Коршунов, Юрий Петрович

Юрий Петрович Коршунов
М. И. Фалькович, Ю. П. Коршунов и В. В. Дубатолов в Зоологическом музее; Новосибирск, декабрь 1988
Место рождения:	Черноречка, Новосибирская область
Научная сфера:	лепидоптерология, энтомология, систематика
Место работы:	ИСиЭЖ СО РАН
Альма-матер:	Харьковский университет
Известен как:	энтомолог

Систематик живой природы

Исследователь, описавший ряд зоологических таксонов. Для указания авторства, названия этих таксонов сопровождают обозначением «Korshunov».

Коршунов Юрий Петрович (1933—2002) — советский и российский энтомолог и лепидоптеролог, занимавшийся преимущественно изучением дневных чешуекрылых. Основатель коллекции дневных бабочек Сибирского Зоологического Музея.

Биография

Родился 22 сентября 1933 года в деревне Черноречка, которая в настоящее время является частью города Искитим. Когда мальчику исполнилось 3 месяца, семья переехала в Новосибирск. В 1945 году Юра, успешно окончив 31-ю начальную школу Новосибирска, поступил в мужскую школу № 4.
Первые наблюдения за насекомыми и их изучение начались с раннего детства. А в 1946 году, в составе школьной туристической группы, Ю. Коршунов посетил Алтай. С 1947 года Юрий занимался в юношеском географическом обществе «Сибирь», образованном на базе Областной станции юных техников и натуралистов. Кроме того, он посещал занятия в Западносибирском филиале АН СССР и Областном краеведческом музее, где познакомился с Анатолием Евгеньевичем Штанделем, который увлекался исследованием и коллекционированием бабочек. Ещё в школьные годы Юрий неоднократно ходил в походы и выезжал в экспедиции по Новосибирской области, Алтаю, Салаиру.
В 1953 году Ю. Коршунов, уже будучи студентом Биологического факультета Томского университета, перенёс клещевой энцефалит. Вскоре его наставник А. Е. Штандель, переселившийся в Харьков, пригласил Юрия перевестись на кафедру энтомологии Харьковского университета, возглавляемую выдающимся энтомологом и экологом Сергеем Ивановичем Медведевым. Юрий Петрович принял приглашение. Вместе с Анатолием Евгеньевичем он участвовал в многочисленных экскурсиях по окрестностям города, бассейну Северского Донца под Чугуевым, у Мерефы, Покотиловки.
В феврале 1954 года А. Е. Штандель и Ю. П. Коршунов едут в Москву, где молодой энтомолог внимательно осматривает коллекцию бабочек А. В. Цветаева и знакомится с А. А. Яхонтовым. После этой поездки Юрий окончательно связал свои научные интересы с изучением дневных чешуекрылых. Тогда же он впервые посетил Зоологический институт Академии наук СССР.
В 1954 и 1955 годах Юрий Петрович интенсивно собирал материалы по дневным бабочкам черноморского побережья (летом 1954 года он присоединился к экспедиции Института биофизики АН СССР, возглавляемой Г. А. Мазохиным-Поршняковым) и готовил дипломную работу, посвящённую булавоусым чешуекрылым Крыма. А летом 1956 года, окончив университет, Ю. П. Коршунов участвовал в экспедиционных поездках по Новосибирской области — уже в качестве сотрудника Западносибирского филиала АН СССР (Новосибирск). В последующие 30 лет своей научной деятельности он побывал во множестве экспедиций по территории Западной Сибири,. Осенью 1973 года состоялось его знакомство с Владимиром Дубатоловым, тогда учеником 9-го класса, с которым они впоследствии долго работали вместе. В 1986 году самочувствие Юрия Петровича резко ухудшилось, исключая возможность активного участия в экспедициях. Последние 7 лет своей жизни Ю. П. Коршунов, из-за состояния здоровья, практически не выходил из здания Института, где он одновременно жил и работал. Умер Юрий Петрович Коршунов 1 августа 2002 года от сердечного приступа, прямо за своим рабочим столом. Похоронен на Заельцовском кладбище г. Новосибирска.

Публикации

Написал и издал несколько монографий (включая наиболее известную — «Булавоусые чешуекрылые Северной Азии»), подготовил кандидатскую диссертацию по булавоусым чешуекрылым Хакасии, которая так и осталась незащищённой. Опубликовал 71 газетные и журнальные статьи.

• Коршунов Ю. Дополнения и исправления к книге «Дневные бабочки Азиатской части России». — Новосибирск: Издательская группа "ETA Grp", 1996. — 66 с. — 200 экз.
• Коршунов Ю. Булавоусые чешуекрылые Урала, Сибири и Дальнего Востока: определитель и аннотации. — Новосибирск: ЗСГВХ, 2000. — 218 с. — 200 экз.
• Коршунов Ю. П. Определители по флоре и фауне России // Булавоусые чешуекрылые Северной Азии. Выпуск 4. — М.: Товарищество научных изданий КМК, 2002. — 424 с. — ISBN 5-87317-115-7.

Названы в честь Ю. П. Коршунова

Виды чешуекрылых

• Зефир Коршунова (Favonius korshunovi Dubatolov & Sergeev, 1982) — дневная бабочка из семейства Голубянки.
• Hyponephele korshunovi Lukhtanov, 1994

Подвиды чешуекрылых

• Сенница гликерион (Coenonympha glycerion korshunovi Nekrutenko, 1978)
• Парусник номион (Parnassius nomion korshunovi Kreuzberg & Pljushch, 1992)
• Голубянка Икар (Polyommatus icarus korshunovi P. Gorbunov, 1995)

Ссылки

• [web.archive.org/web/20060430130252/jugan2.narod.ru/jupk.html Биография]
• [www.jugan.narod.ru/photo_obn.htm Маршруты и годы (Фотографии Ю. П. Коршунова)]
• [jugan1.narod.ru/ Сайт памяти Ю. П. Коршунова (1933—2002)]
• [szmn.sbras.ru/Personal/yupk_litr.htm Список опубликованных работ Ю. П. Коршунова]
• [szmn.sbras.ru/Russian.htm Коллекционные фонды ИСиЭЖ СО РАН — Сибирский Зоологический Музей ]

Отрывок, характеризующий Коршунов, Юрий Петрович

– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.