Коррупционный скандал в ФИФА

Коррупционный скандал в ФИФА («ФИФА-гейт») — крупнейший в истории ФИФА коррупционный скандал. Разразился в конце мая 2015 года, когда швейцарские власти арестовали нескольких высокопоставленных чиновников ФИФА по обвинению в коррупции. Арест состоялся за два дня до выборов нового главы ФИФА. Из-за скандала вновь избранный президент ФИФА Йозеф Блаттер 2 июня 2015 года объявил о своём решении уйти в отставку. В рамках скандала 8 октября 2015 года Арбитражная палата комитета по этике ФИФА отстранила Йозефа Блаттера и Мишеля Платини от своих должностей на 90 дней.

Предыстория

Свидетельства системной коррупции в руководстве ФИФА появлялись на протяжении многих лет. Особенно наглядно эта проблема проявилась в 2010 году при рассмотрении заявок на два последующих чемпионата мира: 2018 и 2022 годов. Выбор маленького Катара (2022) с его нестерпимой жарой, сделанный против мнения технического комитета ФИФА, немедленно возбудил подозрения в подкупе. Утечка внутренней информации и дальнейшее расследование Sunday Times дали исчерпывающие данные, указывавшие на незаконные действия катарца Мохамеда бин Хаммама — главы Азиатской конфедерации футбола в 2002—2011 годах. Последний предположительно подкупил представителей стран Африки, потратив на это не менее 5 млн долларов. Официальное расследование, проведённое ФИФА по данному эпизоду, не дало никаких результатов; возможность пересмотра заявок была категорически отклонена, критики же были заклеймены как расисты и неудачники.

Следствие

Аресты и обыски

27 мая 2015 года, накануне очередного конгресса ФИФА в Цюрихе, швейцарская полиция по представлению ФБР арестовала семерых высокопоставленных функционеров ассоциации. Были арестованы: вице-президент ФИФА и член исполкома Джеффри Уэбб, возглавляющий КОНКАКАФ, Эухенио Фигередо (бывший президент Ассоциации футбола Уругвая и КОНМЕБОЛ), Эдуардо Ли (глава Федерации футбола Коста-Рики), Хулио Роча (директор ФИФА по развитию), Рафаэль Эскивель (глава Федерации футбола Венесуэлы), Жозе Мария Марин (в прошлом — президент Конфедерации футбола Бразилии) и Николас Леос (в прошлом — президент КОНМЕБОЛ). Одновременно полиция США произвела обыск в штаб-квартире КОНКАКАФ в Майами.

Генеральный прокурор США Лоретта Линч заявила, что список обвиняемых будет расширяться.

Одновременно с опубликованием заключения минюста США, швейцарская прокуратура заявила о ведении собственного расследования рассмотрения заявок на проведение чемпионатов мира: России (2018) и Катара (2022). Расследование касается действий некоторых официальных лиц, подозреваемых в «преступной халатности» и отмывании денег. Власти Швейцарии заморозили счета некоторых функционеров ФИФА и изъяли соответствующие финансовые документы. Британское агентство по борьбе с финансовыми преступлениями (Serious Fraud Office) начало расследование роли банков, вовлеченных в сомнительные транзакции.

Суть обвинений

Заключение содержит обвинения в организованной преступной деятельности (англ. Racketeering ), откатах, отмывании денег и ряде других преступлений, имевших место на протяжении 24 лет.

Цели коррупционных действий включали распределение мест проведения чемпионатов мира, а также прав на трансляцию матчей и размещение рекламы. Заключение также содержит предположение о подкупе при назначении проведения чемпионатов мира в Южной Африке (2010), России (2018) и Катаре (2022).

В заключении фигурируют 14 высокопоставленных функционеров ФИФА, среди которых особо выделены Джеффри Уэбб и Джек Уорнер, — действующий и бывший президенты CONCACAF, соответственно. Обвинительное заключение содержит предположение о получении и даче взяток на сумму более 150 млн долларов.

Юрисдикция США

Американская юстиция расследует и пресекает правонарушения, не только совершенные на территории США, но и совершенные с использованием банковской системы США или долларов США. Такие действия могут рассматриваться в американских судах, а подозреваемые доставляются в США посредством экстрадиции.

В случае ФИФА, подозреваемый Чак Блейзер жил в Нью-Йорке. Обвиняемые, как функционеры ФИФА, так и сотрудники компаний, вовлечённых в коррупционные сделки с ассоциацией, проводили встречи в США; некоторые из более чем 30 банков, через которые проводились незаконные транзакции, являются американскими.

Федеральные правоохранительные органы (ФБР, минюст и налоговая служба) на протяжении трёх лет вели следствие по делу ФИФА. 20 мая 2015 года большое жюри Бруклина утвердило обвинительное заключение из 47 пунктов.

Международная реакция

Большая часть европейских стран отреагировала на расследование положительно, полагая, что ФИФА давно является рассадником коррупции и нуждается в реформах и кадровых переменах. При этом Испания и Франция 29 мая 2015 года голосовали за переизбрание Йозефа Блаттера на пост президента ФИФА. Активным сторонником Блаттера также является президент России: Владимир Путин тепло поздравил Блаттера с переизбранием и выразил уверенность в том, что «профессионализм и высокий авторитет помогут Блаттеру и дальше способствовать расширению географии и популярности футбола». Путин также заявил, что считает аресты чиновников ФИФА попыткой США распространить свою юрисдикцию на другие государства и не допустить переизбрания Блаттера на очередной срок.

Глава УЕФА Мишель Платини заявил, что в случае переизбрания Блаттера Европейская футбольная ассоциация объявит бойкот чемпионату мира. Вице-президент английской футбольной ассоциации Дэвид Гилл отказался занять предложенное ему место в исполкоме ФИФА в знак протеста против выбора Блаттера на новый срок.

Футбольная федерация Австралии, которая перевела полмиллиона долларов на счета Международной федерации футбола, выдвигает подозрение, что деньги присвоил бывший вице-президент ФИФА Джек Уорнер.

Последствия

2 июня 2015 года вновь избранный президент ФИФА Йозеф Блаттер объявил о своем решении уйти в отставку «в связи с разгоревшимся вокруг организации коррупционным скандалом».

В случае обнаружения нарушений могут быть пересмотрены решения о проведении чемпионата мира в России в 2018 году и Катаре в 2022 году.

Развитие событий

• 17 сентября 2015: По подозрению в «недобросовестном исполнении обязанностей» отстранен от работы Генеральный секретарь ФИФА Жером Вальке. В официальном сообщении говорится, что ФИФА стало известно о возможной причастности Вальке к продаже билетов на матчи чемпионата мира по сильно завышенным ценам.
• 24 сентября 2015: Генеральная прокуратура Швейцарии открыла уголовное дело в отношении Зеппа Блаттера. Блаттер обвиняется в преступной халатности либо в растрате средств.
• 3 октября 2015: Крупнейшие спонсоры ФИФА — компании Coca-Cola, McDonald's, Visa и Budweiser — призвали к немедленной отставке Зеппа Блаттера с поста президента ФИФА.
• 8 октября: Арбитражная палата комитета по этике ФИФА отстранила Йозефа Блаттера и Мишеля Платини от своих должностей на 90 дней.
• 3 ноября: Бывший президент Бразильской конфедерации футбола Хосе Мария Марин, ранее арестованный по делу о коррупции в ФИФА, экстрадирован из Швейцарии в США.
• 2 декабря: По запросу американских властей в Швейцарии арестованы президент Конфедерации футбола Северной и Центральной Америки и стран Карибского бассейна (КОНКАКАФ) Альфредо Хавит и президент Южноамериканской конфедерации футбола (КОНМЕБОЛ) Хуан Анхель Напоут, которые являются вице-президентами ФИФА,
• 3 декабря: Задержаны бывший президент Бразильской конфедерации футбола Рикардо Тейшера и её нынешний глава Марко Поло дель Неро.
• 21 декабря: По результатам расследования комитета по этике ФИФА, Йозеф Блаттер и Мишель Платини отстранены «от любых занятий, связанных с футболом» сроком на восемь лет. Запрет вступает в силу немедленно. Кроме того, наложены штрафы: Блаттер — $40,000, Платини — $80,000. Ни Блаттер, ни Платини своей вины не признали и собираются обжаловать решение в Спортивном арбитражном суде в Лозанне.

Примечания

Комментарии

Сноски

Ссылки

• [www.justice.gov/opa/file/450211/download US indictment] — текст обвинения.

Отрывок, характеризующий Коррупционный скандал в ФИФА

В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.