Космос-53

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Космос-53
«ДС-А1» №2
Заказчик

ИЗМИРАН, НИИЯФ МГУ, , ИПГ

Производитель

ОКБ-586

Оператор

Министерство обороны СССР

Задачи

изучение уровня естественного радиационного фона в околоземном космическом пространстве[1]

Спутник

ИСЗ

Запуск

1 июня 1965 года 09:36:00 UTC

Ракета-носитель

63С1 «Космос-2»

Стартовая площадка

Капустин Яр, площадка «Маяк-2»

Сход с орбиты

12 августа 1966 года

NSSDC ID

[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1965-006A 1965-006A]

SCN

[www.n2yo.com/satellite/?s=00983 00983]

Технические характеристики
Платформа

«ДС-А1»

Масса

220 кг

Размеры

0,8 х 0,8 м[2]

Источники питания

Химические баттареи

Срок активного существования

8

Элементы орбиты
Тип орбиты

НОО

Эксцентриситет

0,06792

Наклонение

48,8°

Период обращения

98,7 минут

Апоцентр

1180 км

Перицентр

218 км

Целевая аппаратура
ЛЗ

обнаружение и исследование фотонных пакетов

КС-21

изучение спектра ионизирующих излучений

«Альбатрос»

исследование ионизирующих излучений

ИКД-62

счётчик нейтронов

«Маяк-02» Е-177-2

двухчастотный радиопередатчик

[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1965-006A Сайт проекта]

Ко́смос-53ДС-А1» № 5) — советский научно-исследовательский спутник серии космических аппаратов «Космос» типа «ДС-А1», запущенный для изучение уровня естественного радиационного фона в околоземном космическом пространстве[1]

Космические аппараты серии «ДС-А1» являлись типом спутников двойного назначения, разработанных в ОКБ-586 (ныне «КБ Южное»).

Кроме данного спутника было запущено ещё 3 космических аппарата (Космос-11, Космос-17 и Космос-70) и ещё три запуска (два в 1963 году и один в 1965 году) были неудачными.





История создания

В декабре 1959 года создается Межведомственный научно-технический совет по космическим исследованиям при Академии Наук СССР во главе с академиком М. В. Келдышем, на который возлагается разработка тематических планов по созданию космических аппаратов, выдача основных тематических заданий, научно-техническая координация работ по исследованию и освоению верхних слоев атмосферы и космического пространства, подготовка вопросов организации международного сотрудничества в космических исследованиях.[3]

Членом Президиума Межведомственного научно-технического совета по космическим исследованиям утверждается М. К. Янгель. В области прикладных задач проведения подобных работ было поручено НИИ-4 Министерства обороны СССР.[3]

В 1962 году в программу второй очереди пусков ракеты-носителя «63С1», были включены космические аппараты «ДС-А1», «ДС-П1», «ДС-МТ» и «ДС-МГ».[4]

Особенности конструкции

Научный аппаратный комплекс космического аппарата «Космос-53» включал в себя:

  • Комплекс ЛЗ для обнаружения и исследования фотонных пакетов в составе:
 — широковолновой интенсиметр гамма-излучения ЛЗ-1
 — интенсиметр рентгеновского излучения ЛЗ-3Р
 — счётчик фотонных пакетов гейгеровского типа ЛЗ-3
 — счётчик фотонных пакетов по энергетическим уровням ЛЗ-4
  • Аппаратура КС-21 для изучения состава и энергетического спектра ионизирующих излучений в радиационных поясах Земли в составе:
 — прибор НФ
 — прибор ВНФ
 — радиометр РИГ-01
 — гамма-спектрометр РИГ-104
 — гамма-спектрометр РИГ-105
 — радиометр нейтронов РИГ-404
 — бета-спектрометр РИГ-202
  • Счётчик нейтронов ИКД-62 для регистрации потоков нейтронов в широком диапазоне энергий.

Космические аппараты с порядковыми номерами № 5, 6 и 7 были изготовлены на Пермском машиностроительном заводе им. Ленина по технической документации и с привлечением инженеров ОКБ-586.

Запуск

Космический аппарат «Космос-53» был запущен 30 января 1965 года ракета-носителем «63С1» со 2-й пусковой установки стартовой площадки «Маяк-2» (№ 86) космодрома Капустин Яр.[5]

Цель полёта

Постановщиком экспериментов по исследованию ионосферы стали:

  • Институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн АН СССР (ныне — ИЗМИРАН;
  • Институт прикладной геофизики АН СССР (ныне Институт прикладной геофизики им. Академика Е. К. Фёдорова;
  • Институт физики Земли (ныне Институт физики Земли им. О. Ю. Шмидта]]);
  • НИИЯФ МГУ.[1]

Задачами космического аппарата являлись:

  • изучение уровня естественного радиационного фона в околоземном космическом пространстве
  • исследование излучений, возникающих при ядерных взрывах на больших высотах
  • отработка методов и средств обнаружения высотных ядерных взрывов, получение данных для создания необходимой аппаратуры для их обнаружения и анализа
  • определение концентрации ионов и изучение распространения радиоволн в ионосфере.

Результаты эксперимента

Спутник проработал до 12 августа 1964 года.

В ходе эксперимента были решены задачи обнаружения и определения мощности и района высотных ядерных взрывов. Результаты работы специальной аппаратуры спутника были использованы при разработке аппаратуры обнаружения ядерных взрывов из космоса.

В США подобная аппаратура отрабатывалась в 1963-64 гг. на спутниках типа «Вела Хоутел», работавших на гораздо более высоких околоземных орбитах высотой порядка 100—200 тыс. км над Землей.

См. также

Напишите отзыв о статье "Космос-53"

Примечания

Литература

  • [www.wucheba.ru/v1240/?cc=1&view=pdf Ракеты и космические аппараты конструкторского бюро «Южное»] / Под общ. ред. С. Н. Конюхова. — Днепропетровск: ООО «Колограф», ООО РА «Тандем-У», 2001. — Т. 1. — 240 с. — 1100 экз. — ISBN 966-7482-00-6.
  • В. Агапов [88.210.62.157/content/numbers/147/45.shtml К запуску первого ИСЗ серии «ДС»] // «Новости космонавтики» : журнал. — М.: Видеокосмос, 1997. — Т. 7, вып. 10-23 марта, № 6/147.

Ссылки

  • [www.kocmoc.info/dssf/e1974.htm Космические пуски и события в СССР и России]. Космос.info. Проверено 3 мая 2013. [www.webcitation.org/6GYU6MdPH Архивировано из первоисточника 12 мая 2013].
  • [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1965-006A NSSDC/COSPAR ID] (англ.). NSSDC Master Catalog Search. Проверено 3 мая 2013. [www.webcitation.org/6Gf4HM0R9 Архивировано из первоисточника 16 мая 2013].

Отрывок, характеризующий Космос-53

Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.