Костава, Мераб Иванович
| Мераб Иванович Костава | ||
| Место смерти: | ||
|---|---|---|
| Награды и премии: |
| |
Мераб Иванович Костава (груз. მერაბ კოსტავა; 26 мая 1939, Тбилиси — 13 октября 1989) — грузинский диссидент, музыкант и поэт. Один из лидеров движения за отделение Грузии от СССР в конце 1980-х гг.
Биография
Мераб Костава родился в 1939 году в семье Иване Хистофоровича Костава и Ольги Владимировны Демурия. В 1946 году его отдали в 1-ю городскую среднюю школу, где он познакомился с Звиадом Гамсахурдия. У Мераба обнаружились хорошие музыкальные данные и его перевели в музыкальное училище имени З. Палиашвили.
В 1954 году Костава и Звиад Гамсахурдиа основали подпольную молодёжную организацию «Горгаслиани». В период 1956—1958 годах члены организации, включая Коставу и Гамсахурдиа, были арестованы КГБ за антисоветскую деятельность. Среди обвинений были: распространение антикоммунистической литературы и прокламаций. 14 декабря 1956 года против Костава было возбуждено уголовное дело №4612 по статьям 58-10, ч. 1 и 58-11 УК ГССР.
В 1958 году Костава окончил школу и поступил в Тбилисскую консерваторию. Окончил Тбилисскую консерваторию в 1962 году. В 1962—1977 годах — преподаватель музыкальной школы во 2-м музыкальном училище и в музыкальной школе №58 в Тбилиси. С 1967 года являлся главным редактором журнала "Грузинский язык и литература в школе".
В 1973 году Костава и Гамсахурдиа основали Инициативную группу по защите прав человека. В 1976 году Костава — один из основателей Грузинской Хельсинкской группы (в 1989 году переименована в Грузинский хельсинкский союз). С 1975 года — член Amnesty International.
В 1977 году Костава и Гамсахурдиа были арестованы. Гамсахурдиа после официального покаяния был помилован. Костава отбывал заключение в Сибири, срок продлевался дважды, выпущен в 1987 году. После освобождения работал в журнале «Балавери» (Грузинский язык и литература в школе). С Гамсахурдиа в 1978 году они были номинированы на Нобелевскую премию мира Конгрессом США. В 1988 году Костава — один из основателей Общества Святого Илии Праведника (Ильи Чавчавадзе). Был апологетом идеи нового понимания Евангелия. Предполагал осуществить свой перевод Евангелия на грузинский язык. Был организатором многих выступлений, в том числе демонстрации 9 апреля 1989 в Тбилиси, закончившейся жёстким разгоном демонстрации советскими войсками.
Был активным участником «Самиздата», одним из издателей подпольной газеты «Окрос сацмиси» («Золотое руно»). Автор ряда научных работ и литературных произведений. Поддерживал активные контакты с Андреем Сахаровым.
Погиб в автокатастрофе при неясных обстоятельствах[1] у села Борити (ныне Харагаульский муниципалитет). Похоронен в Пантеоне общественных деятелей на горе Мтацминда, на месте его гибели установлен мемориал. В 2013 году посмертно награждён орденом Национального героя[2].
Именем Мераба Коставы названа улица в Тбилиси (бывшая — Ленина).
Напишите отзыв о статье "Костава, Мераб Иванович"
Примечания
Литература
- Zviad Gamsachurdia and Merab Kostava. Amnesty International, London 1977
- Gamotxoveba Merab Kostavastan: mceralta da sazogado moçgvaceta mtacmindis panteoni, 1989 clis 21 oktomberi. Macne, Tbilisi 1992
Отрывок, характеризующий Костава, Мераб Иванович
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
