Коста, Андреа

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Андреа Коста (Costa; 30 ноября 1851, Имола — 19 января 1910, Имола) — итальянский социалист, один из основателей Итальянской социалистической партии.

Окончил Болонский университет. Вначале был анархистом, вместе с другими бакунистами, Карло Кафиеро, Джузеппе Фанелли и Эррико Малатестой, в 1872 году основал Итальянскую федерацию Первого интернационала. В 1873 и 1874 годах за участие в революционном движении в Романье был арестован, в 1877 из-за новой социалистической пропаганды бежал за границу, где вступил в отношения с социалистами-марксистами и в 1878 принимал участие в международном конгрессе социалистов в Париже, после которого он, по закону Дюфора был приговорен к 2-летнему аресту, но выпущен был на свободу после избрания Греви.

Он вернулся в Италию в 1882 и был избран в парламент, несмотря на то, что находился под надзором полиции. Коста вступил в ряды крайней левой фракции парламента и вёл ожесточенную борьбу с Криспи. В 1889 после манифестации в честь Оберданка он должен был бежать в Швейцарию, затем в Париж. Хотя и лишенный права на избрание, он три раза избирался в Равенне и Болонье.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Напишите отзыв о статье "Коста, Андреа"

Отрывок, характеризующий Коста, Андреа

Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.