Косолапов, Валентин Иванович

Валентин Иванович Косолапов
Дата рождения	12 ноября 1919(1919-11-12)
Место рождения	Надеждинск, Екатеринбургская губерния, РСФСР
Дата смерти	9 мая 1983(1983-05-09) (63 года)
Место смерти	Туапсе, Краснодарский край, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	военно-воздушные силы
Годы службы	1939—1946
Звание
Часть	ночной легкобомбардировочный авиационный полк 594-й штурмовой авиационный полк
Командовал	заместитель командира эскадрильи, командир эскадрильи
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Валентин Иванович Косолапов (1919—1983) — советский военный лётчик. Участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1946). Подполковник.

Биография

Валентин Иванович Косолапов родился 12 ноября 1919 года в рабочем посёлке Надеждинск Верхотурского уезда Екатеринбургской губернии (ныне город Серов Свердловской области Российской Федерации) в семье рабочего. Отец мальчика умер ещё до его рождения, и Валентин Иванович оказался в приёмной семье. С новыми родителями он переехал на Алтай, в рабочий поселок Тальменка. После окончания 10 классов средней школы поступил в Пермскую военную авиационную школу пилотов, которую окончил в 1939 году.

В 1940 году поступил в Военно-воздушную академию. Одновременно учился в студии живописи имени В. И. Сурикова. После окончания командно-штурманского факультета академии в марте 1943 года лейтенант В. И. Косолапов был направлен на фронт. В годы войны Валентин Иванович сражался на самолетах У-2, Р-5 и ИЛ-2.

Боевой путь лейтенант В. И. Косолапов начал в ночной бомбардировочной авиации. В марте — апреле 1943 года воевал на Воронежском фронте, в августе -декабре 1943 года — на Брянском и 2-м Прибалтийском фронтах. На самолётах У-2 и Р-5 за это время Валентин Иванович произвёл 71 ночной боевой вылет и нанёс существенный урон врагу. Наиболее ярким эпизодом его боевой работы в этот период стало участие в Орловской операции Курской битвы. 12 августа 1943 года В. И. Косолапов вылетел на бомбардировку немецкого аэродрома Олсуфьево, где базировалась немецкая бомбардировочная авиация. Противник для защиты аэродрома создал мощную систему ПВО. В Олсуфьево немцы установили большое количество зенитных орудий различного калибра, с воздуха его прикрывали немецкие истребители, а для борьбы с ночными бомбардировщиками аэродром был оснащён мощными прожекторами. Тем не менее, Валентин Иванович сумел прорваться к цели и точным бомбовым ударом поразил руливший на взлёт Ю-88. Почти сразу У-2 лейтенанта Косолапова был атакован двумя истребителями Ме-110, но благодаря отличной технике пилотирования Валентин Иванович вывел свой самолёт из-под удара, и в условиях ночи снизившись до бреющего полёта, ускользнул от врага. Ночью 18 августа 1943 года по заданию командования лейтенант Косолапов вылетел на бомбардировку железнодорожного узла Брянск, где разгружался немецкий эшелон с подошедшими резервами. Погода была нелётная, но ни сильный ливень, ни низкая облачность, ни плотный зенитный огонь противника не помешали лётчику точно выйти на цель и бомбовым ударом поджечь эшелон.

Осенью 1943 года лейтенант В. И. Косолапов сражался в небе Белоруссии, совершая ночные боевые вылеты на бомбардировку войск противника на полоцком и невельском направлениях. При выполнении боевого задания ночью 24 ноября 1943 года в районе Невеля его самолёт попал под сильный зенитный огонь. Валентин Иванович получил ранение в левую руку и голову. Тяжело был ранен и его штурман. Но это не помешало Косолапову сбросить бомбовую нагрузку на немецкие позиции, а затем привести плохо управляемый самолёт на свой аэродром. После посадки лётчик и его штурман были эвакуированы в госпиталь.

После излечения В. И. Косолапов прошёл переобучение на штурмовике Ил-2, получил звание старшего лейтенанта и летом 1944 года был направлен на 1-й Прибалтийский фронт, где с 22 июня 1944 года приступил к боевой работе в должности заместителя командира эскадрильи 594-го штурмового авиационного полка 332-й штурмовой авиационной дивизии 3-й воздушной армии. В этой должности Валентин Иванович участвовал в Витебско-Оршанской, Полоцкой и Шяуляйской операциях стратегической операции «Багратион». В ходе освобождения Белоруссии и Прибалтики лётчики полка выполняли боевые задачи по штурмовке переднего края обороны противника и его ближайших резервов. В ходе боёв старший лейтенант Косолапов неоднократно демонстрировал образцы мужества и отваги. Прорываясь сквозь плотный зенитный огонь, он всегда выходил на цель и выполнял поставленную боевую задачу. Так, 29 июня 1944 года при штурмовке вражеской колонны юго-западнее Полоцка один из моторов Ил-2 Валентина Ивановича был повреждён огнём зенитной артиллерии. На одном моторе он сделал два захода на цель, после чего благополучно посадил самолёт на ближайший советский аэродром. Когда врагу удалось задержать продвижение наземных войск у Зелёного Городка на штурмовку позиций немецкой артиллерии была направлена группа штурмовиков под командованием старшего лейтенанта Косолапова. Прорвавшись через плотный зенитный огонь, советские штурмовики тремя заходами подавили огонь артиллерийских и миномётных батарей противника, дав возможность наземным частям овладеть опорным пунктом немецкой обороны.

На старшего лейтенанта В. И. Косолапова как заместителя командира эскадрильи была возложена обязанность по обучению лётного состава технике пилотирования, прицельному бомбометанию и тактике ведения штурмовок и воздушного боя. Проводить обучение лётчиков-штурмовиков Валентину Ивановичу приходилось непосредственно в боевой обстановке. Из 30 совершённых Косолаповым в этот период вылетов, в 16-ти он был ведущим групп штурмовиков по 6-12 самолётов. Будучи мастером бомбовых ударов, Валентин Иванович при атаке вражеских колонн всегда брал на себя роль лидера, наносившего первый удар. Например, 29 июля 1944 года группа Косолапова атаковала немецкую колонну в районе Панямунелис. Точным прицельно-бомбовым ударом Валентин Иванович поразил головные машины колонны, создав на шоссе пробку. В результате последовавшей штурмовки группа Косолапова уничтожила до 25 автомашин с войсками и грузами и до 20 повозок с военным имуществом.

Группы штурмовиков под командованием старшего лейтенанта В. И. Косолапова постоянно сталкивались с противодействием вражеских истребителей, но за счёт правильной организации воздушного боя и хорошей тактической выучки советских лётчиков атаки немецких самолётов не достигали цели. За время боевых операций в Белоруссии и Прибалтике группы Косолапова не потеряли ни одного самолёта. При этом только экипаж Валентина Ивановича сбил 4 истребителя неприятеля.

В сентябре 1944 года В. И. Косолапов был произведён в капитаны и назначен на должность командира 1-й эскадрильи 594-го штурмового авиационного полка. Под его командованием в ходе Рижской и Мемельской операций его эскадрилья неоднократно оказывала реальную помощь наземным войскам при прорыве сильно укреплённых и глубоко эшелонированных рубежей противника.

В конце 1944 года 322-я штурмовая авиационная дивизия была передана 2-му Белорусскому фронту и вошла в состав 4-й воздушной армии. Незадолго до этого эскадрилья капитана В. И. Косолапова на 75 % была укомплектована молодыми лётчиками, вчерашними выпускниками лётных училищ. В короткое время непосредственно в боевой обстановке Валентин Иванович сумел превратить своё подразделение в сплочённый боеспособный коллектив, который мог решать любые поставленные перед ним задачи. Уже в ходе Млавско-Эльбингской операции лётчики эскадрильи показали хорошие результаты. Особенно отличились во время Восточно-Померанской операции при прорыве немецкой обороны в районе Грауденца, на подступах к Гдыне и Данцигу. Валентин Иванович лично водил группы Ил-2 своей эскадрильи в бой, совершив за время операции 54 боевых вылета. Высокую точность штурмовых ударов 1-я эскадрилья 594-го штурмового авиационного полка продемонстрировала при уничтожении плавсредств противника в устье Вислы. Лично капитан Косолапов в период с 25 по 31 марта 1945 года потопил одну самоходную баржу и ещё на двух баржах вызвал пожары. Здесь в Померании Валентин Иванович и завершил свой боевой путь, совершив последние боевые вылеты на штурмовку военно-морской базы противника Свинемюнде во время Берлинской операции.

Всего за время участия в боевых действиях В. И. Косолапов произвёл 177 успешных боевых вылетов, в том числе 71-ночной на самолётах У-2 и Р-5 и 166 — на Ил-2. В ходе штурмовок его экипажем уничтожено 24 танка противника, 51 зенитное орудие, 2 бронетранспортёра, 4 минометных батареи, 32 орудия полевой артиллерии, 3 склада с боеприпасами, 2 склада с горючим, 1 баржа, 1 паровоз, 12 железнодорожных вагонов, 117 автомашин, 87 повозок с грузом, 9 казарм, 2 самолёта в воздухе и 6 на земле. Кроме того в составе группы В. И. Косолаповым потоплено два немецких морских транспорта. 14 июня 1945 года командир 332-й штурмовой авиационной дивизии полковник М. И. Тихомиров представил капитана Косолапова Валентина Ивановича к званию Героя Советского Союза. Указ Президиума Верховного Совета СССР был подписан 15 мая 1946 года.

После войны В. И. Косолапов продолжал службу в военно-воздушный силах СССР до 1946 года. В запас он уволился в звании подполковника. Вернувшись на Алтай, Валентин Иванович служил в органах государственной безопасности. В 1954 году он окончил исторический факультет Барнаульского педагогического института. В 1960 году по состоянию здоровья Валентин Иванович уволился в из КГБ. С 1961 года жил в городе Туапсе. Работал начальником отдела писем в газете «Ленинский путь». В 1974 году он был назначен директором Туапсинского историко-краеведческого музея имени Н. Г. Полетаева. По инициативе и непосредственном участии Валентина Ивановича в Туапсе появился мемориальный комплекс «Горка Героев», а в руководимом им музее была организована экспозиция, посвящённая Туапсинской оборонительной операции.

Умер Валентин Иванович в 38-ю годовщину Дня Победы — 9 мая 1983 года. Похоронен в Туапсе.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (15.05.1946).
• Орден Ленина (15.05.1946).
• Орден Красного Знамени — дважды (20.07.1944; 30.03.1945).
• Орден Александра Невского (22.05.1945).
• Орден Отечественной войны 1-й степени (03.09.1944).
• Орден Красной Звезды (1952)
• Медали.

Память

• Имя Героя Советского Союза В. И. Косолапова увековечено на мемориале Славы в городе Барнауле.
• Мемориальная доска в честь Героя Советского Союза В. И. Косолапова установлена в Туапсе по адресу: ул. Шаумяна, 34

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Боевая слава Алтая. 3 е изд., испр. и доп. — Барнаул: Алтайское книжное издательство, 1978. — С. 123. — 311 с.
• Кузнецов И. И. Золотые звезды Алтая. — Барнаул: Алтайское книжное издательство, 1982. — С. 251-252. — 279 с.
• Навечно в сердце народном. 3-е изд., доп. и испр / редкол.: И.П. Шамякин (гл. ред.) и др. — Минск: Белорусская советская энциклопедия, 1984. — С. 259. — 607 с.
• Дзюбинский Л. И. Герои города Серова. — Серов, 2010. — С. 139-141. — 414 с.

Документы

• [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]. [www.webcitation.org/667oHlgwN Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].

[www.podvignaroda.ru/?n=150016726 Герой Советского Союза]. [www.webcitation.org/6GvjAmK81 Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].

[www.podvignaroda.ru/?n=20779798 Орден Красного Знамени (1944)]. [www.webcitation.org/6GvjCDkdA Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].

[www.podvignaroda.ru/?n=28260963 Орден Красного Знамени (1945)]. [www.webcitation.org/6GvjJX94p Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].

[www.podvignaroda.ru/?n=28527290 Орден Александра Невского]. [www.webcitation.org/6GvjKry5n Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].

[www.podvignaroda.ru/?n=45768685 Орден Отечественной войны 1-й степени]. [www.webcitation.org/6GvjMBjrQ Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3064 Косолапов, Валентин Иванович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/Persons/000/Src/0007/68be7418.shtml Косолапов Валентин Иванович на www.az-libr.ru]. [www.webcitation.org/6Gv04lBCA Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
• [airaces.narod.ru/all7/kosolap.htm Красные соколы]. [www.webcitation.org/6Gv05bB3U Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
• [dyn.encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/heroes/USSR/more.htm?id=10360045@morfHeroes Энциклопедия Министерства обороны Российской Федерации]. [www.webcitation.org/6Gv06LtJO Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
• [s13bar-pobeda.narod.ru/image/heroi/Kosolapov/Kosolapov.html Герои Алтая]. [www.webcitation.org/6Gv07qoOC Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
• [www.tuapsenews.ru/newspaper/detail/1552/page/190/ Идёшь по улице Шаумяна — вспомни Валентина Косолапова]. [www.webcitation.org/6Gv08ae3i Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].

Отрывок, характеризующий Косолапов, Валентин Иванович

– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.