Коссе, Владимир Дмитриевич

Владимир Коссе
Общая информация
Полное имя	Владимир Дмитриевич Коссе
Родился	Николаев, Украинская ССР, СССР
Гражданство
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1984	Спартак (Москва)	0 (0)
1984—1985	Салют (Белгород)	43 (1)
1986—1987	ЦСКА (Москва)	1 (0)
1986—1987	→  ЦСКА-2	51 (12)
1988	Локомотив (Москва)	0 (0)
1989	Авангард (Курск)	8 (1)
1989—1990	Алания	44 (4)
1990	Асмарал	2 (0)
1990—1991	Шинник	43 (13)
1992—1999	Тилигул-Тирас	193 (131)
1999	Николаев	11 (2)
2000	Звезда (Кировоград)	13 (4)
2000—2001	Таврия	11 (0)
2001	Тобол (Костанай)	11 (4)
2002	Жетысу	16 (8)
2003	Ханьг Хонг Вьет Нам	? (0)
Национальная сборная**
1992—1998	Молдавия	9 (1)
Тренерская карьера
1998	Тилигул-Тирас
2002—н.в.	Ханой	тренер
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Влади́мир Дми́триевич Ко́ссе (30 сентября 1967 года, Николаев, Украинская ССР, СССР) — советский и молдавский футболист греческого происхождения, нападающий. Мастер спорта СССР.

Игровая карьера

До десяти лет проживал с родителями в Николаеве. В 10 лет отец Владимира николаевский футбольный тренер Дмитрий Дмитриевич Коссе отвёз его в ФШМ (Москва). Коссе обучался у тренеров Бориса Цирика и Сергея Рожкова. Был лучшим снайпером в юношеских командах, играл за сборную РСФСР на турнирах «Юность» среди 15-16 летних. Был кандидатом в юношескую сборную СССР. За победу на турнире «Переправа» в составе команды молодёжи ЦСКА получил звание Мастера спорта СССР. Играл за ЦСКА-2, единственный матч за армейцев в высшей лиге сыграл в Киеве против «Динамо».

После ухода из ЦСКА пробовал свои силы в московских «Спартаке» и «Локомотиве», но по-настоящему играл в низших лигах за «Салют» (Белгород), «Авангард» (Курск), «Аланию», «Асмарал» и «Шинник».

После того как тираспольский «Тилигул-Тирас» завоевал место в высшей союзной лиге, Коссе перешёл в эту команду. Стартовать в «вышке» тираспольцам не удалось, так как произошёл распад СССР и чемпионат больше не разыгрывался. Коссе стал выступать в новом чемпионате Молдавии. За семь сезонов в этом турнире нападающий забил более ста голов, став первым футболистом, добившимся такого достижения. На седьмом году карьеры в Молдавии президент команды Григорий Корзун назначил Коссе главным тренером «Тилигула». Помогал молодому играющему тренеру в его работе другой специалист Евгений Шинкаренко. По итогам сезона команда заняла 3-е место.

После завершения очередного контракта с тираспольцами, по просьбе отца в статусе свободного агента Коссе перешёл в команду родного города — СК «Николаев». Дебют в этой команде прошёл для Коссе успешно. По версии газеты «Команда» он несколько раз назывался лучшим игроком матчей и открыл счёт забитым мячам. Покинул команду через полгода. Далее играл в командах «Звезда», «Таврия», «Тобол», «Жетысу» и «Ханьг Хонг Вьет Нам», но ни где не задерживался более чем на один сезон.

С октября 2010 года тренировал юношеские команды вьетнамского клуба «Ханой». Трижды его воспитанники становились чемпионами Вьетнама.

Сборная

В сборной Молдавии сыграл за шесть лет 9 матчей, забил 1 гол. Этот мяч является первым голом сборной в официальных матчах.

Достижения

• Обладатель Кубка Молдавии (3): 1993, 1994, 1995
• Лучший бомбардир чемпионата Молдавии (2): 1992/93 (30 мячей), 1993/94 (24 мяча)

Литература

• Двойнисюк, Александр. Николаевский рейнджер с молдавскими знаками отличия : статья // Николаевские новости. — 1999. — № 111 (431) (13 сентября). — С. 5.</span>

Ссылки

• [www.eu-football.info/_player.php?id=11089 Коссе в сборной] на сайте eu-football.info
• [footballfacts.ru/players/106617-kosse-vladimir-dmitrievch Профиль на сайте FootballFacts.ru]
• [www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/27267 Статистика на сайте Федерации футбола Украины] (укр.)

Отрывок, характеризующий Коссе, Владимир Дмитриевич

Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее: