планировалось провести в спорткомплексе «Олимпийский» в Москве 8 и 9 сентября 2001 года. Первая русская женщина-тореадор Лидия Артамонова, жившая в то время во Франции, предложила продюсерскому центру «Русская академия развлечений» провести цирковое шоу с участием тореадоров из Франции и Португалии. Для него в Москву были завезены 13 боевых быков и 20 коров.

Владелец конной базы из подмосковного Можайска Евгений Матузов был руководителем проекта. По его словам:

Я стал руководителем проекта русской корриды, который оказался чудовищно тяжелым и невероятно сложным. Скажу честно: гораздо легче уговорить и привезти сюда Мэрилина Мэнсона со всей его аппаратурой, чем доставить 50 быков и тореадоров, расписать сценарий, найти спонсоров и организовать тренировки. Мой рабочий день начинался тем, что я встречал вереницу из 20–30 машин репортеров и вез их на тренировочную базу, а заканчивался глубоко за полночь сочинением докладов в инстанции по защите животных. Интерес к корриде был огромный, это было основной новостью всех СМИ, но и противодействие этому проекту было громадное: против стали выступать различные организации, включая “Идущих вместе”, не говоря уже о фондах защиты животных. При этом надо заметить, что мы делали португальский вариант корриды, без убийства быка: ему на холку надевается накладка, куда втыкаются бандерильи, то есть все делается максимально гуманно, по сути, исполняется некий танец с быками.

По данным газеты «КоммерсантЪ», первым против корриды выступило прокремлевское молодёжное движение «Идущие вместе»

Запланированное мероприятие подверглось критике со стороны Русской православной церкви. Патриарх Всея Руси Алексий II выступил с заявлением, осуждающим возможное проведение корриды в России.

Борцами за права животных был создан «координационный антикорридный комитет» во главе с Центром защиты прав животных «Вита». В отдел ГУВД и Министру культуры РФ были направлены письма с просьбой рассмотреть правомерность введения корриды. Кроме того, Российское Правительство и СМИ получили ряд писем и петиций из различных городов России, православных храмов, а также из стран западной Европы и США (например, из Бельгии в московское правительство поступило около 16 тысяч писем). На улицах Москвы активисты обществ защиты животных устраивали рейды по раздаче листовок с призывом не посещать предстоящую корриду. В акции протеста против корриды участвовали и члены прокремлевского движения «Идущие вместе»(недоступная ссылка с 12-10-2016 (2752 дня)).

Выступления против планируемого проведения корриды закончились тем, мэр Москвы Юрий Лужков запретил проведение корриды 27 августа 2001 года, на стадии, уже когда часть билетов на предполагаемое мероприятие была продана. Животных, завезённых для проведения корриды, «Русская академия развлечений» намеревалась отправить на бойню, однако, мэр Москвы Юрий Лужков подписал распоряжение о сохранении этих быков и коров в репродуктивных целях как редкую породу. Затем они были выкуплены депутатом Ярославской Думы А. А. Симоном, который планировал попробовать организовать корриду в Ярославле в 2002 году. Однако, эта организация также не удалась. Впоследствии Симон делал заявления о том, что готов передать быков в руки защитников животных. По заявлению защитников животных, они собрали и выделили по запросу средства на расходы для содержания быков, но впоследствии животные были им переданы только в количестве двух, одно из которых было смертельно ранено; а все остальные были зарезаны предварительно.

Согласно одной из версий, которую приводит издание «Деловая пресса», отмена корриды была выгодна её организаторам, которые были заинтересованы в получении страховой выплаты в 700 000$ за срыв мероприятия Однако по сообщению газеты «КоммерсантЪ», убытки «Русской академии развлечений» и спорткомплекса «Олимпийский» составили более 1.5 миллионов долларов, которые не смогла перекрыть выплата от страховой компании «РОСНО» в 670 000$

Стоит отметить, что после отмены корриды тореадор Лидия Артамонова решила переехать в Россию, где ей удалось организовать собственный конный театр, выступавший, в частности на ВВЦ в 2004 году. Евгений Матузов, по состоянию на 2010 год, занимался организацией костюмированной охоты для туристов в Подмосковье, в ходе которой не предусмотрена ни стрельба, ни убийство животных.

См. также

• Бой быков
• Торада
• Родео
• Защита животных

Литература

• Бои быков // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Garry Marvin. [books.google.ru/books?id=0BxLGKpJTigC&printsec=frontcover&source=gbs_v2_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false Bullfight]. — University of Illinois Press, 1994. — 226 p. — ISBN 978-0-252-06437-1.
• Автор: Хосе Паэс Карраскоса, «Ронда — город-мечта».

Ссылки

• [www.corrida.ru/ Сайт о корриде на русском языке]
• [www.mundotoro.com/ Испанский портал боя быков (исп.)]
• [www.portaltaurino.com/ Другой испанский портал боя быков (исп.)]
• [www.corrida.tv/ Французский портал о корриде  (фр.)]
• [www.las-ventas.com/ Сайт мадридской арены Лас-Вентас  (исп.)]
• [www.ranchcardoso.biz/ Бескровные бои быков в Калифорнии  (англ.)]
• [www.oftalmo.com/ergo/ergo1999/01.htm Статистика трагических случаев во время корриды на 1801—1941 гг.  (исп.)]
• [www.aplausos.es/ Испанский портал боя быков (исп.)]

Отрывок, характеризующий Коррида

– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.


Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.


Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.
Положение Николая становилось хуже и хуже. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не откладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого. Мысль о женитьбе на богатой наследнице, которую ему предлагали его родственницы, была ему противна. Другой выход из его положения – смерть матери – никогда не приходила ему в голову. Он ничего не желал, ни на что не надеялся; и в самой глубине души испытывал мрачное и строгое наслаждение в безропотном перенесении своего положения. Он старался избегать прежних знакомых с их соболезнованием и предложениями оскорбительной помощи, избегал всякого рассеяния и развлечения, даже дома ничем не занимался, кроме раскладывания карт с своей матерью, молчаливыми прогулками по комнате и курением трубки за трубкой. Он как будто старательно соблюдал в себе то мрачное настроение духа, в котором одном он чувствовал себя в состоянии переносить свое положение.


В начале зимы княжна Марья приехала в Москву. Из городских слухов она узнала о положении Ростовых и о том, как «сын жертвовал собой для матери», – так говорили в городе.
«Я и не ожидала от него другого», – говорила себе княжна Марья, чувствуя радостное подтверждение своей любви к нему. Вспоминая свои дружеские и почти родственные отношения ко всему семейству, она считала своей обязанностью ехать к ним. Но, вспоминая свои отношения к Николаю в Воронеже, она боялась этого. Сделав над собой большое усилие, она, однако, через несколько недель после своего приезда в город приехала к Ростовым.
Николай первый встретил ее, так как к графине можно было проходить только через его комнату. При первом взгляде на нее лицо Николая вместо выражения радости, которую ожидала увидать на нем княжна Марья, приняло невиданное прежде княжной выражение холодности, сухости и гордости. Николай спросил о ее здоровье, проводил к матери и, посидев минут пять, вышел из комнаты.
Когда княжна выходила от графини, Николай опять встретил ее и особенно торжественно и сухо проводил до передней. Он ни слова не ответил на ее замечания о здоровье графини. «Вам какое дело? Оставьте меня в покое», – говорил его взгляд.
– И что шляется? Чего ей нужно? Терпеть не могу этих барынь и все эти любезности! – сказал он вслух при Соне, видимо не в силах удерживать свою досаду, после того как карета княжны отъехала от дома.
– Ах, как можно так говорить, Nicolas! – сказала Соня, едва скрывая свою радость. – Она такая добрая, и maman так любит ее.
Николай ничего не отвечал и хотел бы вовсе не говорить больше о княжне. Но со времени ее посещения старая графиня всякий день по нескольку раз заговаривала о ней.
Графиня хвалила ее, требовала, чтобы сын съездил к ней, выражала желание видеть ее почаще, но вместе с тем всегда становилась не в духе, когда она о ней говорила.
Николай старался молчать, когда мать говорила о княжне, но молчание его раздражало графиню.
– Она очень достойная и прекрасная девушка, – говорила она, – и тебе надо к ней съездить. Все таки ты увидишь кого нибудь; а то тебе скука, я думаю, с нами.
– Да я нисколько не желаю, маменька.
– То хотел видеть, а теперь не желаю. Я тебя, мой милый, право, не понимаю. То тебе скучно, то ты вдруг никого не хочешь видеть.
– Да я не говорил, что мне скучно.
– Как же, ты сам сказал, что ты и видеть ее не желаешь. Она очень достойная девушка и всегда тебе нравилась; а теперь вдруг какие то резоны. Всё от меня скрывают.
– Да нисколько, маменька.
– Если б я тебя просила сделать что нибудь неприятное, а то я тебя прошу съездить отдать визит. Кажется, и учтивость требует… Я тебя просила и теперь больше не вмешиваюсь, когда у тебя тайны от матери.
– Да я поеду, если вы хотите.
– Мне все равно; я для тебя желаю.
Николай вздыхал, кусая усы, и раскладывал карты, стараясь отвлечь внимание матери на другой предмет.
На другой, на третий и на четвертый день повторялся тот же и тот же разговор.
После своего посещения Ростовых и того неожиданного, холодного приема, сделанного ей Николаем, княжна Марья призналась себе, что она была права, не желая ехать первая к Ростовым.
«Я ничего и не ожидала другого, – говорила она себе, призывая на помощь свою гордость. – Мне нет никакого дела до него, и я только хотела видеть старушку, которая была всегда добра ко мне и которой я многим обязана».
Но она не могла успокоиться этими рассуждениями: чувство, похожее на раскаяние, мучило ее, когда она вспоминала свое посещение. Несмотря на то, что она твердо решилась не ездить больше к Ростовым и забыть все это, она чувствовала себя беспрестанно в неопределенном положении. И когда она спрашивала себя, что же такое было то, что мучило ее, она должна была признаваться, что это были ее отношения к Ростову. Его холодный, учтивый тон не вытекал из его чувства к ней (она это знала), а тон этот прикрывал что то. Это что то ей надо было разъяснить; и до тех пор она чувствовала, что не могла быть покойна.
В середине зимы она сидела в классной, следя за уроками племянника, когда ей пришли доложить о приезде Ростова. С твердым решением не выдавать своей тайны и не выказать своего смущения она пригласила m lle Bourienne и с ней вместе вышла в гостиную.
При первом взгляде на лицо Николая она увидала, что он приехал только для того, чтобы исполнить долг учтивости, и решилась твердо держаться в том самом тоне, в котором он обратится к ней.