Кости (телесериал)

Кости
Bones
Жанр	Полицейская драма Комедия-драма
Создатель	Харт Хэнсон
В ролях	Эмили Дешанель Дэвид Борианаз Микаэла Конлин Эрик Миллеган Томас Джозеф Тайн Джонатан Адамс Тамара Тэйлор Джон Фрэнсис Дейли Джон Бойд
Вступительная заставка	The Crystal Method
Композитор	Питер Химмельман Шон Коллери
Страна	США США
Оригинальный язык	английский
Количество сезонов	11
Количество серий	234 (список эпизодов)
Производство
Исполнительный продюсер	Харт Хэнсон Барри Джозефсон Стивен Нейтан Иэн Тойнтон Карла Кеттнер Джонатан Колльер
Продюсер	Кэти Райкс Дэвид Борианаз Эмили Дешанель
Хронометраж	43 минуты
Студия	Josephson Entertainment Far Field Productions 26 Keys Productions 20th Century Fox Television
Трансляция
Телеканал	Fox
На экранах	с 13 сентября 2005 по настоящее время
Формат видео	NTSC (480i) HDTV 720p
Хронология
Связанные шоу	Искатель
Ссылки
[www.fox.com/bones/ Официальный сайт]
IMDb	ID 0460627

«Ко́сти» (англ. Bones) — американский детективный телесериал, созданный Хартом Хэнсоном, премьера которого состоялась на канале Fox 13 сентября 2005 года. Сюжет сериала вращается вокруг судебных антропологов из Джеферсонского университета работающих вместе с ФБР. Главные роль исполнили Эмили Дешанель и Дэвид Борианаз; среди других постоянных персонажей Микаэла Конлин, Томас Джозеф Тайн, Джон Фрэнсис Дейли, Тамара Тэйлор и Джон Бойд, Эрик Миллеган и Джонатан Адамс. Эмили Дешанель и Дэвид Борианаз, наряду с Кэти Райкс, автором романов, на которых основано шоу, являются продюсерами. 8 мая 2015 года сериал был продлен на одиннадцатый сезон, премьера которого состоялась 1 октября 2015 года. 25 февраля 2016 года Fox продлил сериал на 12 сезон, который будет последним.

Сюжет

Сериал посвящён раскрытию преступлений, которые расследует специальный агент ФБР Сили Бут с помощью команды антропологов из Джефферсоновского института (аллюзия на Смитсоновский институт) под руководством доктора Темперанс Бреннан. Доктор Бреннан и её команда, как правило, получают дела, где от тела убитого остались только кости либо же сгнившие останки.

Но давно умершие жертвы не единственное, с чем придется столкнуться Бреннан, Буту и их команде, раскрывая преступления, они часто сталкиваются с взяточничеством, коррупцией и местной разрозненностью. Кроме преступлений, в сериале также раскрываются личные взаимоотношения между основными персонажами, включая потенциальный роман между Бутом и Бреннан.

Концепция

Литературной основой персонажей сериала является цикл детективных романов Кэти Райкс, главной героиней которых является доктор Бреннан. На настоящий момент опубликовано 23 книги.

Следует иметь в виду отличия между персонажем книг и сериала: в книге доктор Темперанс — зрелая, уже разведенная женщина, имеющая взрослую дочь, и никаких загадочных родителей, в прошлом страдавшая от алкоголизма, живущая в Квебеке и, что самое важное, не обладающая таким хладнокровным, отстраненным, нетактичным и порой непонятным для окружающих характером.

Кэти Райкс является дипломированным антропологом, осуществлявшим судмедэкспертизу для ФБР, и образ доктора Бреннан в книгах во многом является её альтер-эго. Кэти Райкс также выступает продюсером данного сериала. В сериале Бреннан тоже пишет детективные романы, причем героиню её романов зовут Кэти Райкс.

Хотя по сюжету действие сериала происходит в округе Вашингтон, съемки происходят в Лос-Анджелесе. Экстерьер Института принадлежит на самом деле Музею Естественной истории в Лос-Анджелесе, а его интерьеры были специально построены на студии «20th Century Fox».

В ролях

Таблица присутствия актёров в сезонах
Актёр	Персонаж	Сезоны
		1	2	3	4	5	6	7	8	9	10	11	12
Основной состав
Эмили Дешанель	Темперанс «Кости» Бреннан	Регулярно
Дэвид Борианаз	Сили Бут	Регулярно
Микаэла Конлин	Энджела Монтенегро	Регулярно
Эрик Миллеган	Зак Эдди	Регулярно			Гость							Гость
Томас Джозеф Тайн	Джек Ходжинс	Регулярно
Джонатан Адамс	Дэниел Гудман	Рег.
Тамара Тэйлор	Кэмилла «Кэм» Сароян		Регулярно
Джон Фрэнсис Дейли	Лэнс Свитс			Регулярно
Джон Бойд	Джеймс Обри										Регулярно
Второстепенный состав
Патриция Белчер	Кэролин Джулиан	Периодически
Лорен Дин	Расс Бреннан	Периодически
Райан О’Нил	Макс Бреннан		Периодически
Юджин Бирд	Доктор Кларк Эдисон			Периодически
Майкл Терри	Венделл Брэй				Периодически
Карла Галло	Дейзи Вик				Периодически
Джоэль Дэвид Мур	Колин Фишер				Периодически
Пей Вахдат	Арасту Вазири				Периодически
Райан Картрайт	Винсент Найджел-Мюррей				Периодически
Люк Клеинтенк	Финн Абернети							Периодически
Брайан Клагман	Оливер Уэллс								Периодически

Список эпизодов

Сезон		Эпизоды	Оригинальная дата показа
			Премьера сезона	Финал сезона
	1	22	13 сентября 2005	17 мая 2006
	2	21	30 августа 2006	16 мая 2007
	3	15	25 сентября 2007	19 мая 2008
	4	26	3 сентября 2008	14 мая 2009
	5	22	17 сентября 2009	20 мая 2010
	6	23	23 сентября 2010	19 мая 2011
	7	13	3 ноября 2011	14 мая 2012
	8	24	17 сентября 2012	29 апреля 2013
	9	24	16 сентября 2013	19 мая 2014
	10	22	25 сентября 2014	11 июня 2015
	11	22	1 октября 2015	21 июля 2016
	12	12	3 января 2017	2017

Адаптации

См. также: Кости (телесериал, Россия)

11 января 2016 года на телеканале СТС состоялась премьера 24-серийной российской адаптации сериала, состоящей из эпизодов первого и второго сезона американского оригинала. Производством телесериала занималась компания Good Story Media.

Ссылки

• [www.fox.com/bones/ Официальный сайт] (англ.)
• «Кости» (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Кости (телесериал)

Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.