Косово (регион)

Ко́сово или Ко́сово По́ле (по названию местности, где в 1389 году произошло сражение между сербами и турками) — географический регион на Балканском полуострове. Согласно административно-территориальному делению Сербии вместе с географическим регионом Метохия составляет автономной край Сербии Косово и Метохия. Фактически контролируется частично признанной албанской Республикой Косово.

О названии

В приближённом переводе с сербского языка «Косово» означает «земля чёрных дроздов», а «Метохия» — «церковная земля» (серб. кос переводится как «чёрный дрозд», греч.μετοχή — церковный надел). Албанцы подразделяют Косово на «землю Дукаджини» (алб.Rrafshi i Dukagjinit) и «землю Косова» (алб.Rrafshi i Kosovës), но используют название «Косово» применительно ко всей территории Косова и Метохии, поскольку двойное название стало активно употребляться в период раздела исторической области между Сербией и Черногорией после Балканских войн (Косово поле отошло к Сербии, а основная часть Метохии — к Черногории). Сербская традиция настаивает на двойном обозначении края, поскольку, согласно сербской историографии, историческая область Косово охватывает лишь территорию Косова поля и прилежащие земли, а Метохия лежит западнее до границы с Албанией.

История

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

До завоевания Турцией вся территория Косова и Метохии, в основном, была населена сербами. Столетия спустя после битвы на Косовом поле сербы неоднократно, волнами переселялись от турецкого ига на север, к Венгрии. Само Косово находились под властью турок вплоть до 1913 года. За период турецкого ига сложились предпосылки к тому, что Косово и Метохия стали населяться албанцами и другими мусульманами.

XX век

Русские и черногорские войска заняли Косово и Метохию в ходе Первой Балканской войны в 1912 году, а турецкие войска оставили сербские территории за год и два месяца. После этого территория была разделена между Черногорией и Сербией, причём собственно Косово поле перешло под контроль Сербии. После первой мировой войны Косово поле и Метохия в результате объединения Сербии и Черногории — в составе Королевства сербов, хорватов и словенцев. С 1941 года до вхождения в состав Югославии Косово было оккупировано Италией и было включено в состав Великой Албании.

C 1945 года Косово входит в состав Сербии, территория была населена значительным количеством албанцев.

В 1960-е и 1970-е многие сербы уехали в Сербию за лучшим уровнем жизни, Косово же становится самой бедной частью Югославии. Однако уровень жизни там был выше, чем в коммунистической Албании. Надеясь присоединить Албанию, Тито поощряет албанцев на переезд из Албании в Косово. За время от Второй мировой войны до смерти Тито численность албанцев утроилось как за счёт переезда, так и за счёт наивысшей рождаемости в Европе.

В новой Югославии Косово и Метохия были включены в состав Сербии. В 1974 году Косову и Метохии была предоставлена автономия в составе края Косово и Метохия.

В 1980-е албанские студенты начинают требовать больше независимости для республики. В ноябре 1988 среди албанцев начинаются беспокойства. как следствие - автономия отменена и введено чрезвычайное положение. Это привело к большему недовольству среди албанского населения. Их положение значительно ухудшилось: они остались без работы, образования и медицинского обслуживания. Высшая власть в крае была отдана сербам.

Сотни тысяч албанцев были вынуждены бежать за границу. Родилось движение сопротивления, которое провозгласило республику независимой в 1991. Это не было признано международным сообществом. Сопротивление носило мирный характер до 1996, когда Армия освобождения Косова начала партизанские действия, перешедшие в полномасштабную войну. Военное противостояние было наибольшим в 1998, когда АОК контролировало половину края. Западные страны осуждали способы, которыми Сербия пыталась подавить восстание. Особенный гнев вызвала массовая резня в Рачаке, после чего западные страны потребовали ввести на территорию миротворческие войска. Сербия на это не согласилась и продолжила ответные этнические чистки.

24 марта 1999 года войска НАТО начали бомбардировку Югославии. Решение приняли без мандата ООН, так как Россия была против. Бомбардировки длились десять недель и Слободан Милошевич отвёл войска из Косово. Совет безопасности ООН в решении 1244 постановил, что Косово входит в Сербию, и что будущая форма края - расширенная автономия. С этого времени в Косово находится международная администрация - Миссия ООН в Косове.

17 февраля 2008 года Косово в одностороннем порядке провозгласило свою независимость. Сербия отказалась признавать независимость Косова и Метохии, т. к. это её исторические земли. На 11 февраля 2014 признана 108 странами-членами ООН.

Города

• Приштина, главный город Косова и Метохии
• Косово Поле (город)
• Косовска-Митровица
• Гньилане
• Урошевац

См. также

• Северное Косово
• Исторические области Балканского полуострова
• История Сербии
• Югославия
• Резолюция Совета Безопасности ООН 1244
• Международная реакция на провозглашение независимости Косова
• Акции протеста против независимости Косова (2008)

Ссылки

• [www.globalaffairs.ru/numbers/24/7048.html Ян Чарногурский о Косове (премьер-министр Словацкой Республики в 1991—1992 годах).]
• Косово поле // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Косово (регион)

Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.