Костин, Николай Фёдорович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Фёдорович Костин
Дата рождения:

22 мая 1923(1923-05-22)

Место рождения:

деревня Березки, Юхновский уезд, Калужская губерния, РСФСР, СССР

Дата смерти:

15 мая 2007(2007-05-15) (83 года)

Место смерти:

Нарва, Эстония

Гражданство:

СССР, Россия

Род деятельности:

публицист

Годы творчества:

1962—2006

Направление:

военно-историческая публицистика

Язык произведений:

русский

Дебют:

книга «Битва за Нарву», 1984.

Награды:

</td></tr> </table>

Никола́й Федорович Ко́стин (22 мая 1923, деревня Березки, Калужская губерния — 15 мая 2007, Нарва, Эстония) — военный историк и публицист. Автор книги «Битва за Нарву», посвящённой операции Ленинградского фронта по освобождению Нарвы в феврале-августе 1944 года.





Биография

Детские и юношеские годы

Родился в 1923 году в деревне Березки[1] в крестьянской семье. Его отец, участвовавший в организации колхозного движения, вскоре переехал в Ленинград и устроился там на завод «Металлист». В 1931 году к нему переехала и вся его семья, до этого времени остававшаяся в деревне. Проживая в Ленинграде, Николай учился в школе и буквально перед самым началом войны успел поработать на заводе.

В годы войны

С 1941 года в составе небольшой группы ленинградцев Костин некоторое время рыл окопы и траншеи в Кингисеппском районе Ленинградской области, затем воевал в ополчении Московского района под Ленинградом. Добровольно призвавшись в октябре 1941 года в Красную Армию, он какое-то время служил в авиационно-ремонтной базе 13-й Воздушной армии.

С 1942 года Костин воевал артиллеристом в 92-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта, сначала наводчиком, затем — командиром трофейного артиллерийского орудия. В этом качестве участвовал в обороне Пулковских высот и боях на Карельском перешейке.

Окончив ускоренные офицерские курсы в начале 1944 года, Костин получил назначение офицером в отдельный батальон связи знаменитого 30-го гвардейского стрелкового корпуса, входившего в состав 2-й Ударной армии под командованием И. И. Федюнинского. В составе этого соединения принимал непосредственное участие в боях за освобождение Нарвы в феврале и июле-августе 1944 года.

Затем освобождал другие города Эстонии, а вскоре был переведен в 56-ю Пушкинскую стрелковую дивизию, которая к тому времени вела боевые действия западнее Риги. В её составе Костин участвовал в боях под Тукумсом, вплоть до получения в январе 1945 года тяжелого ранения в ногу. Позднее, в сентябре 1945 года, участвовал в войне с Японией.

Послевоенная служба

После окончания войны Костин около восьми лет продолжал нести службу на Дальнем Востоке. В 1953 году был направлен на учебу в Военно-политическую академию имени В. И. Ленина, но спустя полтора месяца забракован по слуху. Позднее продолжал службу в составе Ленинградского военного округа на Кургальском полуострове и в некоторых других местах. Уволился в запас в 1961 году в звании майора и в должности заместителя командира ракетного дивизиона, дислоцированного в городе Гвардейске Калининградской области. Позднее ему было присвоено звание подполковника.

В Нарве

Прибыв после демобилизации в 1962 году в эстонский город Нарву, Костин более 20 лет, вплоть до 1982 года, работал старшим товароведом и инженером-механиком в управлении торголвли, участвовал в деятельности общества защиты прав потребителей. В 1965 году закончил Нарвский Политехникум.

Общественная деятельность

С начала своего приезда в Нарву Костин занимался общественной деятельностью, в частности — военно-патриотическим воспитанием молодежи. Был лектором городской организации общества «Знание», также по линии комитета содействия городскому военкомату читал лекции на тему развития ракетной техники перед офицерами запаса. С 1975 года возглавлял секцию военно-патриотического воспитания в Совете ветеранов. Где-то с 1995 по 2006 год работал заместителем председателя Нарвского городского Союза ветеранов.

Историк и публицист

Темой боёв по освобождению Нарвы в 1944 году Костин, принимавший в них непосредственное участие (30-й гвардейский корпус, в составе которого он воевал, по его мнению — был одним из главных участников освобождения Нарвы), начал интересоваться с начала своего приезда в город в 1962 году.

Позднее Костин не раз говорил в печати о том, что по подсчётам генерала армии И. И. Федюнинского, в боях под Нарвой потери 2-й Ударной армии составили 67 тысяч погибших воинов. Кроме того, нужно учитывать, что здесь воевали еще 8-я и 59-я армии, 13-я воздушная армия и некоторые подразделения Балтийского флота.

Поначалу Костин занимался темой боёв на Нарвском плацдарме со школьной молодёжью, одновременно собирая материал по этим боям. Позднее, познакомившись с директором Нарвского музея, дипломированным историком Евгением Кривошеевым, объединяя усилия, продолжил ещё более усиленно собирать материалы, публикуя их на страницах газет «Молодёжь Эстонии» и «Нарвский рабочий».

Уже позднее, в 1982 году, по просьбе участников освобождения города, приезжавших на годовщины освобождения Нарвы, Костин совместно с Кривошеевым начал работу над книгой. Если его соавтор Кривошеев встречался с известными военачальниками, участниками и очевидцами тех событий, то Костин больше работал в Публичной библиотеке и Центральном музее Советской Армии, разбирая материалы, касавшиеся боёв за Нарву.

Книга Костина и Кровошеева «Битва за Нарву» была издана в июле 1984 года — к 40-летию освобождения города от фашизма. К большому удовольствию авторов, их труд получил высокую оценку как среди историков, так и обычных жителей города. Книга была издана тиражом в 9 тысяч экземпляров.

Николай Костин также довольно усиленно, вплоть до последних лет, занимался работой среди поисковиков, принимая участие в перезахоронении воинов, погибших на Нарвском плацдарме в 1944 году. В частности, он консультировал поисковиков и журналистов в 2002 году, когда были найдены останки более 40 погибших участников Мерекюльского десанта.

Награды

Сочинения

  • Кривошеев Е. П., Костин Н. Ф. Битва за Нарву, февраль-сентябрь 1944. — Таллин: Ээсти раамат, 1984. — 159 с. — 9000 экз.

Напишите отзыв о статье "Костин, Николай Фёдорович"

Примечания

  1. Деревня Березки не сохранилась, ныне территория (54°57′16″N 35°1′34″E) относится к Вязищенскому сельскому поселению, Тёмкинский район Смоленской области [www.etomesto.ru/map-rkka_n-36-b/?x=35.026250&y=54.954579 ЭтоМесто].

Источники

  • Ида О. Нарва, это лица твоих сынов и дочерей. — Нарва, 2004. — С. 39-45.
  • // Нарвская газета. — 1999. — 12 августа. — С. 8.

Ссылки

  • [iremember.ru/svyazisti/kostin-nikolay-fedorovich.html Воспоминания Н. Ф. Костина на сайте «Я помню»]
  • [www.netinfo.ee/smi/show/?rid=47079&dd=2009-04-03&query=%CD%E8%EA%EE%EB%E0%E9+%CA%EE%F1%F2%E8%ED Николай Костин о бомбардировке Нарвы в марте 1944 года]
  • [www.moles.ee/01/Dec/13/15-1.php Н.Костин о найденных останках в 2001 году]

Отрывок, характеризующий Костин, Николай Фёдорович



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.


Навигация