Коряк, Владимир Дмитриевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Коря́к
Имя при рождении:

Во́лько Дави́дович Блю́мштейн

Дата рождения:

14 января (2 января) 1889(1889-01-02)

Место рождения:

г. Славянск Изюмского уезда, Харьковская губерния(ныне - в Донецкой области, Украина)

Дата смерти:

22 декабря 1937(1937-12-22) (48 лет)

Место смерти:

Киев

Гражданство:

Российская империя Российская империя

Род деятельности:

прозаик, литературовед, критик, педагог

Годы творчества:

1909—1937

Направление:

соцреализм

Язык произведений:

украинский, русский

Владимир Дмитриевич Коря́к (настоящие имя и фамилия — Во́лько Дави́дович Блю́мштейн) (укр. Володи́мир Дми́трович Коря́к; 2 января 1889, г. Славянск Изюмского уезда, Харьковской губернии (ныне Донецкой области Украина) — 22 декабря 1937, Киев) — украинский советский литературовед, критик и педагог.





Биография

Родился в семье служащего. Среднего образования в молодости не получил. Занимался самообразованием. В 1909—1915 работал в украинской социал-демократической прессе по вопросам литературы, принимал участие в нелегальных украинских социал-демократических организациях. Поступил на юридический факультет Харьковского университета. В 1915 за революционную деятельность был исключен из университета, арестован и сослан в Тургайскую область, где пробыл до февральской революции 1917.

После Февральской революции 1917 вернулся на Украину, жил в Волчанске, где работал в местном отделении «Просвещения» и редактировал журнал «Світло» (1918). Подвергался преследованиям и сидел в тюрьмах в периоды гетманщины и деникинщины.

Член Украинской партии социалистов-революционеров с 1917, принадлежал к еë левому крылу, которое в мае 1918 г. вышло из партии и в 1919 оформилось в Украинскую коммунистическую партию (боротьбистов).

С марта 1920 г. — член КП(б)У. В 1919-1920 гг. работал в учреждениях Наркомпроса УССР и в Государственном издательстве Украины в Киеве и Харькове, в 1921-1924 гг. — в редакциях журнала «Пути искусства» и газеты «Известия ВУЦИК».

С 1925 по 1936 гг. читал курс лекции по украинской литературе в Харьковском ИНО, Коммунистическом университете им. Артема и др. вузах, одновременно занимаясь литературной работой.

Активно участвовал в деле организации пролетарских писателей и был одним из организаторов «Гарта». После распада «Гарта» работал над созданием нового объединения пролетарской литературы. Был членом-инициатором ВУСПП.

В 1937 подвергся репрессиям. 30 сентября 1937 исключен из КП(б)У как «буржуазный националист, не пожелавший разоружиться перед Советской властью». 1 октября В. Коряка арестовали органы НКВД. 21 декабря состоялся суд, в ходе которого он был приговорен к высшей мере наказания за контрреволюционную деятельность.

Расстрелян в Киеве на следующий день. В 1956 посмертно реабилитирован.

Творчество

В дореволюционных критико-публицистических работах (1911—1914) придерживался позиций украинской социал-демократии того времени, отражая местами весьма ярко идеологические колебания тех общественных групп, стремления коих выражали украинские национальные социалистические партии («До драмы» и др.). В послеоктябрьский период исследовал ряд проблем марксистско-ленинского литературоведения, участвовал в литературно-критических дискуссиях по поводу отдельных явлений литературы и активно работал в области консолидации пролетарских литературных сил Украины.

Избранная библиография

  • До брами. — Київ, 1913.
  • Українська державність і нова роля «Просвіт». — Вовча, 1918.
  • Тарас Шевченко. — Харків, 1919. (5-те вид., Харків, 1920)
  • До дитячої комуни. — Харків, 1921.
  • Поет української інтелігенції М. Коцюбинський. 1913–1923. — Харків, 1923.
  • Шість і шість. — Харків, 1923.
  • На литературном фронте (На літературному фронті. Українська література перед VII жовтнем). — Харків, 1924.
  • Нарис історії української літератури. І. Література передбуржуазна. — Харків, 1925. (2-ге вид., Харків, 1927).
  • Боротьба за Шевченка. — Харків, 1925.
  • Організація жовтневої літератури. — Харків, 1925.
  • Хвильовистий соціологічний еквівалент. Лист темної людини. — Харків, 1927.
  • Українська література. Конспект. — Харків, 1928. (3-тє вид., Харків, 1931).
  • Українська література. Питання марксівського літературознавства. — Харків, 1928.
  • Нарис історії української літератури. Література буржуазна. — Харків, 1929.
  • Робітничий клас в українській літературі. — Харків, 1929.
  • Селянський Бетховен. Творчість В. Стефаника. — Харків, 1929.
  • Життя М. Коцюбинського. — Харків, 1929.
  • Життя Тараса Шевченка. — Харків, 1929. (2-ге вид., Харків, 1930).
  • В боях. — Харків, 1933 и др.

Напишите отзыв о статье "Коряк, Владимир Дмитриевич"

Литература

  • Письменники Радянської України. 1917–1987: Біобібліографічний довідник/Упорядники В. К. Коваль, В. П. Павловська.— К.: Рад. письменник, 1988.—719 с. (укр.)
  • З порога смерті: Письменники України — жертви сталінських репресій/Авт. кол.:Бойко Л. С. та ін. — К.: Рад. письменник, 1991.— Вип. І/Упоряд. О. Г. Мусієнко.— 494 с. (укр.)

Ссылки

  • [slovari.yandex.ru/~книги/Лит.%20энциклопедия/Коряк/ Владимир Коряк в Литературной энциклопедии](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2844 дня))
  • [feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le5/le5-4994.htm?cmd=2&istext=1 Коряк Владимир Дмитриевич]

Отрывок, характеризующий Коряк, Владимир Дмитриевич


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.