Космография Блау

Большой атлас, или Космография Блау (фр. Le Grand Atlas, ou Cosmographie Blaviane, en laquelle est exactement descritte la terre, la mer, et le ciel) — 12-томный атлас 1667 года, воспроизводящий картину изученного на тот момент мира и изданный голландским картографом Яном Блау. Впоследствии признан шедевром голландского картографического искусства XVII века.

Общие сведения

После выхода в свет в 1608 г. в картографической фирме Виллема Блау атлас неоднократно переиздавался в течение XVII в. и был переведён на несколько европейских языков. Установить точную цифру тиража, которым вышел атлас, сегодня не представляется возможным.

Полный комплект оригинального французского издания 1667 г. (фр. Le Grand Atlas, ou Cosmographie Blaviane, en laquelle est exactement descritte la terre, la mer, et le ciel) находится в России в единственном экземпляре. Атлас отличается большим объёмом, красотой и пышностью оформления.

Содержание

Атлас составляют более 600 гравированных цветных карт с изображением всех изученных на тот момент стран мира, планы с астрономическими наблюдениями, гравированные диаграммы. Поскольку целью всех выдающихся картографов того времени было составление атласа всего известного мира, а законы коммерческой картографии приводили издателей к необходимости нестрогого отбора карт, в каждом издании атласа Блау появлялись всё новые и новые карты различных территорий, сопровождаемые всё более пространными описаниями.

Частым явлением в картографии XVI—XVII вв. было включение в состав многотомного издания атласов частного характера. Так, в томе, вышедшем в 1654 г. появилось значительное количество карт Шотландии, полученных от Т. Понта, а в X томе (1655 г.) атлас Китая, составленный иезуитом Мартино Мартини (Martino Martini).

К 1663 г. атлас имел следующее содержание. Около 60 карт и описательный текст первого тома атласа посвящены Арктике, Европе и Скандинавии. Туда входят планы с астрономическими наблюдениями, мировая карта, восемь гравированных диаграмм, а также занимательное изображение моржа.

Во втором томе описывается северная и восточная Европа, зафиксированная на сорока картах, включая план Москвы и план Кремля. Германия, которой посвящён третий том, располагается на 96 картах, а Бельгия и Нидерланды в четвёртом томе на 63 картах. Пятый том описывает Англию и Уэльс (58 карт). Текст дополняют три гравированных вида достопримечательностей Британии, в частности, Стоунхенджа, и более ста гравюр, изображающих, в основном, старинные английские монеты.

Ирландия и Шотландия располагаются на 55 картах шестого тома; Франция занимает весь седьмой том (её изображают 37 карт) и часть восьмого тома, в который входит 36 карт, включая карты Швейцарии. Италия стала темой девятого тома, ей посвящено 60 карт. Сорок одна карта, планы и виды десятого тома изображают Испанию, Португалию и Африку; в одиннадцатом томе описываются Азия и Япония им посвящены 28 карт.

Последний, двенадцатый, том знакомит читателя с Америкой, результаты изучения которой отражены на 23 картах.

Оформление

«Большой атлас, или Космография Блау» представляет собой 12 томов большого формата в кожаном переплёте с золотым тиснением. Его составляют гравюры на меди, раскрашенные вручную карты, изящные титульные листы.

Обязательным элементом оформления карт являются картуши графические украшения в виде щита или свитка, на котором помещается надпись. Изысканные аллегорические фигуры сопровождают каждую карту и помогают раскрыть её содержание.

Пышный стиль оформления карт, существовавший в голландской картографии XVI XVII вв. и представленный в атласе Блау во всем его величии, по мнению многих исследователей, никогда впоследствии не был превзойдён.

Авторы

Семейная фирма по выпуску книг, географических атласов, а также земных и небесных глобусов была основана Виллемом Блау (1571—1638) в 1596 г. Во время работы в ней сыновей основателя Корнелиуса (1616—1648) и Яна (1596—1673) фирма достигла наивысшего расцвета, продолжавшегося вплоть до её уничтожения во время пожара в 1672 г. Был усовершенствован печатный станок, что позволило печатать атласы большого формата.

Как и отец, Ян Блау был картографом Голландской Ост-Индской компании и имел доступ к новейшей географической информации, впоследствии вошедшей в издаваемые им атласы.

Переиздание

В 2008 году петербургское издательство «Альфарет» совместно с Российской национальной библиотекой впервые осуществило переиздание всех 12 томов «Большого атласа, или Космографии Блау» в оригинальном формате. Основой послужил единственный полный экземпляр оригинала, находящийся в России.

См. также

• Атлас Ортелиуса
• Atlante Veneto
• Глобус Блау

Литература

• Багров Л. История картографии. — М.: Центрполиграф, 2004. — 320 с.: ил. — ISBN 5-9524-2339-6.
• Блау Я. Большой атлас, или Космография Блау = Le Grand Atlas, ou Cosmographie Blaviane, en laquelle est exactement descritte la terre, la mer, et le ciel: в 12 т. Факсимильное издание 1667 г. СПб.: Альфарет, 2008.

Ссылки

• [fermi.imss.fi.it/rd/bdv?/bdviewer/bid=301991 Biblioteca Digitale — Le grand atlas, ou, Cosmographie Blaviane en laquelle est exactement descripte la Terre, la mer et le ciel]

Отрывок, характеризующий Космография Блау

– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.