Косовская операция (1944)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Косовская операция
Основной конфликт: Народно-освободительная война Югославии

Болгарские войска на востоке Сербии в октябре 1944 года
Дата

15 октября20 ноября 1944

Место

Косово и Метохия

Итог

победа югославских партизан и их союзников

Противники
Югославия Югославия
Албания Албания
Болгария Болгария
Италия
Третий рейх Третий рейх
Албанские коллаборационисты
Командующие
Иосип Броз Тито
Томица Попович
Энвер Ходжа
Кирил Станчев
Терцилио Кардинали
Александр Лер
Альфред Грааф
Мидхат Фрашери
Силы сторон
91 тысяча человек (13 тысяч югославов и 78 тысяч болгар) 21 тысяч человек (11 тысяч немцев и 10 тысяч албанцев)
Потери
неизвестно неизвестно

Косовская операция (серб. Косовска операција, болг. Косовска операция) — одно из ключевых сражений в Косово и Метохии в годы Второй мировой войны, в ходе которого объединённые силы партизан Югославии, Албании и Болгарии пытались вытеснить немецко-фашистские войска из Косово и Метохии, а также разгромить силы албанских коллаборационистов. Операция была организована по предложению объединённого командования войск США и Великобритании при поддержке небольших групп сухопутных войск этих стран. Успешно завершилась победой югославских партизан и почти полным освобождением Косова от оккупантов.





Предыстория

Албания была аннексирована Италией в 1941 году, и подавляющее большинство албанцев перешли на службу к итальянским фашистам. После разгрома Югославии албанцы, стремясь захватить Косово и Метохию, при поддержке итальянцев и немцев стали организовывать карательные антисербские операции. Некоторые из албанцев были даже приглашены на службу в вермахт и СС (так появилась 21-я дивизия СС «Скандербег»). Однако среди албанцев нашлись и те, кто не признал власть итальянской короны — преимущественно коммунисты во главе с Энвером Ходжой. Они ушли в леса и начали вести партизанскую войну, часто помогая партизанам Иосипа Броза Тито.

Подавить это сопротивление не в силах были ни немцы, ни итальянцы, ни какие-либо коллаборационистские формирования: многочисленные карательные операции раздробили партизанскую армию, но не сломили боевой дух местного населения. А в октябре 1944 года на территорию Югославии вступили советские войска, что вызвало всплеск партизанской активности на Балканах и привело к поражению немецк войск в Югославии. В июле 1943 года в Италии фашистский диктатор Бенито Муссолини был свергнут в результате государственного переворота и был назначен новый итальянское правительство во главе с маршалом Пиетро Бадольо в котором в сентябре 1943 года были включены все антифашистские партии. В сентябре 1943 года Италия подписала перемирие с антигитлеровской коалицииих а нацистская Германия оккупировала северную и центральную Италию .13 октября 1943 года Италия объявила войну нацистской Германии и с сентября 1943 года большая часть итальянских войск в Албании, Югославии и Греции ушли в горы для совместных действий с партизанами , а в октябре 1943 года и октябре 1944 года итальянские правительства Пиетро Бадольо и Иваноэ Бономи подписали соглашения с югославскими, албанских и греческих национально-освободительных фронтов для участия итальянской армии в освобождении этих стран от немецкой оккупации. Немецкие войска заняли Албанию и Далмацию в Югославии и часть итальянских войск были расстреляны немцами.Тем не менее, большая часть итальянской армии, которой удалось бежать в горах вместе с югославскими и албанскими партизанами удалось добиться успехов в борьбе с немцами в 1944 году, а затем натиск советских и болгарских войск в сербской части Югославии в Далмации и Албании итальянских войск и югославские и албанские партизаны итальянские войска и югославские силы и албанские партизаны полностью освободить эти районы от немецкой оккупации. Немцы в сентября 1944 спешно вывели свои войска из Греции, поскольку они опасались возможного морского десанта британских войск, а коммунисты и монархисты, несмотря на взаимную вражду, нанесли серьёзный урон немцам и отвлекли на себя силы эсэсовцев и группы армий «E».

Болгария была де-юре союзницей Германии в годы Второй мировой войны и также боролась с югославскими партизанами (преимущественно в Македонии), но не отправляла свои войска на Восточный фронт, что вызывало недовольство Третьего Рейха. 9 сентября 1944 произошёл государственный переворот, и пронемецкое правительство Болгарии было свергнуто коммунистическими партизанамии пришел к власти правительство Отечественного фронта - коалиции Болгарской коммунистической партии , военная организация "Зено" состоящая из офицеров болгарской армии и Болгарский земеделческий народный союз. 9 сентября 1944 года Болгария объявила войну нацистской Германии и болгарской армии была направлена на фронте против немецких войск.Положение немцев стало критическим, и Вермахт стал постепенно отзывать свои силы с Балкан.

Положение на фронте

10 октября 1944 объединение 1-й группы армий НОАЮ с силами Красной Армии в общине Младеновац вкупе с освобождением Ниша 14 октября поставило под угрозу эвакуацию немецкой армии из Греции и её продвижение в Южную Мораву и Велику Мораву. Немцы вынуждены были идти в сторону Косово к Кралево и через Рашку в Приеполе. Чтобы обеспечить успешную эвакуацию, группа армий «E» вместе с боевой группой «Лангер» взяла Куршумлию и закрыла линию Прокупле-Подуево; боевая группа «Бредов» заняла линию Гнилане-Приштина. В помощь немцам были отправлены 10 тысяч албанских добровольцев[1].

После взятия Ниша 2-я болгарская армия при поддержке Верховного штаба НОАЮ направилась в сторону Косова поля, чтобы не дать немцам вырваться в долину Западной Моравы. В помощь болгарам Главный штаб НОАЮ в Сербии отрядил 24-ю и 46-ю сербские пехотные дивизии, а также 2-ю, 3-ю и 5-ю косовско-метохийские бригады[1].

Силы сторон

Немцы и их союзники

Из немецкого контингента в Косово оставались только:

  • Боевая группа «Лангер» (3 пехотные роты, артиллерийская батарея, взвод лёгких танков)
  • Боевая группа «Бредов» (6 пехотных батальонов, 3 артиллерийские батареи, 10 танков)
  • Боевая группа «Скандербег» (состав неизвестен)
  • Остатки 21-й дивизии СС «Скандербег»
  • Отряды албанских коллаборационистов
  • Моряки кригсмарине (бежали из Греции)

Югославы и их союзники

Каждая из стран отрядила свои силы для Косовской операции. Болгары отправили следующие вооружённые формирования:

  • 2-я болгарская армия
  • Болгарская танковая бригада
  • 4-й болгарский кавалерийский полк
  • Болгарский партизанский отряд из Полатны

От Югославии были отправлены:

От Албания были отправлены:

Операция

Бои в Косово

Подразделения 2-й болгарской армии (4-я дивизия и части танковой бригады) начали боевые действия с нападения на Куршумлию 15 октября 1944. Под их натиском боевая группа «Лангер» на следующий день отступила на расстояние двух километров к югу от Куршумлийской-Бани, где ей на помощь пришли батальон 22-й пехотной дивизии, артиллерийский дивизион, противотанковая батарея из 88-мм орудий и батарея гаубиц. Болгарские войска при помощи 17-й сербской бригады НОАЮ продолжили нападение: 17-я бригада начала окружение боевой группы, и та немедленно отступила на линию Преполац-Мердаре, где и закрепилась. Тем временем 12-я пехотная дивизия 2-й болгарской армии и 5-я косовско-метохийская бригада, наступая в направлении Лебане-Медведжа-Туларе, 18 октября вышли на линию Брвеник-Айкобила, где их задержали немецко-албанские войска. Отделившись от основной группы, отступавшей в Косово, четыре батальона и дивизион артиллерии добрались до боевой группы «Ландер», которая закрепилась на линии Медведжа-Приштина. У Буяновца 46-я сербская дивизия и 2-я конная болгарская дивизия, как и 2-я и 3-я косовско-метохийские бригады, безуспешно пытались сломить сопротивление боевой группы «Бредов»[1].

23 октября 2-я болгарская дивизия и части НОАЮ перешли в наступление в направлениях Куршумия-Подуево, Мердаре-Приштина и Буяновац-Гнилане-Приштина. В то же время штаб 2-й болгарской армии принял решение убрать 4-ю и 12-ю дивизию, бросив в бой 6-ю и 9-ю соответственно для захвата линии Куршумлия-Подуево. Немцы и албанцы не ожидали нанесения удара болгарами с этой стороны, поэтому 24-я сербская дивизия без особых усилий 23 октября взяла Углярски-Крш, Кртняк и Тачевац. 28 октября сербы были уже в Пакаштице и Байгоре, тесня левый фланг немецких войск в сторону Преполца и Косовской-Митровицы. В тот же день немцы и албанские коллаборационисты из района Црни-Врх, Подуево и Оштро-Копле нанесли контрудар, поставив 24-ю дивизию в трудное положение. Она потеряла 118 убитыми и 209 ранеными за один день, вследствие чего была отброшена на начальные позиции, где её позже сменила 22-я сербская дивизия[2].

Чтобы овладеть Малым Косовом, 1 ноября 2-я болгарская армия силами 4-й, 6-й и 12-й дивизий перешла в нападение и отбросила боевую группу «Лангер» на линию БараинаШайковацГлавник — Кодра-Голма[3]. Группа, усиленная восемью батальонами, двумя артиллерийскими дивизионами и танковой ротой, попыталась удержать свои позиции и прикрыть группу армий «E», вследствие чего чего втянула в бой 9-ю дивизию. 12-я дивизия, усиленная 6-м пограничным полком, при помощи 4-й дивизии и танковой бригады поспешила на помощь 9-й дивизии и перешла в наступление 8 ноября в сторону Приштины: 6-я дивизия наступала к югу от Копаоника, прикрываемая 22-й дивизией НОАЮ. В боях за Калине, Главник, Лужан, Шайковац и Дражне-Чуке с 8 по 15 ноября немцы отразили все нападения 2-й болгарской армии и югославских подразделений, удержав свои позиции. У Буяноваца 46-я сербская, 2-я конная болгарская дивизии и 2-я и 3-я косовско-метохийские бригады 8 ноября атаковали позиции боевой группы «Бредов», которая в этот раз не выдержала и отступила. В тот же день 2-я конная дивизия вошла в Буяновац, а 16 ноября 25-я бригада 46-й дивизии заняла местечко Гнилане[4]. Осени 1944 года в составе НОАА было 24 бригады и итальянские войска - 9-я итальянская армия - дивизии "Арецо" и "Флоренция ,позволяя итальянские силы и албанские партизаны ударить немцам . В это время они вели бои с немецкими войсками отступавшими из Греции через территорию Албании.

Бои в Метохии

Левый фланг группы армий «E» в Метохии прикрывала боевая группа «Скандербег» — остатки разбитой одноимённой 21-й дивизии СС. С нею были также ещё 7 тысяч человек, в том числе 4 тысячи моряков кригсмарине, эвакуированных из Греции, и около 3 тысяч албанских коллаборационистов из организации «Балли Комбетар»: они удерживали города Печ, Джаковица и Призрен, контролируя дороги, соединяющие Косово и Метохию. Против них действовали 1-я и 4-я косовско-метохийские бригады НОАЮ, а также 3-я и 5-я албанские бригады. В середине ноября отступление немцев из Косово стало неизбежным, и 17 ноября боевая группа «Скандербег» под натиском противника стала отступать из Метохии: в тот же день силами 1-й косовско-метохийской и 3-й албанской бригад был взят Печ, а на следующий день 4-я косовско-метохийская и 5-я албанская бригады взяли Призрен, окончательно очистив Метохию от оккупантов[1].

Конец боёв

16 ноября к югу от Косова поля начала отступление группа армий «E», а 17 ноября в бегство обратилась и боевая группа «Лангер». 2-я конная дивизия болгарской армии и 25-я бригада 46-й дивизии югославской армии взяли 19 ноября Приштину; 8-я бригада 22-й дивизии НОАЮ 20 ноября ворвалась в Вучитрн; 12-я бригада 22-й дивизии НОАЮ и болгарская танковая бригада 22 ноября взяли Косовску-Митровицу[5]. Так завершился разгром немецко-албанских войск в Косово и Метохии. 22-я дивизия ушла в сторону Рашки, а 2-я болгарская армия — в сторону Лесковаца и Ниша[1]. Впрочем, и в 1945 году отдельные отряды албанских коллаборационистов продолжали оказывать сопротивление в Косово и Метохии, но с ними боролись уже органы правопорядка Югославии.

Напишите отзыв о статье "Косовская операция (1944)"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 Војна енциклопедија, 662. стр.
  2. [znaci.net/00001/53_46.pdf Хронологија], 987. стр.
  3. [znaci.net/00001/53_47.pdf Хронологија], 1015. стр.
  4. [znaci.net/00001/53_47.pdf Хронологија], 1017. стр.
  5. [znaci.net/00001/53_47.pdf Хронологија], 1019. стр.

Литература

  • [znaci.net/00001/53.htm Хронологија Народноослободилачког рата 1941-1945] (октобар и новембар 1944)
  • [znaci.net/zb/4_1_19.htm Зборник НОР-а, том I - Борбе у Србији - књига 19 - Косово и Метохија]
  • [znaci.net/00003/452.htm Боро Митровски, Венцеслав Глишић, Томо Ристовски: Бугарска војска у Југославији 1941-1945]
  • Војна енциклопедија (књига четврта). Београд 1972. година.

Ссылки

  • [www.vojska.net/eng/world-war-2/operation/kosovo-1944/ Сведения о сражении на сайте Vojska.net] (англ.)


Отрывок, характеризующий Косовская операция (1944)

– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.