Косма III (патриарх Константинопольский)

Косма III

Патриа́рх Косма́ III Виза́нтиос, Косма II (греч. Πατριάρχης Κοσμάς Βυζάντιος; ум. 1736) — епископ Александрийской, Константинопольской и Синайской православных церквей, в 1714—1716 годы — Патриарх Константинопольский; с 1712 по 1714 и с 1723 по 1736 годы — папа и патриарх Александрийский; c 1703 по 1706 годы — Архиепископ Синайский.

Биография

Около 1700 года уже жил в Синайском монастыре, где был преподавателем и проповедником.

11 (22) апреля 1703 года был хиротонисан во епископа с возведением в сан архиепископа Синайского.

С 2 февраля 1706 года — митрополит Клавдиопольский.

Желая стать Патриархом Александрийским, но не имея для того достаточной поддержки, отправился в Константинополь искать счастья там. В 1711 году Священный Синод Константинопольской Православной церкви в нарушение канонов избрал Косму Александрийским Патриархом, несмотря на то, что сама Александрийская церковь избрала патриархом Самуила.

28 февраля 1714 года оставил Александрийский престол так как был избран патриархом Константинопольским.

23 марта 1716 года отрешён от кафедры и сослан в Синай, где занимался важным трудом по организации монастырской библиотеки.

После смерти патриарха Самуила в 1723 году повторно избран патриархом Александрнийским, как Косма II. Пробыл на Александрийской кафедре до своей смерти в 1736 году.

Ссылки

• [www.ec-patr.org/list/index.php?lang=gr&id=258 Κοσμᾶς Γ´]. Проверено 26 июня 2014.
• [www.sedmitza.ru/text/400083.html Александрийская Православная Церковь] // Православная Энциклопедия. Т. 1, М., 2000. С. 559—594

Отрывок, характеризующий Косма III (патриарх Константинопольский)

На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.