Коста-дель-Соль

Ко́ста-дель-Соль (исп. Costa del Sol — «Солнечный берег») — регион южной Испании, расположенный в автономном сообществе Андалусия и включающий в себя прибрежные населённые пункты провинции Малага. Благодаря мягкому тёплому климату со среднегодовой температурой в 19 °C Коста-дель-Соль обрела популярность в качестве туристического направления в Испании, на которое приходится 35 % туристического бизнеса Андалусии.

Развитие международного туризма в прибрежной зоне провинции Малага началось в 50-е годы, обеспечив экономический и демографический рост в этой части Испании.

Коста-дель-Соль — самый южный средиземноморский курорт страны. Расположен между другими побережьями — Коста-Тропикаль и Кампо-де-Гибралтар. Некогда состоящий только из серии небольших рыболовных поселений, регион трансформировался в середине XX века в туристический курорт с мировой известностью. Регион включает в себя такие города, как Малага, Торремолинос, Бенальмадена, Фуэнхирола, Михас, Марбелья, Нерха, Эстепона, Манильва, Торрокс.

Коста-дель-Соль — популярный туристический регион, который принимает ежегодно миллионы туристов. Они обычно прибывают в аэропорт и порт Малаги и далее следуют в многочисленные курортные городки и селения, расположенные вдоль береговой линии от Гибралтара на западе до Нерхи на востоке.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Коста-дель-Соль

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Коста-дель-Соль

– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.