Косач, Григорий Григорьевич
Поделись знанием:
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
| Григорий Григорьевич Косач |
Григо́рий Григо́рьевич Коса́ч (1 сентября 1944, Чкалов) — советский и российский арабист, историк, политолог. Специалист в области современных политических процессов в арабских странах. Профессор кафедры современного Востока Факультета истории, политологии и права РГГУ. Доктор исторических наук (1990). Эксперт Института Ближнего Востока, заместитель главного редактора журнала «Вестник Евразии». Муж Е. С. Мелкумян.
Содержание
Биография
В 1968 году окончил Институт восточных языков при МГУ по специальности «история арабских стран».
В 1968—1971 годах — сотрудник Государственного комитета СССР по телевидению и радиовещанию.
В 1971—1973 годах — сотрудник Государственного комитета по экономическому сотрудничеству в Кувейте.
В 1973—1976 годах служил в Советской Армии.
В 1976—1989 годах — преподаватель Института общественных наук.
В 1989—2005 годах — преподаватель ИСАА при МГУ.
С 2005 года — преподаватель РГГУ.
Научное наследие
Специализируется на изучении вопросов, связанных с различными аспектами политического процесса в странах Арабского Востока (начало коммунистического движения в регионе, развитие палестинского национального движения, саудовская внешняя политика, советская/российская политика на Ближнем Востоке). Одновременно занимается проблемами российского регионализма, национальных и религиозных движений в российских регионах и в центральноазиатских государствах бывшего Советского Союза.
Труды
- Город на стыке двух континентов: оренбургское татарское меньшинство и государство. М., 1999.
- Красный флаг над Ближним Востоком? Компартии Египта, Палестины, Сирии и Ливана в 20-30-е годы. М., 2001.
- Внешняя политика Саудовской Аравии. Приоритеты, направления, процесс принятия решения. М., Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. 2003 (в соавторстве с Е. С. Мелкумян).
- Татаввур ас-сияса аль-хариджийя ас-саудийя мин таасис ад-дауля иля бидая аль-исляхат (Эволюция саудовской внешней политики: от создания государства до начала процесса реформ) (в соавторстве с Е. С. Мелкумян). Эр-Рияд, Институт дипломатических исследований МИД Королевства Саудовская Аравия. 2005.
- Саудовская Аравия: внутриполитические процессы «этапа реформ» (конец 1990—2006 г.). М., Институт Ближнего Востока. 2007.
- Ислам и мусульмане по материалам Восточного отдела ОГПУ. 1926 год. Нижний Новгород. Фонд имама Абу-Ханифы, Нижегородский исламский институт имени Х. Фаизханова. 2007. в соавторстве с Д. Ю. Араповым).
- Ислам в Оренбургской области (под ред. проф. А. В. Малашенко). М., Ино-Центр, 2008.
- Коммунисты Ближнего Востока в СССР. 1920-1930-е годы. М., РГГУ, 2009.
- Саудовский дипломатический корпус: этапы эволюции и источники формирования. М., Институт Ближнего Востока, 2008.
- Tajikistan: Political Parties in an Inchoate National Space // Yaacov Ro’i (Ed.). Muslim Eurasia: Conflicting Legacies. L., Frank Cass, 1995
- A Russian City between Two Continents: The Tatars of Orenburg and State Power // Nurit Schleifman (Ed.). Russia at a Crossroads. History, Memory and Political Practice. L., Frank Cass, 1998.
- Палестинская автономия: демократия и созидание национальной государственности // «Мировая экономика и международные отношения», М., № 12, 2000.
- Политический ислам в палестинском контексте: движение ХАМАС // Исламизм и экстремизм на Ближнем Востоке. М., Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, Академия геополитики и безопасности, 2001.
- Организация освобождения Палестины: путь к созданию национальной государственности // Ближний Восток и современность. Вып. 11. М., Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 2001.
- Россия, Ближний Восток и арабский мир: к вопросу об основах взаимодействия // Россия на Ближнем Востоке. М., Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. 2001 (в соавторстве).
- Саудовская Аравия и мусульманский мир: внутренний и внешний аспект финансовой помощи // Ближний Восток и современность. Вып. 12. Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. М., 2001 (в соавторстве).
- Марксисты в контексте интифады: Демократический фронт освобождения Палестины // Ближний Восток и современность. Вып. 15. Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. М., 2002.
- Саудовская внешняя политика: к вопросу о национальной интерпретации курса страны // Ближний Восток и современность. Вып. 16. Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. М., 2002 (в соавторстве).
- Организация Исламская Конференция: региональное объединение в современном мире // Региональные организации. Современные тенденции развития. МГУ, Институт стран Азии и Африки, Москва 2003.
- Коммунисты в баасистском национальном контексте // Ближний Восток и современность. Вып. 18. Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. М., 2003.
- Первые коммунисты Египта: попытка создать групповой портрет // «Восток», № 5, М., 2003.
- Republic of Tajikistan. Introduction (1,0 п.л.) and publication of political parties’ documents. Babak V., Vaisman D., Wasserman A. (Editors.). Political organization in Central Asia and Azerbaijan. Sources and Documents. L., Franc Cass, 2004.
- Палестинский коммунист 1920—1930 гг.: автобиография Али Либермана // «Восток», № 2, М., 2004.
- Саудовская Аравия после 11 сентября 2001 г.: внешняя политика в условиях антитеррористической кампании // Белокреницкий В.Я, Егорин А. З. (отв. редакторы). Ислам на современном Востоке. Регион стран Ближнего и Среднего Востока, Южной и Центральной Азии. М., 2004.
- Казахский «образованный класс» в Российской империи // Фурман Д. Е. (отв. редактор). Казахстан и Россия: общества и государства. М., 2004.
- Становление современных форм политической жизни на Востоке // История Востока. Т. IV. Восток в новое время (конец XVIII — начало XX в.). Книга 2. Институт востоковедения РАН, М., 2005.
- Арабский национализм или арабские национализмы: доктрина, этноним, варианты дискурса // Тишков В. А., Шнирельман В. А. (отв. редакторы). Национализм в мировой истории. М., Институт этнологии и антропологии РАН, 2007.
- Татарстан: религия и национальность в массовом сознании // Каариайнен К., Фурман Д. Е. (отв. редакторы). Новые церкви, старые верующие — старые церкви, новые верующие. Религия в постсоветской России. М., Институт Европы РАН, Институт Евангелической Лютеранской церкви Финляндии, 2007.
- Ближневосточный конфликт: историческая ретроспектива, мифы арабизма и сионизма, современность // Тишков В. А., Шнирельман В. А. (отв. редакторы). Этничность и религия в современных конфликтах. М., Институт этнологии и антропологии РАН, 2012.
Напишите отзыв о статье "Косач, Григорий Григорьевич"
Литература
- Милибанд С. Д. Востоковеды России: Биобиблиографический словарь. — М., 2008. — Т. I. — С. 697—698.
Отрывок, характеризующий Косач, Григорий Григорьевич
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
