Вениамин (Костаки)
| Вениамин Костаки рум. Veniamin Costache<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1807 — 26 июля 1812 | |||
| Предшественник: | Мурузи, Александр | ||
| Преемник: | Скарлат Каллимаки | ||
| Рождение: | 20 декабря 1768 Рошиешть, Молдавское княжество | ||
| Смерть: | 18 декабря 1846 (77 лет) монастырь Слатина, Молдавское княжество | ||
Митрополи́т Вениами́н (рум. Mitropolitul Veniamin, в миру Василий Костаки; рум. Costache, Costachi; 20 декабря 1768, Рошиешть[ro], Молдавское княжество — 18 декабря 1846, монастырь Слатина[ro], Молдавское княжество) — румынский епископ Константинопольского Патриахата; митрополит Молдавский в 1803—1842 годы (с перерывами).
Господарь Молдавского княжества в 1807—1812 годах и в 1821 году.
Содержание
Биография
Вениамин Костаки родился 20 ноября 1768 года в селе Рошиешть Молдавского княжества (ныне жудец Васлуй Румынии). Его родители принадлежали к древней и известной в истории Молдавии боярской семье Болдур. Учился в греческой школе при монастыре Трёх Святителей в Яссах. В 1783 году был пострижен епископом Хушским Иаковом (Стомати). В 1788 году митрополит Молдавский Леон (Теукэ) призвал его в митрополию в Яссы, рукоположив в иеромонаха и сделав его великим экклесиархом кафедрального собора.
В марте 1789 года был назначен игуменом в монастырь св. Спиридона в Яссах. 26 июня 1792 года был выбран во епископа Хушского вместо епископа Иакова; 1 июня 1796 года был избран епископом Романским. 18 марта 1803 года избран митрополитом Молдовы и Сучавы; управлял митрополией 40 лет — до 18 января 1842 года, исключая период 1808—1812 и 1821—1832. В 1807 и 1821 был наместником господаря.
В 1803 году основал в Яссах (монастырь Сокола) семинарию, которой в 1840 году было присвоено его имя. В Нямецком монастыре открыл новую типографию. Всю свою жизнь провёл в заботах о народном просвещении, которому старался придать национально-румынское направление. Был похоронен в монастыре Слатина.
30 декабря 1886 года его останки были перенесены в новый кафедральный собор в Яссах.
Главные его труды: «Istoria universala bisericesca» (церковная), «Cronica Românilor a lui Cantemir», «Liturghia», «Ceaslovul», «Apostolul», «Explicarea celor septe taine», «Istoria scripturei vechiului testament».
Сторонник присоединения Молдавии к России
В 1806 году, в начале русско-турецкой войны, сформулировал национальную цель молдаван: «Истинное счастье сих земель заключается в присоединении их к России».
Труды
- Carte pastorală (contra luxului în îmbrăcăminte), 10 martie 1804;
- Tâlcuirea celor şapte taine, Iaşi, 1807;
- Chiriacodromion, Mănăstirea Neamţ, 1811;
- Îndeletnicire iubitoare de Dumnezeu, Iaşi, 1815;
- Istoria Vechiului şi a Noului Testament, Iaşi 1824;
- Funie sau frânghie întreită, Iaşi 1831;
- Iubitorul de înţelepciune, 1831;
- Dumnezeieştile liturghii, 1834;
- Dihanii sau cuvinte de învăţătură, 1837;
- Piatra scandelei, Iaşi 1844;
- Îndeletnicire despre buna murire, Iaşi 1845.
Источники
- Православная энциклопедия. Т. VII, М., 2004.
- Костаки, Вениамин // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Напишите отзыв о статье "Вениамин (Костаки)"
Литература
- Nicolae Iorga, Viaţa şi faptele mitropolitului Moldovei Veniamin Costache, Bucureşti, 1907
- Gheorghe Adamescu, Istoria literaturii române, Bucureşti, 1913
- Dicţionarul literaturii române de la origini până la 1900, Bucureşti, 1979
Ссылки
- [www.istoria.md/articol/7 Lista domnitorilor Moldovei (1247—1859)] (молд.)
Отрывок, характеризующий Вениамин (Костаки)
В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
