Корё мар

Корё мар
Страны:	Россия, Казахстан, Узбекистан, Киргизия
Общее число говорящих:	216 811 чел (1989 г.)
Классификация
Категория:	Языки Евразии
Изолированные языки Корейский язык
Письменность:	хангыль, кириллица
См. также: Проект:Лингвистика

Корё мар (고려말) — диалект корейского языка, на котором говорят корё сарам, корейцы, проживающие на территории бывшего СССР. Корё мар сильно отличается от литературного корейского языка (сеульского диалекта). Диалект развился на основе хамгёнского диалекта, распространенного в северокорейских провинциях Хамгён-Пукто, Хамгён-Намдо и Янгандо.

Ввиду своей широкой географической распространенности в разных регионах и у разных носителей особенности диалекта могут варьироваться и в разной степени отличаться от литературного корейского языка. Корё мар не является родным языком для сахалинских корейцев, так как ввиду своего происхождения, они говорят на южнокорейских диалектах. В наши дни большинство корё-сарам перешли на русский, и в лучшем случае корё мар для них является вторым языком. Лишь небольшое число представителей старшего поколения активно использует его по сей день. В силу этого диалект находится под угрозой вымирания.

Название диалекта

Вследствие фонетических, грамматических и других особенностей диалекта его носители называют свой язык по-разному. Встречаются названия 고려말 (корё мар), 고레말 (коре мар), 고레마리 (коре мари). Название произошло от имени советских корейцев (корё-сарам), и состоит из двух частей 고려 (корё, одно из исторических названий корейского государства) и 말 (мар, язык).

В русском языке встречаются названия «корё мар» и «корё маль». Последнее название произошло из прочтения названия на литературном корейском.

В литературном корейском языке (в Южной Корее) диалект именуется, как 중앙아시아 한국어 (чунанасиа хангуго, среднеазиатский корейский). В этом варианте используется название корейского языка, используемое в Южной Корее, 한국어 (хангуго). Встречается также и 고려말 (корёмаль)

Фонетика

Корё мар претерпел ряд фонетических изменений под влиянием русского языка и достаточно сильно отличается от литературного корейского. Система гласных и согласных значительно упрощена, в частности в диалекте в некоторых положениях перестали употребляться дифтонги, дифтонгоиды и аффрикаты. Многие согласные произносятся подобно русским, например: ㅅ /sʰ~ɕʰ/ как /s/ и /ɕː/, а ㄹ/l~ɾ/ как /r/, /ɫ/ и /lʲ/.

Для корё мар также характерна палатализация к в ч в позиции перед и.

Литературный корейский		Корё мар		Перевод
Хангыль	Транскрипция	Хангыль	Кириллица
김치	кимчхи	짐치	чимчхи	кимчхи
기름	кирым	지름	чирым	масло
기리	кири	지리	чири	улица

Звук л во всех позициях произносится как русский раскатистый р. Исключением из этого правила является позиция перед другим л.

Литературный корейский		Корё мар		Перевод
Хангыль	Транскрипция	Хангыль	Кириллица
고려 말	корё маль	고레 말	коре мар	язык корейцев СНГ
잘	чаль	잘	чар	очень
오늘	оныль	오눌	онур	сегодня
닭이	тальги	달기	тарги	курица

Но:

빨리

палли

빨리

палли

быстро

В позиции перед и согласные н и нъ трансформируются в й. В корё мар это довольно распространённое явление, ввиду того что 이 (и), показатель именительного падежа существительных, в диалекте прочно закрепился в составе корневой морфемы. Однако, данное явление встречается не только у существительных, но и у наречий. Сюда же можно отнести отрицательную частицу 아이 (ай).

Литературный корейский		Корё мар		Перевод
Хангыль	Транскрипция	Хангыль	Кириллица
콩	кхонъ	코이	кхой	боб
상	санъ	사이	сай	стол
안	ан	아이	ай	не
많이	мани	마이	май	много

В корё мар произошла трансформация многих гласных, в частности: э и а перешли в я, а неогубленная о перешла в э

Литературный корейский		Корё мар		Перевод
Хангыль	Транскрипция	Хангыль	Кириллица
새	сэ	샤	ся	птица
나	на	냐	ня	я
떡	тток	땍	ттэк	тток

Также наблюдается переход гласных о и ы в у, и и в ы.

Литературный корейский		Корё мар		Перевод
Хангыль	Транскрипция	Хангыль	Кириллица
-고	-ко	-구	-ку	и (соединительное окончание глагола)
모른다	морында	모룬다	морунда	не знаю
아프다	апхыда	아푸다	апхуда	болеть
어딜	одиль	에들	эдыр	где

Звук w в дифтонгах (워,와 итд.) переходит в начале слова и в позиции после согласной переходит в в, а в позиции после гласной в б.

Литературный корейский		Корё мар		Перевод
Хангыль	Транскрипция	Хангыль	Кириллица
왔어	вассо	왔어	вассо	пришёл
더웠다	товотта	대벘다	тэботта	было жарко

В диалекте наблюдается стяжение нескольких гласных, например:

Литературный корейский		Корё мар		Перевод
Хангыль	Транскрипция	Хангыль	Кириллица
오이	ои	외	ве	огурец

В начале слова аффрикаты дж и чх трансформировались в т, а в середине слова дж стало звучать как д.

Литературный корейский		Корё мар		Перевод
Хангыль	Транскрипция	Хангыль	Кириллица
집	чиб	디비	тиби	дом
되지	тведжи	댜디	тяди	свинья
가지다	каджида	가디다	кадида	иметь
편지	пхёнджи	펜디	пхенди	письмо
간장	канджанъ	간댜이	кандяй	соевый соус

В середине слова звуки нг и г меняются на б.

Литературный корейский		Корё мар		Перевод
Хангыль	Транскрипция	Хангыль	Кириллица
자기	чаги	자비	чаби	свой
딸기	ттальги	딸비	ттарби	клубника

Морфология

У корё мар, по мнению некоторых исследователей, существует две формы: устная и письменная. Между данным формами имеются существенные различия, которые прежде всего выражены в грамматике диалекта. Различия проявляются в формах глаголов и падежей существительных. При этом письменная форма в подавляющем большинстве случаев идентична литературному корейскому. Таким образом, особый интерес представляет только устная форма, так как именно она отражает своеобразие диалекта корейцев СНГ.

Существительное

Как и в сеульском диалекте, в корё мар развита система падежей существительных. Тем не менее, данная система выглядит несколько упрощенной по сравнению с литературной корейской. В то же время она показывает значительное сходство с падежной системой хамгёнского диалекта. Её отличительной особенностью является отсутствие форм звательного падежа. Родительный падеж сохранился, но используется редко.

В приведённой ниже таблице в столбце с формами падежей через дробь приводятся варианты записи после согласной буквы / после гласной буквы.

Падеж	Вопрос	Корё мар
		Хангыль	Кириллица
Основной именительный	Кто? Что?	으/느	ы/ны
Именительный	Кто? Что?	이	и
Винительный	Кого? Что?	으/르	ы/ры
Дательный	Кому? Чему?	에, 에서, 게, 인데	е, есо, ке, инде
Местный	Где? Куда? Откуда?	에, 에서	е, есо
Творительный	Как? Чем?	으르, 을르, 을로, 을루, 을라	ыры, ыллы, ылло, ыллу, ылла
Совместный	Кого? Что?	가	ка
Сравнительный	Чем кто? Чем что?	마	ма

Глагол

Аналогично корейскому, глагол в корё мар выражает различные действия и состояния путём присоединения к себе окончаний. И также как и в литературном языке, в диалекте все окончания присоединяются к одной из двух глагольных форм.

• Первая форма образуется отбрасыванием от словарной окончания 다 (та): 맥다 (мэкта) → 맥 (мэк).
• Вторая форма у глаголов образуется в зависимости от того, какая в слове корневая гласная. Например: 오다 (ода) → 와 (ва) или 댑다 (тэпта) → 대버 (тэбо).

В целом система образования первой и второй глагольных форм (основ) идентична литературной корейской.

Огромное значение в глагольной системе диалекта играет система вежливости. Здесь у корё мар имеется свой набор окончаний для различных стилей вежливости. Особой оригинальностью отличается официально-вежливый стиль. Форма просторечного стиля (1-я форма) идентична литературному языку. Неофициально-вежливый стиль показывает определённые сходства с хамгёнским диалектом и формируется путём прибавления к 1-й форме окончаний 오/소.

Стиль	Утвердительные предложения		Вопросительные предложения		Повелительные предложения		Побудительные предложения (гортатив)		С глаголом 가다 (када; идти)
	после гласной	после согласной	после гласной	после согласной	после гласной	после согласной	после гласной	после согласной
Официально-вежливый	1-я форма + 구마	1-я форма + 습구마	1-я форма + ㅁ두	1-я форма + 슴두	1-я форма + ㅂ소	1-я форма + 읍소	1-я форма + 겝소	1-я форма + 겝소	가구마 (кагума), 감두 (камду), 갑소 (капсо), 가겝소 (кагепсо)
Неофициально-вежливый	2-я форма + 오	2-я форма + 소	2-я форма + 오	2-я форма + 소	2-я форма + 오	2-я форма + 소	2-я форма + 오	2-я форма + 소	가오 (као)
Официально-фамильярный стиль	1-я форма + ㄴ다	1-я форма + 는다	1-я форма + 냐	1-я форма + 냐	2-я форма + 라	2-я форма + 라	1-я форма + 자	1-я форма + 자	간다 (канда), 가냐 (каня), 가거라 (кагора)(искл.), 가자 (каджа)
Просторечный	2-я форма								가 (ка)

Помимо указанных выше основных глагольных окончаний в корё мар имеется набор дополнительных окончаний, которые передают широкий спектр состояний и действий. Они выполняют схожие со своими «сеульскими» аналогами функции и имеют похожие формы. Тем не менее, их количество несколько меньше, чем в литературном корейском. По своей роли все окончания делятся на утвердительные и вопросительные.

Утвердительные окончания	Вопросительные окончания
다, 라, 대, 래, 오/소, 구마, 습니다, 어, 지, 고/구, 거든, 는데	을까, 은가, 는가, 은지, 는지, 오/소, 슴두, 어, 지, 고

Глагольная конструкция «хотеть сделать» в корё мар выглядит следующим образом: 1-я форма глагола + 겝다 (кепта), вместо сеульского варианта: 1-я форма + соединительное окончание 고 (ко) + глагол 싶다 (сипта).

Например: 짐치르 맥겝다 (чимчхиры мэккэпта) — (Я) хочу есть кимчхи, 딥을르 가겝냐? (тибыллы кагэмня?) — (Ты) хочешь пойти домой?

• Прошедшее время

Образуется добавлением суффиксов 았 (ат), 었 (от), 엤 (ет) в позицию между 2-й формой глагола и окончанием. В целом схема образования соответствует литературной корейской за одним заключением. Форма 였 (ёт) ввиду фонетических изменений приобрела форму 엤 (ет).

Например: 왔습구마 (오 + 았 + 습구마, вассыпгума), 갔다 (가 + 았 + 다, катта), 대벘소 (댑 + 었 + 소, тэбоссо), 생겠어 (생기 + 었 + 어, сэнъкессо).

• Будущее время

Как и в литературном языке, образуется путём прибавления к 1-й форме глагола суффикса 겠 (кет).

Например: 하겠슴두 (하 + 겠 + 슴두, хакессымду), 축겠다 (축 + 겠 + 다, чхукетта), 있겠지 (있 + 겠 + 지, иткетчи)

Числительные

В корё мар имеется две системы числительных: исконно корейские и заимствованные китайские. Обе системы имеют ряд существенных фонетических отличий от литературного языка. У десятков (исконно корейских), как правило, есть две формы. Одна из них является уникальной для диалекта и образуется путём добавления к числительным обозначающим единицы суффикса 던 (тон), другая имеет формы схожие с литературным языком. Формы числительных обозначающих сотни, тысячи итд., как и литературном корейском, представлены только числительными китайского происхождения.

Корейские числительные
1	하나	хана
2	두리	тури
3	세이	сей
4	네이	ней
5	다스	тасы
6	에스	есы
7	일구비	иргуби
8	야들비	ядырби
9	아우비	ауби
10	에리	ери
20	두던 / 스무리	тудон / сымури
30	서던 / 서른	содон / сорын
40	너던 / 마은	нодон / маын
50	닷던 / 쉰	таттон / суин
60	여던 / 예슨	ёдон / есын
70	일굽던	иргуптон
80	야듭던	ядыптон
90	- (아웁던?)	- (ауптон?)
100	뱌기 (кит.)	пяги

Ряд числительных имеет определительную форму, которая ставится перед существительными. Например:

• 하나 → 한 (хан)
• 두리 → 두 (ту)

Китайские числительные имеют следующие формы. Например: 양뱌기 (200, янъбяги), 양채이 (2000, янъчхэй).

Письменность

Корё мар записывается хангылем, как и литературный корейский язык. Однако может использоваться и кириллица.

Преподавание

Корё мар не преподаётся в школах и не используется в качестве языка обучения в школах. Профессор Ко Сон Му (고송무), посланный в Казахстан по поручению Министерства образования Южной Кореи, пытался преподавать корё мар в Алматинском государственном университете, но не добился большого успеха.

Литература

• J.R.P. King. [s3.amazonaws.com/academia.edu.documents/31165050/RKing_87__Intro_to_Sov_K-libre.pdf?AWSAccessKeyId=AKIAJ56TQJRTWSMTNPEA&Expires=1407352728&Signature=TElfg6CwcAZpYzQ6Lwf2oSyyg3E%3D An Introduction to Soviet Korean]. — Seoul: Language Research Institute at Seoul National University, 1987. — 24 с.
• Трофименко О.А. [www.academia.edu/3176808/_ Фонетические особенности диалекта корё мар]. — 6 с.
• Наурызбаева А.Б. [kaznks.kz/node/21 Корееведение Казахстана]. — Алматы, 2013. — 430 с. — ISBN 978-601-270-140-1.
• Ким Г.Н. Рассказы о родном языке.

Отрывок, характеризующий Корё мар

Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.