Космос-496

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Космос-496
11Ф615А8, 7К-Т №33А

Союз 7К-Т после модификации, обеспечивал доставку на орбиту двух космонавтов в скафандрах «Сокол», солнечные батареи отсутствуют.
Производитель

ЦКБЭМ

Задачи

Испытания систем космического корабля «Союз 7К-Т»

Спутник

ИСЗ

Запуск

27 мая 1974 года 07:20:00 UTC

Ракета-носитель

11А511 «Союз»

Стартовая площадка

Байконур 1

Сход с орбиты

2 июля 1972 года

NSSDC ID

[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-045A 1972-045A]

SCN

[www.n2yo.com/satellite/?s=06066 06066]

Технические характеристики
Платформа

Союз 7К-Т

Масса

6675 кг

Размеры

7,48 м

Диаметр

2,72 м

Движитель

КТДУ-35

Элементы орбиты
Эксцентриситет

0,01105

Наклонение

51,6°

Период обращения

89,6 минут

Апоцентр

342 км

Перицентр

195 км

[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-045A Сайт проекта]

Ко́смос-496 (Индекс ГУКОС — 11Ф615А8, 7К-Т № 33А) — советский беспилотный транспортный космический корабль запущенный для проведения первого из серии полётов по испытанию транспортного корабля Союз 7К-Т.

Космический аппарат «Космос-496» был запущен 26 июня 1972 года ракета-носителем «Союз» (индекс — 11А511, серийный номер — Ю15000-20) со стартовой площадки № 31 космодрома Байконур.





История создания

Во второй половине 1969 года в ЦКБЭМ шли работы по созданию долговременной орбитальной станции (ДОС). Для доставки на станцию экипажей было решено создать транспортный корабль на базе Союз 7К-ОК. Данная модификация «Союза» получил обозначение «7К-Т» (транспортный) и индекс 11Ф615А8. [1]

В начале 1972 года в ЦКБЭМ была проведена работа над модификацией эскизного проекта Союз 7К-Т для реализации возможности использования данного корабля для обеспечения орбитальной станцией «Алмаз». Новая модификация корабля получила индекс 11Ф615А9. [1]

Конструкция

Конструкция корабля «Союз 7К-Т» позволяла транспортировать на низкую околоземную орбиту экипаж из двух человек. Длина корабля составляла 7,48 м, а максимальный диаметр не превышал 2,72 м. Объём жилого отсека — 11 м3. Общая масса корабля составляла 6,85 тонны, из которых на топливо приходилось не больше, чем 500 кг.[2]

Двигательная установка

Корабли серий «Союз 7К-ОК», «7К-Т» и «7К-Т/А9» были оборудованы корректирующее-тормозной двигательной установкой (ДУ) КТДУ-35, разработанной в 1962—1967 годах коллективом Конструкторского бюро химического машиностроения (ныне — КБХМ им. Исаева). ДУ КТДУ-35 имеет два ЖРД — основной и резервный, работающий при отказе основного двигателя или при отклонении в работе вспомогательных двигателей.

Основной ЖРД — представлял собой однокамерный ЖРД открытого цикла многократного включения с насосной подачей самовоспламеняющегося топлива.[3]

В качестве топлива использовался гептил в комбинации с азотнокислым окислителем -АТ. Для управления автоматикой ДУ использовался сжатый азот.[4]

Основной ЖРД позволял развивать максимальную тягу до 4,09 кН, удельный импульс до 280 секунд. Давление в камере сгорания не более, чем 3,92 МПа, давление на выходе из камеры — 3,9 кПа, максимально допустимое число включений до 25 при длительности работы от долей до нескольких сотен секунд. Максимальное время работы свыше 500 секунд.

Резервный ЖРД — двухкамерный с рулевыми соплами, работающими на генераторном газе, позволял развивать максимальную тягу до 4,03 кН с удельным импульсом не более, чем 270 секунд.[4]

Описания полёта

Запуск

Космический аппарат «Космос-496» был запущен 26 июня 1972 года ракета-носителем «Союз» (индекс — 11А511, серийный номер — Ю15000-20) со стартовой площадки № 31 космодрома Байконур.[5]

Программа полёта

Беспилотного полёта космического аппарата «Космос-496» оказалось недостаточно, и 15 июля 1973 года был испытан ещё один беспилотный «Союз» под шифром «Космос-573». Только после второго испытательного полёта были проведены пилотируемые летные испытания нового космического корабля «Союз 7К-Т». Первыми космонавтами, проверившими данный «Союз» после гибели экипажа Георгия Добровольского, были Василий Лазарев и Олег Макаров. Они полетели только в сентябре 1973 года на космическом аппарате — «Союзе-12».

См. также

Напишите отзыв о статье "Космос-496"

Примечания

Статьи

  • Шамсутдинов С. [88.210.62.157/content/numbers/231/37.shtml Легендарный корабль «Союз»] // Новости космонавтики. — 2002. — № 4.
  • Марчуков Юрий [www.rtc.ru/encyk/publish/art_030412_04.shtml «Союз» нерушимый] // Калининградская правда (Королев). — 2003.
  • И. Афанасьев, И. Маринин, С. Шамсутдинов Четверть века «Алмазу // Новости космонавтики. — 2003.

Ссылки

  • [www.space-ru.com/category/russian-rocket-engines/page/6/ Rocket engines]. Russian space program. Проверено 3 мая 2013. [www.webcitation.org/6GedBk36j Архивировано из первоисточника 16 мая 2013].
  • [www.lpre.de/kbhm/ Основные двигатели разработки КБХМ]. Конструкторское бюро химического машиностроения имени А.М.Исаева (КБХМ). Проверено 3 мая 2013. [www.webcitation.org/6GedCJKNw Архивировано из первоисточника 16 мая 2013].
  • [new.tsniimash.ru/main.php?id=1&nid=477 Исполнилось 50 лет со дня запуска спутника «Космос-1»]. ФГУП ЦНИИмаш. Проверено 3 мая 2013. [www.webcitation.org/6GedCykoC Архивировано из первоисточника 16 мая 2013].
  • [www.kocmoc.info/dssf/e1974.htm Космические пуски и события в СССР и России]. Космос.info. Проверено 3 мая 2013. [www.webcitation.org/6GYU6MdPH Архивировано из первоисточника 12 мая 2013].
  • [www.astronautix.com/craft/soy7kt.htm Soyuz 7K-T] (англ.)(недоступная ссылка — история). Encyclopedia Astronautica. Проверено 3 мая 2013.
  • [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1972-045A NSSDC/COSPAR ID: 1974-036A] (англ.). NSSDC Master Catalog Search. Проверено 3 мая 2013.

Отрывок, характеризующий Космос-496

Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.