Костенко, Владимир Полиевктович

Владимир Полиевктович Костенко
Дата рождения:	8 (20) сентября 1881(1881-09-20)
Место рождения:	Великие Будища, Полтавская губерния, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Дата смерти:	14 января 1956(1956-01-14) (74 года)
Место смерти:	Ленинград, РСФСР, СССР
Награды и премии:

Влади́мир Полие́вктович Косте́нко (1881 — 1956) — русский и советский инженер-кораблестроитель, участник Цусимского сражения, демократ-революционер, один из организаторов судостроения в СССР.

Под его руководством созданы первые отечественные транспортные суда, а также судостроительные заводы в Комсомольске-на-Амуре и в Северодвинске. Автор 90 публикаций по гидродинамике, броневой защите кораблей, организации судостроительного производства, а также воспоминаний «На „Орле“ в Цусиме».

Основные биографические сведения

Родился 8 (20 сентября) 1881 года в селе Великие Будища (ныне Диканьский район, Полтавская область, Украина). Старший сын земского врача Полиевкта Ивановича Костенко и дочери помещика Кузнецова.

• 1892—1900 — учёба в Белгородской гимназии. Окончил с золотой медалью.
• 1900—1904 — учёба в Морском инженерном училище императора Николая I (ныне ВВМИУ имени Ф. Э. Дзержинского). Окончил с золотой медалью с занесением его фамилии на Мраморную доску училища. Тема диплома — проект нового облегченного быстроходного броненосного крейсера.
• 1904—1905 — инженер на броненосце «Орёл» при окончании его строительства, а затем в походе Второй тихоокеанской эскадры под командованием Рожественского и в Цусимском сражении (Костенко фигурирует в романе А. С. Новикова-Прибоя «Цусима» как «инженер Васильев»).
• 1905—1906 — японский плен.
• 1906 — помощник строителя линейного корабля «Андрей Первозванный».

В 1908 году Костенко был командирован в Англию, как наблюдающий за постройкой броненосного крейсера «Рюрик». Костенко входил в «Центральное военно-организационное бюро» Партии социалистов-революционеров, ведшее революционную пропаганду в армии и пытавшееся организовать восстания. Согласно рассказу самого Костенко В. Н. Фигнер, благодаря многолетней пропаганде, ему удалось на «Рюрике» завести обширную организацию среди матросов. Во главе её стоял комитет из 30 человек, а около него группировалось до 200 матросов. В 1908 году Костенко свёл приехавших в Лондон Б. В. Савинкова, Е. Ф. Азефа и П. В. Карповича с матросами крейсера Авдеевым, Поваренковым и Котовым для переговоров о покушении на царя при ожидавшемся посещении им крейсера.

В июле — октябре 1909 года находясь в командировке в Англии, Костенко обратил внимание конструктора «Титаника» Томаса Эндрюса на потенциальную опасность того, что водонепроницаемые переборки отсеков судна не доходят до главной палубы. Последний оставил совет В. П. Костенко без внимания, что впоследствии явилось одной из причин гибели судна..

23 марта 1910 года — за революционную деятельность арестован, заключен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости, а в июле осужден на шесть лет каторги. 19 декабря 1911 года — по ходатайству А. Н. Крылова и И. К. Григоровича помилован Николаем II.

С 1 мая 1912 года — начальник судостроительной конторы, а затем главный корабельный инженер Общества Николаевских заводов и верфей «Наваль» (ныне Черноморский судостроительный завод).

После революции — на различных руководящих должностях на судостроительных предприятиях в Николаеве, Харькове, Ленинграде.

После установления Советской власти В. П. Костенко до 1922 года, возглавлял техническое руководство завода «Наваль» и был членом правления Объединённых Николаевских Государственных судостроительных заводов.

В период 8.1917-1.1918 Костенко Владимир Полиевктович — Председатель городского совета народных комиссаров.

В 1928 — арестован, 1929 — направлен в Соловецкий лагерь особого назначения, затем привлечён к работе в особых бюро при ОГПУ в Харькове, а затем в Ленинграде. Освобождён в 1931.

В 1932—1941 годах — руководит строительством кораблестроительных предприятий на Дальнем Востоке.

В феврале 1941 года арестован, затем перевезён из Ленинграда в златоустовскую тюрьму, затем в Челябинск, где в июле 1942 года освобождён. Посмертно реабилитирован Военной Коллегией Верховного Суда СССР 16 ноября 1964 года.

С 1931 года до конца жизни (с перерывом 1941—1942) В. П. Костенко был одним из руководителей судопроектного института «Проектверфь» (с 1936 года — «Государственный союзный проектный институт-2», сокращённо ГСПИ-2). Ныне это [www.sstc.spb.ru/about/structure/souzproect?start=0 Проектная фирма «Союзпроектверфь»]. С 1948 года В. П. Костенко был также членом Научно-технического совета [shipbuilding.ru/rus/companies/ksri/ ЦНИИ им. акад. Крылова].

Умер 14 января 1956 года. Похоронен в Ленинграде на Серафимовском кладбище.

Семья

• В. П. Костенко был трижды женат: на Софье Михайловне Волковой (с 27 июля 1911 года, скончалась 25 декабря 1920 года), Ксении Александровне Меранвиль де Сент-Клер (с 23 марта 1922 года, скончалась 4 апреля 1942 года) и Т. Н. Кокушкиной (с 31 марта 1945).
• сын от первого брака М. В. Костенко (15 (28) декабря 1912 — 2001) — известный энергетик, профессор Ленинградского политехнического института, член-корреспондент АН СССР, кавалер ордена Ленина.
• младший брат В. П. Костенко, М. П. Костенко (16 (28) декабря 1889 — 1976) — выдающийся электротехник, Герой Социалистического Труда, академик АН СССР.

Награды

• орден Святой Анны III степени с мечами и бантом (1906).
• Орден Святого Станислава II степени (1907) — за наблюдение за постройкой броненосного крейсера «Рюрик».
• орден Трудового Красного Знамени (1945) — за участие в строительстве Комсомольского судостроительного завода.
• Сталинская премия второй степени (1950) — за работу в области кораблестроения (создание совет­ских судостроительных заводов перво­го поколения)

Печатные работы В. П. Костенко

• [militera.lib.ru/memo/russian/kostenko_vp/index.html В. П. Костенко. На «Орле» в Цусиме. Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.]
• [www.sstc.spb.ru/file/5b249ba2/%C2%CF%20%E8%20%CF%C8%20%CA%EE%F1%F2%E5%ED%EA%EE_%C7%E0%EF%E8%F1%EA%E8-1906-1911.htm В. П. Костенко, П. И. Костенко "Записки. (1906 и 1910-1911 годы)". Сборник]
• [www.sstc.spb.ru/file/14d3d24c/%C2-%CA%EE%F1%F2%E5%ED%EA%EE%20-%20%CF%EE%F1%EB%E5%E2%EE%E5%ED%ED%EE%E5%20%F1%EE%F1%F2%EE%FF%ED%E8%E5%20%EC%E8%F0%EE%E2%EE%E3%EE%20%EA%EE%EC%EC%E5%F0%F7%E5%F1%EA%EE%E3%EE%20%F2%EE%ED%ED%E0%E6%E0.htm В.П.Костенко "Послевоенное состояние мирового коммерческого тоннажа"]
• [www.sstc.spb.ru/file/b35997f3/%C2-%CA%EE%F1%F2%E5%ED%EA%EE%20-%20%D0%EE%EB%FC%20%EA%EE%EC%EC%E5%F0%F7%E5%F1%EA%EE%E3%EE%20%F2%EE%ED%ED%E0%E6%E0.htm В.П.Костенко "Роль коммерческого тоннажа в ходе мировой войны"]

Адреса в Санкт-Петербурге

• Каменноостровский проспект, дом № 63 (до 1935).
• Улица Декабристов, дом № 29.
• Каменноостровский проспект, дом № 24 (с 1947).

Мемориальные доски

• Адмиралтейство (Адмиралтейский проезд, дом 2, в здании Высшего военно-морского инженерного училища). Текст: «Здесь работал воспитанник училища, выдающийся инженер-кораблестроитель, лауреат Государственной премии, живой герой известного романа «Цусима» /Васильев/ В.П. Костенко (1881–1956)». До 1977. Мрамор.
• Каменноостровский проспект, дом 24а, фасад. Архитектор Владимир Иванович Новосадник, комбинат «Скульптура». Открыта 10 ноября 2006 года.
• Механический корпус Санкт-Петербургского государственного политехнического университета, Политехническая улица, дом 29.

Литература

• Смирнов Г.В. Жизнь и деятельность кораблестроителя В.П. Костенко. — Серия: Альманах «Цитадель». Малая серия. — СПб. Галея Принт, 2000. — 204 с., фото. — ISBN 5-8172-0047-3
• [militera.lib.ru/memo/russian/kostenko_vp/index.html Костенко В.П. На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны.] — Л.: Судпромгиз, 1955.
• Привалов В.Д. Каменноостровский проспект. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. — 639 с. — ISBN 5-9524-1882-1
• Василенко В. М. [istznu.org/dc/file.php?host_id=1&path=/page/issues/43/63.pdf Костенко В.П. – видатний вітчизняний корабельній інженер, суднобудівник] // Наукові праці історичного факультету Запорізького національного університету. — Запоріжжя: ЗНУ, 2015. — Вып. 43.

Ссылки

• Холодов А. Корабел из стали. — [www.arhpress.ru/korabel/ «Корабел»] (газета ФГУП ПО «СЕВМАШ», Северодвинск), 2006. — №№ 89, 91, 93.
• Сирый С.П. [www.rgavmf.ru/lib/siry_kostenko.pdf К 125-летию со дня рождения В.П.Костенко]
• [www.pobedaspb.ru/news_65.html К 125-летию со дня рождения В.П.Костенко]
• [www.morskoe-sobranie.ru/?page=st_kostenko Морское Собрание - Владимир Полиевктович Костенко]

Отрывок, характеризующий Костенко, Владимир Полиевктович

– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.